— Почему?

— Долго рассказывать. Если в общем — папа успел наговорить ему кучу гадостей про тебя. Он рассказал ему, что мама и твой отец не были женаты, что они никогда не любили друг друга, а маме просто захотелось ребенка от немецкого миллиардера… в общем, все в таком духе. Папа сказал Демиану, что рожденное вне брака дитя — это уже маленький грешник в квадрате. Хотя бы потому, что таких детей нельзя крестить. А потом сказал: ты же понимаешь, Демиан, какое из этого ребенка выросло существо, особенно если учесть, что его покойный отец любил пошалить.

Я открыл портсигар и достал сигарету.

— Как на это реагировала мама?

— Она, слава Богу, этого не слышала. Конечно, она была правоверной христианкой, но за такие речи вполне могла бы выгнать папу взашей.

— Это уж точно. Когда мама злилась, она была похожа на фурию. Я боялся к ней подходить.

Рэне в очередной раз крутанулась на табурете.

— Послушай, я голодна. Давай закажем пиццу?

— Давай, — согласился я. — Ты не ешь лук, я не ем грибы, а помимо этого можно заказывать какие угодно добавки, я прав?

— Только не забудь что-нибудь мясное.

Афина, до этого дремавшая на ковре рядом со столом, взобралась на свободный табурет, и, поставив передние лапы на стол, изо всех сил постаралась изобразить заинтересованность темой нашего разговора.

— Похоже, кто-то тоже хочет есть? — спросила у нее Рэне, почесав кошку за ухом.

— Вовсе нет, — ответил я. — Кто-то недавно поужинал, а ветеринар прописал кое-кому диету.

— Твой злой хозяин морит тебя голодом?

Я и опомниться не успел, как два кусочка рокфора, которые Рэне взяла с блюда, были проглочены Афиной. После этого кошка взобралась на стол и, подойдя к моей гостье, потерлась о ее руки, намекая на то, что неплохо было бы получить добавку.

— Ох, негодяйка, — покачал я головой.

Рэне обмакнула очередной кусочек сыра в остатки вина в своем бокале. Афина долго обнюхивала угощение, но все же уничтожила и его, а потом уселась на скатерть и принялась умываться.

— Такая же страшная чистюля, как ты, — констатировала Рэне.

— Да, только сидеть на столе я ей запрещаю.

Афина, услышав мой голос, на секунду прекратила свое занятие, после чего продолжила умываться. Рэне от души расхохоталась.

— Похоже, она не в курсе. Ну что, ты заказываешь? Или у нас с тобой тоже диета?

Я взял телефон и открыл лежавший на столе справочник.

— Пока я ищу номер, подумай о том, какие ты хочешь добавки.

Рэне не ответила, и я решил, что она размышляет. Через несколько секунд я поднял голову и увидел, что она неотрывно смотрит на что-то за моей спиной.

— Что там? — спросил я, возвращаясь к поиску нужного номера.

Вместо ответа Рэне подняла руку и указала пальцем на то, что ее беспокоило. Такой неподдельный ужас в глазах своей сестры я видел только однажды, очень давно. Тогда мы нашли заброшенный особняк в пригороде Парижа, и во время одного из визитов туда обнаружили предмет, напоминавший завернутое в ковер человеческое тело. Я решил пошутить и сказал Рэне, что это одна из рыжеволосых девушек из «Парфюмера», но шутка не удалась — ей и до этого было страшно, а после моих слов она разрыдалась.

Я обернулся и посмотрел в направлении, которое мне указывал палец Рэне. И, признаться, я ожидал увидеть там таракана, паука, ящерицу или же желтоглазую сову, которые иногда прилетали и садились на подоконник окна. Но там не было ни тараканов, ни пауков, ни ящериц, ни сов. Там была Беатрис. Она стояла неподалеку от окна, в сумрачном квадрате, который не освещала лампа.

— Это… это… — начала Рэне, до сих пор указывая на нее пальцем. — Это Беатрис!

— Ты видишь ее? — спросил я.

— Конечно, вижу! — Рэне поднялась, попятилась к двери, остановилась и прижала руки к груди. — Нет, нет, это ведь мне кажется? Привидений не бывает! — Она снова указала на Беатрис пальцем. — Тебя не бывает!

Но Беатрис, похоже, была другого мнения о своем существовании. Она смотрела на Рэне и улыбалась, а через пару секунд протянула Рэне руку с букетом — так, будто хотела ответить на ее жест.

— Рэне, ты… на самом деле ее видишь? — повторил я свой вопрос. — Но ведь этого не может быть…

— Привидений тоже не может быть, но она стоит тут передо мной, и еще хочет мне подарить свой дурацкий букет! Не подходи ко мне, адское создание! — Она перекрестилась и сжала в пальцах висевший на шее крестик. — Убирайся отсюда и оставь меня в покое!

Я положил руку ей на плечо.

— Успокойся, Рэне. Она тебя не обидит.

Рэне посмотрела на меня как на сумасшедшего.

— Откуда ты знаешь? Ты ее уже видел?

— Да, и не раз.

— Мертвую? — уточнила Рэне и снова посмотрела на Беатрис. — Откуда она взялась?

— Она пришла с зеленого луга, где собирает цветы.

— Да ты совсем рехнулся, Вивиан!

Я попытался взять ее за руку, но Рэне не дала мне этого сделать.

— Это что, галлюцинация? — спросила она. — Но не бывает таких галлюцинаций, чтобы их видели два человека!

— Я все тебе объясню.

— Зачем она к тебе приходит?

— А вот этого я тебе, увы, объяснить не смогу.

Когда мы с Рэне повернулись к окну в очередной раз, Беатрис и след простыл.

