Может, ей стоит одеться, вызвать такси и поехать домой? Таким образом ей удастся избавить его и себя от неловкой утренней сцены.

Когда она заходила в ванную, он точно спал.

Наверняка спит и сейчас.

Камилла выключила свет, прежде чем выйти из ванной. Она немного подождала, пока ее глаза привыкнут к темноте, потом на цыпочках зашла в спальню.

Перед ней стояла сложная задача: собрать в темноте свои вещи, которые были разбросаны по всей комнате.

— Сладенькая моя, почему так долго? Я очень скучал по тебе. Скорее иди сюда!

Камилла замерла в темноте, прекратив собирать с пола все вещи, которые только попадались ей под руку: в ванной она собиралась выбрать из них свои, так как без света это было невозможно сделать.

— Я… Я тут подумала, может быть, мне уже пора…

— Не говори ерунды!

В одно мгновение он оказался рядом. Камилла даже не заметила, как это произошло. Он подхватил ее на руки.

— Значит, ты решила воспользоваться тем, что я сплю, и улизнуть от меня? Даже и не мечтай об этом. Ты остаешься.

— Но…

— Никаких «но»!

Следующие четыре недели она была самой счастливой на свете. На несколько дней им пришлось расстаться, так как Камилле нужно было вернуться домой. Он звонил ей каждый день, каждую ночь, каждое утро и вечер. Затем она снова прилетела к нему в Париж. Вместе они летали в Нью-Йорк: Джо — по делам, а Камилла — за компанию с ним. Им нравилось засыпать и просыпаться вместе. Обоим казалось, что они живут в раю. Но рай стал превращаться в ад, когда Камиллу вдруг стало тошнить за завтраком…

С Камиллой и другими женщинами, которые были у Джо до нее, он всегда, при любых обстоятельствах пользовался презервативом. Исключением в его жизни был только один раз — тот первый раз, когда они с Камиллой приехали из ресторана к нему домой. Тогда, в порыве страсти, он забыл обо всем…

Она искренне обрадовалась, когда узнала.

Мысль о том, что у них с Джо будет ребенок, окрыляла Камиллу.

В тот вечер, когда она собиралась сообщить ему эту потрясающую новость, они собирались устроить романтический ужин со свечами. Джо должен был вернуться из командировки и приехать прямо к ней. Стол был уже накрыт, и Камилла открыла Джо дверь, прежде чем он успел нажать на кнопку звонка.

— Ты скучала по мне, моя сладкая? — Его улыбка была нежной и ленивой.

— Очень.

Джо схватил ее на руки и начал нежно целовать ее губы, шею, лицо… Об ужине никто из них даже не подумал.

Пару часов спустя они все еще были в постели. Ее голова лежала на груди Джо, а он нежно гладил ее волосы, когда Камилла сказала:

— Джо…

— Да, дорогая.

— Мы с тобой никогда не говорили о детях.

— Да, верно. Мы никогда не затрагивали эту тему.

— Ты ведь любишь детей, верно? — Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Все сицилийские мужчины любят детей. Джо ответил довольно равнодушно.

— Вот и хорошо. — Камилла улыбнулась.

— Это все?

— Не совсем…

Он перестал гладить ее волосы, его тело замерло, но он не сказал ни слова. Камилла явно нервничала, у нее даже заурчало в животе. Она положила руку себе на живот и сказала:

— Я беременна.

Молчание. Ни одного слова. Ни одного жеста. Ничего не изменилось. Только его дыхание стало чаще.

— Джо! Ты слышал, что я сказала?

— Когда ты узнала об этом? — Его голос звучал так холодно, что по телу Камиллы пробежали мурашки.

— На этой неделе.

— И сразу сказала мне.

— Конечно. Я не собиралась скрывать этого от тебя.

— Этого не может быть.

— Да, я знаю — ты удивлен. Для меня, поверь, это тоже было приятной неожиданностью.

— Да уж, неожиданностью точно. — Его губы скривились в циничной улыбке.

— Я имею в виду, что очень сложно забеременеть от одного раза. Знаешь, что удивительно? По моему циклу это, в принципе, был довольно безопасный день. Это просто чудо.

— Чудо? — Камилла никогда не слышала, чтобы он говорил так резко. — Ты забеременела от другого мужика до того, как встречаться со мной, и называешь это чудом?

У Камиллы в глазах потемнело. Если это был сон, то он был самым страшным в ее жизни.

— О чем ты говоришь? Какой другой?

— Мне неизвестно, кто спал с тобой перед тем, как тебя пригласили поработать в Париже.

— Ты что, хочешь сказать, что я беременна не от тебя?

— Даже не пытайся убедить меня, что это мой ребенок, понятно? — Камилле показалось, что ее полоснули ножом по сердцу.

— Но это так, Джо. — Ей было трудно говорить. Казалось, что ей на грудь надели железную клетку — невозможно было дышать. — Вспомни: в тот первый раз ты забыл о том, что нужно предохраняться.

— О да! Ты и не ожидала такой удачи. Разве не так? А что же настоящий папаша, недостаточно богат? Или не так хорош в постели? Или он просто не хочет иметь с тобой дела? — Джо был просто вне себя от ярости. Казалось, через секунду он начнет крушить все, что попадет ему под руку.

