3


Снаружи шел дождь и, с точки зрения Луси, было довольно прохладно. Правда, стояло еще очень раннее утро, потому что самолет приземлился на рассвете. Луси с беспокойством подумала, не прогадала ли она, взяв с собой только летнюю одежду. Не придется ли ей мерзнуть?

— Не беспокойтесь, — сказал граф, заметив, что она с опаской посмотрела на небо. — В автомобиле имеется обогрев. В эту пору погода в Шотландии всегда непредсказуема. Однако завтра скорее всего будет погожий теплый день... Ну, вот мы и пришли. Сид ждет нас в машине.

У обочины стоял шикарный «мерседес» темно-сливового цвета, за баранкой которого сидел шофер в униформе. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, но из-за излишней полноты он выглядел старше.

— Не выходи, Сид. — Патрик махнул ему рукой. — Только передай мне ключи, чтобы я мог положить веши в багажник. Кстати, вот это и есть Лусил, за которой мы приехали.

— Здравствуйте, мисс. — Шофер вежливо наклонил голову, приподняв фуражку.

Луси тем временем устроилась позади Сида на мягком кожаном сиденье. Они обменялись улыбками, глядя друг на друга в зеркало заднего вида.

— Милорд очень обрадовался, когда узнал, что вы согласны приехать, мисс, — продолжил шофер. — Очень любезно с вашей стороны.

— Мне чрезвычайно приятно слышать это, но должна заметить, что я делаю всего лишь то, что на моем месте сделал бы любой человек.

— Смею заметить, что вы ошибаетесь, мисс.

— В чем ошибается мисс Крептон? — поинтересовался Маккинли, захлопнув крышку багажника и усаживаясь рядом с Луси.

— в том, что любой на ее месте сделал бы то же самое, что она делает для нашего Кении.

— Я согласен с тобой, Сид. А теперь поехали домой.

— Слушаюсь, милорд.

Луси непроизвольно отметила, что Патрик устроился в самом дальнем углу широкого и вместительного кожаного сиденья. Она вздохнула с облегчением, потому что ей было не так-то просто оказаться рядом с ним в закрытом пространстве автомобильного салона. Это волновало ее даже больше, чем эротические сцены, не так давно возникавшие в ее голове. Их нынешняя близость позволяла Луси не только получше рассмотреть Маккинли, но и ощутить его запах.

В отличие от Фреда граф пользовался очень дорогим одеколоном, имевшим неповторимый запах, навевавший мысли о чистом прозрачном воздухе, об укрытых снегом соснах, о прохладных белоснежных простынях и ароматах прячущихся под ними свежевымытых тел, сплетенных в тесных объятиях...

Господи, спохватилась Луси, снова я увлеклась!

Вынырнув из глубин эротических видений, она отвернулась от того, кто являлся вдохновителем подобных мыслей и кто пользовался таким интригующим одеколоном. Взгляд Луси скользил по улицам пригородов Глазго, по которым они двигались в данную минуту, но сознание ее почти ничего не отмечало из увиденного, потому что она изо всех сил старалась собраться с мыслями и вернуть спокойное состояние духа.

— Вы упоминали о том, что ваша мать умерла... — прозвучало рядом.

Боже, Маккинли заговорил с ней! Значит, придется повернуться и посмотреть на него. Так Луси и сделала. Она очень медленно повернула голову... и их взгляды встретились.

— Да, это так.

Если бы я увидела эти глаза в толпе, то непременно обратила бы на них внимание, промелькнула у Луси мысль. Их голубизна так же интенсивна и завораживающа, как и их выражение.

— Давно это произошло? — спросил Патрик.

— Около полугода назад. Я очень горевала.

— А ваш отец? Как он перенес смерть жены?

— Мой отец умер уже давно, я тогда была еще совсем маленькой. Он стал жертвой несчастного случая. Поэтому у меня никогда не было ни братьев, ни сестер.

— Представляю, как нелегко пришлось вашей матери.

— О, она справлялась. Она всегда выходила победительницей из трудных ситуаций. Моя мама была очень сильной женщиной. И очень смелой.

— Как я вижу, дочь идет по ее стопам.

Луси покачала головой.

— Я бы очень хотела на нее походить... Но почему мы говорим обо мне? Лучше расскажите мне о Кении.

— А что бы вам хотелось узнать о нем?

— Все, что только можно. — Луси и в самом деле хотелось узнать побольше о мальчике, ради которого она приехала сюда.

— До моего дома в Глазго всего сорок минут езды, — сообщил Патрик. — Так что я просто не успею рассказать вам всю историю семейства Маккинли за такой короткий промежуток времени. Впрочем, попробовать можно. С вашего позволения, я не буду вдаваться в мелкие детали, но общую картину попытаюсь обрисовать. Мне хотелось бы, чтобы у вас сложилось хорошее впечатление о нас.

— Я и так имею о вас самое хорошее мнение, — ответила Луси, не успев толком обдумать свои слова, которые неожиданно для нее самой оказались наполненными особым смыслом.

