Мэри Бэлоу - Ночь для любви

— Тогда идем, Лили.

Он встал с кресла и протянул ей руку. Она взяла его руку и позволила ему увести себя в спальню.

Они разделись без всякой неловкости, возможно, потому, что всего час назад вместе купались голыми. Положив руки ей на плечи, Невиль, перед тем как привлечь к себе, слегка отстранил ее. Она была маленькой, но очень стройной. Его взгляд остановился на багровом шероховатом шраме в верхней части ее левой груди. Он провел по нему подушечками пальцев, затем, наклонившись, дотронулся губами.

— Я чуть было не потерял тебя навсегда, Лили, — сказал он, наблюдая, как она поглаживает его шрам, рассекавший левое плечо — памятный сабельный удар, который чуть было не отсек ему руку.

— Да, — ответила она и провела пальцем по его шраму на лице. — Война жестокая штука. Но мы оба сумели выжить.

Невиль поцеловал Лили, едва дотронувшись губами до ее губ, а его руки, обхватив ее тонкую талию, слегка отстранили от себя. Он смотрел на нее, и она казалась ему самой невинностью. Его воображение рисовало, что это будет с ней в первый раз, хотя их первая брачная ночь навсегда запечатлелась в его памяти. Но Невиль тут же непроизвольно вспомнил испанца, партизана, у которого не было имени. Он не желал знать это имя, хотя в будущем Лили может назвать его и рассказать о нем, и Невилю придется ее выслушать. Он думал об этом мужчине и о том, что он делал с Лили на протяжении целых семи месяцев. Его терзала мысль, что ее силой заставили стать любовницей другого мужчины.

— Это имеет значение? — спросила она, глядя ему в глаза. — То, что у меня был кто-то еще?

— Имеет, — ответил он, — потому что это случилось с тобой, Лили. Потому что ты страдала, пока я лечился в госпитале, а затем возвратился сюда, чтобы начать новую жизнь, а вернее, возобновить старую. Это имеет значение, потому что ты ни в чем не виновата, а вот обо мне этого не скажешь. Это имеет значение, потому что я чувствую себя недостойным тебя.

Лили рукой зажала ему рот.

— Прошлое не изменишь, — сказала она. — Была война. А сейчас мы уже в настоящем, и в наших силах жить так, чтобы будущие воспоминания были лучше прежних.

Ах, Лили. Его красивая, мудрая, невинная Лили, которая может смотреть на жизнь так потрясающе просто, тогда как она гораздо сложнее. Отняв ее руку от своих губ, он поцеловал ее в ладонь, а затем в губы. Ему хотелось восстановить ее милую невинность. Ему хотелось восстановить свою честь.

— Я не хочу ущемлять твою гордость, — сказал он. — Я не собираюсь использовать тебя для своего удовольствия, не давая ничего взамен. Я хочу дать тебе любовь.

— И пожалуйста, ничего не бойся. Я знаю, что это такое. Мы уже занимались этим с тобой.

Обхватив одной рукой ее плечи, другой талию, Невиль притянул ее к себе и, раскрыв губы, крепко поцеловал. Ему было трудно сдерживать себя. Воспоминания о той всепоглощающей страсти, которую он испытал в их единственную брачную ночь, так живо всплыли в его памяти — а с тех пор у него не было женщины, — что он уже не мог сдерживать себя. Она обвила его шею руками, изогнувшись дугой, прижалась к нему и открыла рот для поцелуя. Он ввел в него язык.

— Все будет хорошо, — бормотал Невиль, целуя ее в губы, виски, щеки и подбородок. — Все непременно будет хорошо.

— Да, — шептала она в ответ. — Все уже хорошо.

Ему было страшно, как и ей, если, конечно, ей было страшно. Он должен сделать так, чтобы все прошло хорошо. И он постарается это сделать. Сегодня он получил письмо от капитана Харриса, а вскоре надеялся получить и другие ответы. Харрис написал ему о том, что он и сам хорошо знал. Все бумаги, которые были у преподобного Паркера, остались с ним и пропали. Невиль знал, что и все другие ответы будут такими же.

— Иди ложись, — прошептал он Лили.

Он лег на кровать рядом с ней, оперевшись на одну руку. Она смотрела на него без всякого страха. Ее глаза были затуманены желанием.

— Я хочу быть сверху, — сказал он. — Так я глубже войду в тебя. Но если мой вес будет давить на тебя, скажи, и мы поменяемся местами. Скажи мне, чего ты хочешь.

Перевернувшись на спину, она подняла руку.

— Иди ко мне, — сказала она. — Мне не будет тяжело. Я не боюсь. Я никогда не боялась тебя, только себя. Я всегда верила тебе.

Она раздвинула ноги, и он встал на колени между ними. Он не торопился ложиться на нее всей тяжестью тела. Он медленно ласкал ее тело руками, губами, но пока они не соприкасались телами. Она была живая, и его тело реагировало на нее, как и раньше, словно не было этих долгих лет. Вот она — живая, теплая, мягкая, и она с ним в его коттедже, где он провел столько времени, мечтая о ней, оплакивая ее.

Лили была его женой и любовью. Она осталась в живых.