Камилла пыталась что-то сказать, но у нее не получалось связать слова по смыслу. В голове все перемешалось.

— Это не другой мужчина. Другого мужчины не было. Никогда не было никого другого…

— Ты переспала со мной в первый же день.

Так что твои шансы невелики. — Он рассмеялся ей в лицо.

— Но не по моей инициативе.

— Не пытайся разыграть из себя невинность!

— Я ничего не разыгрываю! Я была девственницей! — Камилла готова была умереть от унижения. Она никак не ожидала, что ей придется оправдываться.

— Ложь!

— Я не лгу!

— Я не собираюсь расплачиваться за ошибку, которую кто-то совершил.

— Мой ребенок — не ошибка. — Она инстинктивно закрыла живот руками.


— Может быть. Но не пытайся навязать его мне. Кто знает? Если бы ты была честна со мной, я, возможно, продолжал бы с тобой встречаться и даже поддерживать материально. Если бы только ты была честна. — Он начал одеваться.

— Что ты собираешься делать?

— Я уезжаю.

Она, сама от себя такого не ожидая, вскочила с кровати и подбежала к нему. Обхватив его лицо ладонями, чтобы заставить его слушать ее, она сказала:

— Джо, дорогой, пожалуйста, поверь мне.

Ребенок твой — клянусь тебе. Я очень люблю тебя. Ну какой мне смысл тебя обманывать?

— Я раскусил твою игру. Оставь меня. — Он резко убрал ее руки со своего лица.

— Это не игра. Разве тебе не хочется стать отцом нашего ребенка?

Джо даже не взглянул в ее сторону. Хлопнув дверью, он оставил ее одну. Камилла не могла поверить во все происходящее. Она босиком вышла за ним в подъезд. Он вызвал лифт и, с отвращением посмотрев на Камиллу, сказал:

— Я ничего не скажу твоему отцу. Эта новость просто убьет его. Но даже не вздумай доказывать ему, что беременна от меня. Я не собираюсь покрывать твою ложь.

— А я не собираюсь покрывать твою ложь.

Если ты струсил — так и скажи. Я расскажу папе правду, не собираюсь ничего выдумывать.

— Даже не думай об этом!

В душу Камиллы закрался страх. Неужели он ничего не испытывал к ней, а она, окрыленная любовью, не замечала этого? Если бы он хоть чуточку любил ее, он бы поверил ей.

— Скажи, Джо… Для тебя это был только секс — не больше, да?

— А что еще может быть с такой, как ты?

Она ничего ему не ответила. Просто не смогла.

Все тело пронзила боль. Камилла с трудом закрыла дверь. Ее начало тошнить, и она побежала в ванную.

Джо полулежал в гостиничном кресле, вытянув ноги вперед и подставив под них стул. В руке он грел стаканчик рома, который заказал в номер сразу после того, как Камилла заперлась в своей комнате. Она сделала это, как только они вошли в номер, сказав, что смертельно устала.

В этом он ничуть не сомневался. Она выглядела не просто усталой, а подавленной. Прошел год после того несчастного случая, но она еще переживала. Джо понял это, едва посмотрел в ее зеленые, самые красивые в мире глаза: тоска, грусть, беззащитность и боль — вот что он в них увидел. И все это — по его вине. Он был слишком жесток с Камиллой. Она потеряла ребенка. По его вине.

Он закрыл глаза. Ему никогда не удастся забыть эту картину: Камилла лежит на своей кровати в луже крови…

Она несколько раз звонила ему после той злосчастной ночи. Он клал трубку, едва услышав ее голос. Камилла прилетала в Париж — он отказался встретиться с ней, а когда она пришла к нему сама, не открыл ей дверь. Тогда он даже не испытывал угрызений совести по этому поводу.

Он был не настолько глуп, чтобы поверить в то, что ребенок действительно его. Однажды Сальваторе Франзони обмолвился, что Камилла такая же, как и ее легкомысленная мамаша.

Если бы ее отец не сказал тогда той фразы, возможно, Джо поверил бы в то, что она была невинна до встречи с ним. Она выглядела такой скромницей….

Спустя месяц после той злосчастной ночи Джо понял, что не может спать, есть, пить, дышать без Камиллы. Он никогда в жизни ни по кому так не скучал, как сейчас по ней. Он даже и не думал смотреть на других женщин.

Они все казались ему серыми и неинтересными, а если начинали с ним заигрывать, то и вовсе выводили его из себя.

Черт возьми! Ну почему она хотела убедить его, что это их общий ребенок?

Джо глотнул рома, и в какой-то момент ему показалось, что она не лгала. Даже если это была не правда, он знал, почему Камилла пыталась всеми силами убедить его в обратном: она говорила, что очень любит его, и, вероятно, просто не хотела его потерять.

Любовь никогда ничего не значила для Джо.

Это была сказка, которую выдумали женщины, чтобы завоевать объект своей страсти. Иногда некоторые мужчины делали вид, что верят в эту сказку, чтобы оправдать себя в моменты слабости. Но ведь Камилла заботилась о нем, доказывая таким образом, что он ей не безразличен.