– Поужинай в одиночестве. Это будет твой последний ужин в этой квартире.

– Передавай Саймону привет.

Я замедлила шаг.

– И передай ему, чтобы вел машину осторожнее, – закончил Билл. – Посмотри, какой ливень.


Саймон не ждал моего визита. Он собирался ложиться спать – вместо обычных домашних свитера и брюк на нем был теплый махровый халат.

– Что-то случилось? – спросил он, впуская меня в квартиру.

– Давай присядем.

– Конечно, конечно. – Он запер дверь и вернул на место цепочку. – Ты не промокла? Хочешь чаю?

– Нет. Чего-нибудь покрепче. У нас будет неприятный разговор.


Рассказанная мной история не просто удивила Саймона – она его шокировала. На его лице прочно застыло выражение полного недоумения, и я сделала вывод, что он не имеет никакого отношения к произошедшему. Хотя, честно признаться, в какой-то момент я задумалась о том, что и он сыграл тут свою роль.

– Ну и дела! – только и сказал он. – Как Биллу пришло в голову провернуть такое? Теперь я понимаю, почему Вивиан мне не поверил! Он думал, что мы заодно. – Он обхватил ладонями стоявшую перед ним чашку с зеленым чаем – в отличие от меня, Саймон не любил выпивать перед сном. – Страшно подумать, что бы со мной сделал Эрик… и Адаму с Вивианом тоже досталось бы. Билл вообще подумал перед тем, как это сделать?

– Хорошо подумал. В этом-то и проблема.

Я допивала третий стакан виски и ждала спасительной легкости в голове, но она не приходила. Бутылка, стоявшая на столе, стремительно пустела, и Саймон поглядывал на меня с недовольством.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил он.

– Не знаю. У меня полная каша в голове. Было бы глупо увольнять его, и это повлечет за собой массу проблем, но я не могу представить себе, что буду работать с ним в одном офисе.

– Невеселая история. – Саймон сделал пару глотков чая и взял сигареты. – До сих пор не могу поверить, что он это сделал. Конечно, я мог ожидать от Билла всего, но это чересчур.

– Давай прокатимся, Саймон, – предложила я.

Он нахмурился.

– Прокатимся? В такой час и в такую погоду? Я бы не решался садиться за руль.

– Я сяду за руль.

– Ты с ума сошла! Посмотри, сколько ты выпила!

– Все в порядке, я могу вести машину. Я не пьяна.

В подтверждение своих слов я коснулась указательным пальцем кончика носа. Саймон покачал головой.

– Нет, уж лучше я сяду за руль, – сказал он. – Я вожу осторожнее.


Когда мы выехали за город, дождь припустил с новой силой. Поток встречных машин постепенно редел, и Саймон прибавил скорость.

– Биллу так и не починили машину, представляешь? – поделился он со мной. – Он рвал и метал, когда мы приехали в автосервис, а ему сказали, что она до сих пор не готова. Я думал, он убьет механика на месте. Ты бы слышала, как он кричал.

– Ничего, иногда полезно прокатиться на общественном транспорте.

– Билл и общественный транспорт? Вот смешно. Он ездит исключительно на такси.

– Он лучше умрет, чем заплатит таксисту. Однажды мы были на приеме у мэра, оба прилично выпили и решили, что поедем домой на такси. Билл минут двадцать спорил с таксистом по приезду домой, потому что был не согласен платить установленную цену. Так что он предпочтет метро или трамвай.

Саймон бросил взгляд в зеркало заднего вида и приоткрыл окно машины.

– За городом отличный воздух, – сказал он мне. – Нам надо как-нибудь выбраться в лес. Можно даже устроить пикник. Я тысячу лет не был за городом.

Я посмотрела на поля, расположенные по обеим сторонам дороги.

– Где-то тут есть замечательный лес, в котором я когда-то охотилась. А рядом с лесом – небольшие особнячки. Заброшенные.

– Охотилась? – удивленно переспросил Саймон.

– Да. Я была в клубе охотников. Но потом мне это надоело. Хоть и говорят, что азарт не проходит – в какой-то момент это хобби себя изжило. Кроме того, охота напоминала мне об Оскаре – мы познакомились в тот период. Он тоже был любителем поскакать по лесам.

Мы выехали на участок дороги, предназначенный для высоких скоростей. Саймон переключил передачу, снова прижал педаль газа, и стрелка спидометра поползла к отметке «200 километров в час».

– Кто-то говорил, что не любит быструю езду? – улыбнулась я.

– Тут хорошая трасса, да и дождь ослабевает. Вот бы кто-нибудь в городе догадался, наконец, сделать нормальные дороги. Не только в центре, но и в остальных местах.

– Ты не устал? Я могу тебя сменить.

Он посмотрел на меня. Я рассмеялась.

– Да ладно тебе, Саймон! Тут нет полицейских, и я уже говорила тебе, что не пьяна.

– Хорошо. Только давай договоримся, что ты не будешь ехать слишком быстро.