И она готова для любви. Невиль провел рукой по треугольнику темно-рыжих волос внизу ее живота, затем его пальцы нашли ее бугорок и ласкали его до тех пор, пока он не почувствовал влагу и ее готовность принять его.

— Посмотри на меня, Лили, — попросил он, подавляя в себе желание поскорее лечь на нее. Даже сейчас он не доверял ее податливости. Он не осмеливался это сделать, хотя она и не отталкивала его.

Лили открыла глаза, в которых читалось желание, и взглянула на него.

— Посмотри на меня, — снова повторил Невиль. — Я твой муж. Я хочу войти в тебя, любить тебя и дать тебе возможность любить меня. Я не собираюсь использовать тебя, причинять тебе боль или унижать.

— Я знаю, — прошептала она. — Я знаю, кто ты.

Он осторожно лег на нее, а она не мигая смотрела на него. Он вошел в нее и почувствовал, как ее мускулы внутри сжались, но она была горячей и влажной. Лили не отрывала от него глаз, пока он входил в нее глубже, затем откинула голову на подушку, и ее губы раскрылись. Он с облегчением почувствовал, что она приняла его, и уже не мог сдерживать себя.

Мужчина не может не быть эгоистичным, когда его сжигает желание, когда оно гонит кровь по жилам, стучит в висках, болью отдается в паху.

Невиль перенес часть своего веса на руки и начал потихоньку двигаться внутри нее. Она лежала тихо, но это нельзя было назвать пассивностью. Ее маленькое изящное тело, несомненно, помнило то время, когда они были вместе. Его страсть подстегивало и это воспоминание, и его долгое воздержание, и ее возвращение из мертвых, и даже скрип пружин матраса, которые скрипели даже тогда, когда на нем лежал один человек.

— Лили, — шептал он, — ты моя любовь, моя любовь, моя любовь.

Вздохи ее прекратились, тело обмякло, и он понял, что она кончила, получив наслаждение. Большей награды для себя он и не ожидал. Теперь страх совсем покинул ее, если он, конечно, еще был в ней.

— Любимый, — прошептала она, как шептала тогда, в их единственную брачную ночь.

Почувствовав приближение оргазма, он навалился на нее всей тяжестью тела, вошел в нее еще глубже и почувствовал блаженное освобождение, а вместе с ним и еще большую любовь к ней.

Это был момент чудесного слияния.

«Все будет хорошо, — подумал он, спустя минуту приходя в себя. — Все. Мы были вместе, и мы были как одно целое. Конечно, существуют некоторые проблемы, но пройдет время, и мы вместе разрешим их. Нет на свете ничего такого, что бы мы вместе не преодолели. Все будет хорошо».

— Прости, — сказал он, понимая, как ей тяжело держать его на себе. Приподнявшись, он соскользнул с нее и лег рядом, разгоряченный, все еще во власти страсти. Просунув руку под ее шею, он повернул Лили лицом к себе и посмотрел на нее. Ему удалось бросить только один взгляд, так как в это время свеча замигала и погасла. Но он успел заметить, что ее глаза были закрыты, а лицо было умиротворенным.

— Спасибо, — сказала Лили и, повернувшись на бок, прижалась к нему, положив руку на его влажную грудь.

Невиль почувствовал, что его горло сдавило от подступивших слез. Это было похоже на очищение и на всепрощение.

Холодный воздух коснулся его разгоряченного тела. Подцепив ногой одеяло, Невиль взял его в руки и накрыл им их влажные тела.

— Так лучше? — спросил он. Лили в ответ тихо засмеялась. — И «спасибо» здесь ни при чем, конечно, если это не комплимент мне. В таком случае я тоже должен поблагодарить тебя. Спасибо, Лили.

В ответ она вздохнула и тотчас уснула с улыбкой на лице.

Все идет хорошо. Невиль крепче прижал ее к себе, потерся щекой о ее волосы, вдыхая их запах, и принял более удобную позу. Если бы он только смог увидеть Лорен счастливой. Со временем она такой станет. Она могла бы осчастливить хорошего мужчину. А Гвен? Ее счастье было таким коротким.

«Но иногда, — думал он, засыпая, — за счастье приходится платить». Он чувствовал глубокую симпатию к своей сестре и кузине, его бывшей невесте. Но сейчас, этой ночью, он сам был бесконечно счастлив за себя, за Лили, за них обоих и не хотел ни с кем делиться своим счастьем.

Он уснул.

Когда Лили проснулась, ее охватило сильное желание. За окном занимался рассвет. Она находилась в необыкновенно красивом коттедже, рядом с которым были водопад и озеро. Она была здесь с Невилем, своим мужем, — его рука обнимала ее, голова ее покоилась на его плече. Они занимались любовью, и это было так чудесно, что и вообразить нельзя. Она ощущала себя очищенной изнутри; у него не возникло отвращения к ней — она непременно бы это почувствовала.

Сильное желание состояло в том, чтобы продлить эту ночь. Вот если бы они могли жить здесь вдвоем до конца своих дней! Если бы они только смогли забыть Ньюбери-Эбби, обязанности Невиля как графа Килбурна, ее плен, его семью, Лорен. Если бы это длилось вечно!

Несомненно, это была счастливейшая ночь в ее жизни.