— Господи, Господи, какой ужас! — Рэне снова села за стол. — Ну, что ты молчишь? Ты ведь хотел мне объяснить, что за чертовщина тут творится? Я вся внимание.


Лорена ответила на мой звонок почти сразу, и через двадцать минут, несмотря на поздний час, была у меня. Как я и предполагал, она не удивилась тому факту, что Рэне увидела Беатрис. Пока Лорена рассказывала долгую историю об Изольде и чаше, мы сидели за столом на кухне. Бутылка вина уже давно опустела, и мне пришлось открыть еще одну.

— Чертовщина, — подвела итог Рэне. — Это слишком идиотская история даже для Вивиана!

Лорена, по своему обыкновению, согласно кивнула.

— Обычно людям требуется время для осмысления сверхъестественных явлений. Давайте будем исходить из того, что я знаю, о чем говорю. Просто положитесь на меня, хорошо?

Рэне неуверенно посмотрела на меня, и я кивнул.

— На тему того, что вы видите Беатрис, я могу сказать следующее, — продолжила Лорена. — Во-первых, вы хорошо знали ее, верно?

— Да, — кивнула Рэне. — Мы были подругами… она подарила мне вот эту вещь.

Она сняла с шеи медальон и протянула его Лорене. В медальоне было фото, которое Беатрис сделала во время одного из визитов Рэне во Францию. Она специально уменьшала это фото для того, чтобы Рэне могла вставить его в медальон — Беатрис спрашивала у меня, какие фотомастерские занимаются такими заказами. На фотографии были запечатлены я и Рэне — мы улыбались и смотрели прямо в камеру. Когда Рэне уезжала, Беатрис сделала ей подарок — медальон с этим фото и с тремя нашими именами, выгравированными под крышкой.

— Прекрасно, — сказала Лорена, возвращая ей медальон. — Собственно, при помощи этого медальона Беатрис и держит с вами связь. Она пришла в гости к вашему брату, а заодно явилась и вам.

— Какая прелесть, — мрачно произнесла Рэне. — Надеюсь, это был первый и последний раз.

— Что бы ни случилось, не беспокойтесь. Доктор прав — она не причинит вам зла. Она бережет вас почти так же, как и его.

— Не дай Бог, — вырвалось у меня.

Лорена снова кивнула и достала сигареты.

— Да, вы правы. Это была двусмысленная фраза. — Она предложила сигареты Рэне. — Вы курите?

— Нет, бросила пару лет назад.

— Мудрое решение. Тем более что это повредит вашему малышу. Я сама собираюсь бросить, но каждый раз понимаю, что слишком люблю курить…

Рэне подняла бровь.

— Моему… малышу? — переспросила она.

Лорена закурила и посмотрела на нее.

— Разве вы не знаете, что беременны?

— Беременна?!

— Думаю, около пяти недель… я могу сказать точнее. Вы позволите?

Рэне не отреагировала на эти слова, и Лорена приложила ладонь к ее животу.

— Так и есть. Пять недель и три дня. У вас будут близнецы.

— Близнецы? — ужаснулась Рэне.

— Да. Однояйцовые близнецы, мальчики. Будут похожи друг на друга как две капли воды. — Лорена улыбнулась. — Более того — вы родите их самостоятельно, без кесарева сечения, которое рекомендуют в таких случаях. И оба мальчика будут абсолютно здоровы. Советую вам дать им имена, начинающиеся на букву «А». Моя личная рекомендация, не более того.

Рэне смотрела на Лорену так, будто та только что совершила чудо.

— Как вы это делаете? — спросила она.

— Я вижу чуть больше, чем остальные люди. — Лорена поднялась. — Прошу прощения, мне пора. Скоро вернется Саймон, а я до сих пор не приготовила ужин. — Она посмотрела на меня. — Мы заглянем к вам на днях, доктор. Вы не будете против?

Я пожал плечами.

— Разумеется. Приходите в любое время. Надеюсь, все здоровы?

— Да. Это будет разговор, касающийся нашей общей проблемы.

— Ах… понимаю. Буду ждать. Я провожу вас до двери, мисс Мэдисон.

Лорена кивнула Рэне на прощание.

— Очень рада знакомству.

— Взаимно. — Рэне положила руку на живот, будто пытаясь осознать только что услышанное. — Черт бы меня побрал! Близнецы!

Глава двадцать третья

Саймон

2010 год

Скоростное шоссе Мирквуд — Треверберг

Мы всегда справляли Рождество дома, всей семьей. За неделю до праздника отец приносил пушистую елку, и, когда я стал постарше, мне разрешили принимать участие в ее украшении. За пару дней до Рождества Кайл, мой старший брат, возвращался домой — он учился в закрытой школе-интернате для одаренных детей — и мы заканчивали последние приготовления к празднику. Пока мама готовила еду, сервировала стол и фаршировала индейку, мы с Кайлом развешивали над камином носки для подарков от Санта-Клауса, не забывая написать на них свои имена. Кайл говорил мне, что Санта-Клаус сам знает, кому принадлежит какой носок, и вовсе не обязательно таскать из кабинета отца белые наклейки для записок, а я говорил, что ему должно быть стыдно, потому что он готовит самый большой носок — так, будто хочет получить больше всех подарков. Спор заканчивался тем, что отец разгонял нас, напоминая о том, что в Рождество ссориться нельзя, иначе подарков не увидит никто. Долго уговаривать нас с Кайлом было не надо — мы боялись отца, как огня, и знали, что он не угрожает просто так. Тем более что имелось много других дел — ведь Кайл скоро уедет, а до этого мы должны слепить снеговика, прорыть снежный тоннель и хорошенько оттаскать за хвост огромную соседскую кошку, которую между собой мы называли Танк.