Я отстегнула ремень безопасности. Саймон в очередной раз глянул в зеркало и нажал на тормоз, но стрелка спидометра осталась на цифре «150».

– Что за черт? – Он сделал еще одну попытку остановить машину, но она не увенчалась успехом. – Отказали тормоза? Быть такого не может!

– Не пугай меня, – попросила я.

– Думаешь, я шучу?! – Саймон в отчаянии вцепился в руль и придавил педаль. – Черт, как такое могло произойти? Две недели назад ее проверял механик!

Я села прямо.

– Не нервничай. Отпусти тормоз, а потом легко нажми несколько раз. Вероятно, попала вода. Со мной такое случалось.

– Вот поэтому я не люблю водить в такую погоду! – Он повернулся ко мне. – Пристегнись, Изольда.

– Смотри на дорогу, черт побери!

– Я сказал, пристегнись!

Он отвел взгляд от трассы на пару секунд, но этого было достаточно. На этом участке дороги наша полоса не была отделена от встречной ни низким бетонным забором, ни металлическим заграждением. Их разделяла только широкая полоса пожухлой травы, напоминавшая длинный неухоженный газон ленивых хозяев. Машину повело в сторону, и Саймон снова крепко взял руль, но опоздал. Мгновение спустя нас уже вынесло на встречную полосу, прямо под колеса приближающегося грузовика. Я увидела свет фар, услышала скрежет тормозов и инстинктивно поднесла руки к лицу – так, будто это смогло бы меня как-то защитить. Однажды я попала в аварию, и сейчас та ситуация помимо моей воли выплыла из глубин памяти. Тогда мою машину развернуло, вынесло на тротуар и ударило об угол находившегося рядом с дорогой дома – я успела вывернуть руль и тем самым избежать лобового столкновения. Еще несколько минут после этого я находилась в сознании, пусть и не понимала, что случилось. Но на этот раз все было иначе. Я почувствовала удар, меня бросило вперед, а потом что-то взорвалось в моей голове, в глазах потемнело – и меня накрыло свинцовое покрывало тишины.

Вивиан

2010 год

Мирквуд

Я с трудом мог ответить на вопрос «чего мне хочется», но ответ на вопрос «чего мне не хочется» у меня был готов. Мне хотелось полностью оградить себя от взаимодействия с окружающим миром. И, вероятно, со своим внутренним миром, но это было проблематично, поэтому я остановился на первом. У меня не было желания чем-либо заниматься – работать, читать, танцевать. Я просто лежал, глядя в потолок, временами проваливаясь в глубокий сон. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Я чувствовал себя так, будто кто-то достал из меня душу. Нет, не вырвал, а именно достал, осторожно и услужливо, стараясь не поранить. Хотя уж лучше бы поранил – тогда я бы страдал, злился на себя, чувствовал хотя бы что-нибудь.

Афина лежала на моей подушке, не отходя от меня ни на секунду – разве что в те моменты, когда я спал. Она прислушивалась к моему дыханию, иногда перебиралась на одеяло для того, чтобы уловить ритм сердца, и снова возвращалась к моей голове. Иногда она терлась носом о мою щеку или осторожно прикасалась ко лбу шершавым языком, понимая, что я никак на это не отреагирую, и неслышно вздыхала. Когда-то, давно, когда она еще была маленьким котенком, она уже видела меня в таком состоянии. И точно так же спала на моей подушке, терпеливо дожидаясь того момента, когда я соизволю подняться с кровати и пойду на кухню перекусить. Она знала, что я посажу ее на стол и налью ей молока, так как мне было скучно есть в одиночестве. Она внимательно смотрела на меня, будто следя за тем, что я ем нормальную сытную пищу, а потом устраивалась у меня на коленях, когда я читал.

Теперь Афина смотрела на меня и не понимала, что со мной произошло, и почему я снова вернулся в это состояние. Хотя, скорее всего, понимала – животные чувствуют лучше людей. И от этого им вдвойне тяжелее, так как они не знают, чем могут помочь. Она крутилась возле меня, пытаясь намекнуть на то, чтобы я обнял ее, взял на руки и погладил, но в какой-то момент уставала и возвращалась на подушку. Она ждала – это она умела делать лучше всего.

Фиона заглядывала ко мне пару раз, но, как и Афина, поняла, что мне до этого нет никакого дела. И отреагировала точно так же – не ушла, оставив меня в покое, а осталась ждать. Колетт, у которой она временно жила, отнеслась к этому с пониманием. И даже согласилась на то, что будет готовить себе обед сама. Фиона сделала несколько попыток меня растормошить, но успехом они не увенчались, и она коротала время за книгами и приготовлением еды. Последнее получалось у нее очень даже неплохо – по этой причине Колетт, не любившая готовить, уговаривала ее остаться. Но есть ей приходилось в одиночестве. В конце концов, Фионе надоело такое положение дел. С утра она пришла ко мне и села на кровать.

– Так не пойдет, – сказала она. – Ты ничего не ел уже больше суток!