Она протиснулась следом за ним через разрыв в живой изгороди. Его спина и руки сильны, пальцы красивы, он остановился под навесом боярышника и повернулся к ней.

– Устали?

Сырой воздух жег ей горло, пока она пыталась отдышаться.

– Я не могу… Я не привыкла бегать. Я не поспеваю за вами.

Он привлек ее ближе, положив руку ей на предплечье, и вгляделся в ее лицо.

– Бояться вам нечего.

– Я не боюсь – пока я с вами!

Что-то изменилось почти незаметно в его глазах, но он улыбнулся.

– Вам нужно научиться дышать, – сказал он.

– Я дышу!

Джек высвободил одну руку и положил распластанную ладонь на основание ее шеи, его пальцы приятно холодили ее кожу. Ее дыхание трепещет под его рукой – так, словно груз задохнувшихся мыслей и чувств перекрыл поток воздуха. Его взгляд сосредоточен, он, поддразнивая, улыбается ей.

– Вы боретесь за каждый глоток воздуха, мисс Марш, и пыхтите, как такса. – Он погладил ее под подбородком. – Ваше дыхание все находится здесь, у вас в горле. – Он просунул пальцы ей в волосы, словно чтобы поддержать ее голову на своей ладони. – Расслабьтесь, закройте глаза и сделайте глубокий вздох.

Энн закрыла глаза. Каждый нерв дрожал от осознания его близости, его запаха, силы, которая, как молния, с треском вылетала из его пальцев.

– Пусть воздух течет, – говорил он. – Глубоко. Глубоко. Задержите дыхание так легко, как если бы вы удерживали мыльный пузырь. Потом освободите его так же осторожно, как если бы раскрыли руки. Один такой выдох снимет всю вашу усталость.

Кровь струится по жилам, горячая и густая, от этого кружится голова. Чувства пылают от прохладного, приятного прикосновения его пальцев. Мыльный пузырек. Она кажется самой себе такой хрупкой, бесплотной. Если он отведет свои пальцы, она упадет. Но ее дыхание все еще не успокоилось, быстрое и мелкое, душит ее.

– Я не могу, – сказала она, открывая глаза, зардевшись от смущения. – Моя шнуровка…

Его глаза затуманились, и он рассмеялся:

– А, ну конечно! Ваш проклятый корсет!

Энн пребывала в нерешительности, голова у нее все еще кружилась, и он прижал ее голову к своей груди.

Его сердце билось с шумом, медленно и сильно, под ее щекой. Его голос шептал ей на ухо, его дыхание не ускорялось.

– Скорлупа английских приличий мешает вам дышать. Не волнуйтесь. Теперь мы можем двигаться пристойнее. Мы почти пришли.

Твердые мускулы под тонкой тканью его рубашки согревали ее, пока ее сердце не стало биться легче и дыхание не замедлилось, словно пытаясь соответствовать мечтательному ритму его дыхания.

– Где мы находимся?

Джек осторожно отстранил ее, придерживая за оба локтя.

– Мы почти у цели, или выдумаете, что мы бежим наугад вдоль берега реки?

Она огляделась, ничего не увидев, кроме тумана.

– Вы знаете это место?

– Вся земля по ту сторону этой беспокойной реки принадлежит Уилдсхею. В десяти милях за этими лесами стоит дом моего отца, где через несколько часов вы сможете выпить чаю в благопристойной скуке золотого салона. Нужно только перебраться через реку.

Лорд Джонатан снова взял Энн за руку и повел через очередные заросли ивняка. Они вышли на небольшую лужайку. Темное здание возвышалось на их дороге – дом паромщика, явно давно пустующий, тропа, ведущая к нему, заросла травой и молодыми деревцами. Маленькая пристань выдавалась в реку, дерево ее с годами наполовину сгнило и покрылось илом.

– Здесь нет лодки, – сказала Энн, скрывая разочарование. – Да и откуда ей взяться в таком заброшенном месте?

– Тогда, может быть, пустимся вплавь, как утки? – Уголки его рта чуть изогнулись. – Тсс! Сейчас у нас появится общество.

Он увлек ее в очередной ивняк. Высокие зеленые стволы, листья, выступающие, как стрелы, загораживают обзор. Река гремит. Его ноздри трепещут, как у оленя, почуявшего охотников, но он улыбнулся ей и подмигнул.

– Лошадь, – шепнул он ей на ухо, – везущая несчастливый груз.

Энн припала к нему, как лоза, он обнял ее за талию, и она подумала, что сейчас не побоится даже встречи с демонами. Стук копыт приближался. Между изгибающимися стволами она заметила блеск кожаной шляпы. Дыхание у нее замерло, кожаная шляпа повернулась, открыв худое лицо, сужающееся к подбородку.

Человек окинул взглядом берег. У него были светлые глаза, цвет их на фоне загорелой кожи казался странным, как у голубоглазой собаки. Лошадь снова двинулась, и человек исчез из виду. Энн прислушалась к шороху и чавканью копыт по раскисшей земле. Рука, лежавшая у нее на талии, была сильной, надежной, но все же мелкая жаркая дрожь пробежала вниз к животу, словно она все-таки боялась.

– Теперь мы спасены, – сказал лорд Джонатан. Энн тяжело вдохнула сырой воздух.

– Кто это был?

– Человек, который хотел бы найти меня. Однако пока что я не готов встретиться с ним.

– Он не вернется?