Но в них содержалась истинная правда. Даже если не принимать во внимание неизвестно откуда возникшее физическое влечение, Луси действительно пришла к заключению, что Патрик Маккинли очень хороший человек. Плохой или эгоистичный не стал бы лично ехать за ней спозаранку в аэропорт. И не уделял бы столько внимания больному племяннику.

Однако на лице Патрика почему-то появилась ироничная усмешка.

— Луси, вы еще недостаточно хорошо знаете меня.

Она пожала плечами.

— Человека узнают по его делам.

— Постараюсь запомнить, — кивнул Маккинли. — Так на чем мы остановились? Ах да, Кении...

Вскоре Луси поняла, что готова весь день слушать рассказ графа Уэндейлского. Голос его был на удивление приятным. И почему-то особое внимание она обратила на гласные звуки. Прежде Луси даже в голову не могло прийти, что она способна восхищаться тем, как человек произносит гласные, но сейчас именно это с ней и происходило. Более того, если быть до конца честной, то нужно признать, что ее в целом восхищал сидевший рядом человек. А также его история.

Оказалось, что титул графа не принадлежал Патрику Маккиыли с самого рождения. Эта честь выпала его брату Энтони, который был на девятнадцать лет старше и предпочитал вести свободный образ жизни. Особенно ему нравились азартные игры. К несчастью, старый граф внезапно скончался от инсульта вскоре после того, как Энтони исполнился двадцать один год. Вот почему старший брат унаследовал титул в довольно юном возрасте.

К слову сказать, Энтони сильно удивил всех, женившись почти сразу же после смерти отца. Впрочем, никакой надежды на то, что брак образумит его, не было и в помине. Как равно не приходилось ожидать и того, что Энтони осознает всю степень важности обязанностей, возлагаемых на него принятием титула и необходимостью управлять фамильным поместьем. Во многом всему этому препятствовал выбор старшим братом жены.

Арлин была младшей из сестер, которых всего в семье было четверо. Причем все они отличались непомерными амбициями и очень гордились аристократическим происхождением. Женитьба на Арлин ни в малейшей степени не изменила образа жизни Энтони. Молодожены много путешествовали, посещали казино, ездили на высокогорные курорты кататься на лыжах, а также вовсю тратили деньги в дорогих магазинах и ресторанах. В Уэндейл-холле эта парочка появлялась редко, чему была несказанно рада мать Энтони, которая все еще не могла оправиться после смерти мужа и продолжала в свои сорок семь лет воспитывать малолетнего сына.

Спустя полтора года у Арлин и Энтони родилась дочь Дейзи, но и это обстоятельство никак не отразилось на привычном образе жизни молодых родителей. Они просто оставили новорожденную крошку с нянькой в Уэндейл-холле, а сами снова куда-то укатили.

Благодаря небольшой разнице в возрасте Дейзи была для Патрика скорее младшей сестрой, чем племянницей. Однако, несмотря на то что он и его мать делали все, чтобы Дейзи не чувствовала себя обделенной родительской любовью, девочка выросла с осознанием собственной заброшенности и неприкаянности. Ей всегда казалось, что, будь она мальчиком, все было бы по-другому. Тогда родители относились бы к ней с большим вниманием, потому что мальчику полагалось бы унаследовать графский титул. Но Патрик сильно сомневался в этом, зная, что его брата совершенно не интересовало, что случится с титулом после его смерти.

В конце концов, Дейзи покинула родной дом и начала принимать наркотики. Родители перестали давать ей деньги, и тогда она стала продавать себя на улице, чтобы заработать на очередную дозу.

К тому времени Патрик поступил в университет. Дейзи иногда обращалась к нему за помощью, когда особенно сильно нуждалась в деньгах. Он вел с ней душеспасительные беседы, пытаясь втолковать, что она губит себя, но это ни к чему не вело. Лишь когда Дейзи забеременела неизвестно от кого, Патрику удалось уговорить ее вернуться домой.

Там с помощью бабушки ей удалось некоторое время удерживаться от приема наркотиков. Продолжалось это до тех пор, пока она не родила мальчика, которому дали имя Кен. Через месяц Дейзи умерла от передозировки героина. Ей едва исполнилось двадцать три года, и она была всего на три года моложе своего дяди Патрика.

Дедушка и бабушка Кена, которые по-прежнему были заняты только собой и своими желаниями, проявили к своему внуку не больше интереса, чем к дочери. Как и в прошлый раз, для ребенка была нанята нянька. Вскоре после того, как мальчику исполнился годик, скончалась его прабабушка. Учитывая то обстоятельство, что Патрик в ту пору все силы отдавал учебе в университете, поневоле получилось так, что Кен рос еще более одиноким, чем его мать.

Затем неумолимая судьба снова властно ворвалась в их жизнь. Бабушка и дедушка Кена погибли в горах во время схода снежной лавины. В результате Патрик стал новым графом Уэндейлским. Он принял на себя управление Уэндейл-холлом, а также опекунство над малолетним двоюродным племянником. И только ему удалось внести в жизнь мальчика любовь и заботу, как у того неожиданно обнаружилось редкое заболевание крови. В течение следующих полутора лет все существование Кена сводилось к бесконечным врачебным осмотрам, консилиумам и лечению.