– Ему придется наблюдать за бродом и стеречь дороги там, ниже по реке.

Лорд Джонатан отошел, чтобы посмотреть на быстрое течение. Дождь блестел на его темных волосах и сильных плечах, обрисовывая его силуэт на фоне деревьев на другом берегу. Он стоял, как статуя, погрузившись в размышления.

– Значит, мы здесь в ловушке? – спросила наконец Энн.

Он оглянулся. На мгновение ей показалось, что она увидела полное равнодушие в его взгляде, прежде чем он улыбнулся. Конечно, она для него не важна. Как, в конце концов, не важен для нее и он. Скоро она вернется домой в Хоторн-Аксбери, где выйдет замуж за Артура. Но здесь, рядом с этой быстро мчащейся рекой, наедине с этим человеком, эта мысль, как ни странно, угнетала, особенно когда на его лице появлялась необузданная радость.

– Напротив, лодка спрятана примерно в сотне ярдов дальше по берегу справа от нас.

– Откуда вы знаете?

– С помощью наблюдений и дедукции, мисс Марш, методами науки. Склоненный тростник, полоска потревоженной земли, очертания пейзажа и знание человеческой природы. – Он протянул руку. – Пошли!

Лодка была привязана к стволу ивы, скрытому среди осоки и высокой травы в бочаге у берега. Энн сжала его пальцы, шлепая за ним, и он помог ей вскарабкаться в лодку. В считанные мгновения Джек освободил весла и направил лодку на середину реки. Энн припала к скользкому сиденью и смотрела, как шевелится ткань рубашки на его груди. Ее меняющиеся очертания наполнили ее томлением.

Лодку швыряло. Вода бурлила и закручивалась среди зарослей тростника. Течением несло бревна и всякий мусор. Энн думала только о красоте торса сидевшего на веслах мужчины.

Джек пустил лодку по течению. Единственное, что угрожало им сейчас, – это плывущий мусор, остатки бури. В остальном же река могла нести их вниз по течению благополучно, как в детской колыбели, туда, где вспухшие воды вольются в залив у Смайлз-Боттома.

Он тихонько шевелил веслами.

– Дом у переправы, – сказала Энн, – и та заросшая тропа, они заброшены много лет назад?

Ее хрупкое тело тонуло в изобилии ткани, подол синего платья отяжелел от грязи, прилипал к лодыжкам. Прическа превратилась в бесформенное гнездо из непокорных локонов.

Он смотрел на нее и вспоминал, как дрожал ее пульс под его пальцами, когда он держал ее за руку. Ее кожа пахла свежестью. Она была смелая и живая. Но она не могла дышать из-за своего корсета. Даже воздух, необходимый для жизни, ограничен, нормирован, словно за свободным вдохом должно непременно последовать распутство.

Джек ощутил что-то похожее на возмущение, но дал этому чувству уплыть вместе с речной водой.

– Когда моя мать предложила построить новую дорогу и новый мост, – сказал он, – переправа стала не нужна. Двадцать лет назад плюс-минус пара зим и лет.

– Но кто-то держит эту лодку?

– Браконьеры, мальчишки, вечно неудачливые моряки, которые всегда болтаются рядом с любой рекой.

– Вот как! – Ресницы у нее были длинные и на удивление темные, они веером легли на щеки, когда она посмотрела вниз, на воду, плескавшуюся у ее ног. – Но не те, с кем мы уже встречались?

– А вы предпочли бы тех, с кем вы уже встречались, мисс Марш?

– Я не умею плавать. – Она посмотрела на него и улыбнулась с нескрываемой бравадой. – Полагаю, эта лодка создана для ясных дней и спокойной воды. И очень давно, а к тому же ее почти не чинили с тех пор.

Джек откинулся на веслах, выгребая против течения. Она необыкновенная!

– Лодка вполне сносная. Даже при сильных разливах английские реки – довольно смирные создания.

– В отличие от тех бешеных потоков, которые вы пересекали в малоизученных частях света?

Он наклонился, удерживая лодку в нужном положении.

– Конечно, нам не грозят пороги или бездонные водопады. Для наших целей эта лодка вполне пригодна. – Он кивнул в сторону кожаного ведра, которое перекатывалось по днищу. – Но было бы неплохо, если бы вы понемногу вычерпывали воду.

Она покраснела, но взяла ведро и принялась задело.

– Однако вы видели пороги и пропасти по всей Азии. И покорили их все!

– Вы говорите об Александре Македонском, мисс Марш, а не о Диком Лорде Джеке. Я ничего не покорял. Мы просто позволим этому потоку унести нас от наших буйных друзей на некоторое расстояние, вот и все.

Ее голова поднялась и опустилась – она нагнулась с ведром, потом вылила его содержимое за борт.

– Вы ожидали эту засаду у моста?

– Ожидал? Нет. Возможно, предчувствовал.

– Но вы же узнали, когда нападающие оказались близко, да?

– Всегда следите за лошадиными ушами, мисс Марш. Чувства у лошади острее, чем у нас.

– Чалая что-то услышала? Как раз перед тем, как мы начали петь?

Джек усмехнулся и поправил лодку, когда она накренилась.

– Как вы один смогли одолеть всех этих людей? – Энн на мгновение перестала вычерпывать. – Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

Она была растрепанной и мокрой, дышала слишком часто, ее волосы превратились в страшное месиво прядей мышиного цвета. Хотя она и утверждала, что предана науке, яркая, полная воображения душа сверкала в ее синих глазах.