В самом крайнем случае еще не поздно будет разорвать помолвку. Большого скандала по этому поводу ожидать не следует, потому что свадьба — по их с Фредом обоюдному желанию — намечена не слишком пышная и гостей они пригласили совсем немного.

На этом особенно настаивал Фред. Он аргументировал свои доводы тем, что неловко устраивать большой торжественный прием, когда еще не прошло и года со дня смерти Аннетт. Луси также припомнила слова Фреда о том, что шикарная свадьба — это пустая трата денег, которые лучше использовать на какое-нибудь полезное дело. Например, купить новое оборудование для нескольких прачечных.

Вообще, Луси только сейчас обратила внимание на то, что финансовые соображения часто фигурировали в доводах Фреда. Когда ей позвонили из находившейся в Глазго детской больницы, чтобы выяснить, сможет ли она прибыть для прямого переливания крови, Фреда прежде всего обеспокоил вопрос, в какую сумму выльется стоимость этой поездки и кто будет платить. Он возвращался к этой теме вновь и вновь, пока из Глазго не пришло письмо, содержавшее сведения о том, что в финансовом смысле Луси не понесет никаких убытков.

Однако Фред по-прежнему продолжал выказывать недовольство. И тут проявилось присущее Луси упрямство. Она рассудила так, что возникшая проблема не имеет никакого отношения к Фреду или к их чувствам. Это личное дело Луси, и она перестала бы уважать себя, если бы отказала в помощи больному ребенку. Более того, она сама готова была оплатить поездку. Разве можно рассуждать по-другому, если речь идет о жизни мальчика, который к тому же является сиротой и находится под опекой своего дяди. Правда, тот носит титул графа и, судя по всему, богат, как Крёз.

Этот человек выслал Луси билет первого класса туда и обратно, присовокупив к этому письменные заверения в том, что все ее дорожные издержки он также примет на свой счет. Еще он написал о том, как безмерно рад, что Луси согласилась стать донором для его племянника, и сообщил, что его благодарность не имеет границ.

Вспомнив о письме, Луси невольно улыбнулась, потому что оно было выдержано в сугубо официальном духе с элементами столь непривычной для американцев высокопарности. Очевидно, лорд Маккинли аристократ до мозга костей, но, несмотря на это, у Луси создалось впечатление, что он очень милый человек...

— А, ты улыбаешься! — заметил Фред, поочередно целуя ямочки на ее щеках. — Значит, я прощен?

Луси не решилась что-либо ответить из опасения, что голос может выдать ее истинное состояние. Она поспешила вывернуться из объятий жениха и занялась замком на чемодане. Заговорила она лишь спустя несколько минут.

— Боюсь, нам уже пора отправляться в аэропорт. Ты по-прежнему имеешь намерение отвезти меня туда или мне лучше вызвать такси?

— Вот еще глупости! — пожал плечами Фред. — Разумеется, я отвезу тебя сам. Перестань дуться, дорогая. — С этими словами он снова обнял Луси. — Я понимаю, ты волнуешься перед полетом. И еще эти больничные процедуры... Сам я ни за что не стал бы донором. Как представлю себе, что мою кровь вливают совершенно постороннему человеку!.. Нет, это не для меня.

Луси нахмурилась. Подобная точка зрения была для нее внове. Правда, ей еще никогда не приходилось участвовать в процедуре прямого переливания крови, но она относилась к этому совершенно спокойно. Луси вдруг пришло в голову, что Фред рассуждает очень эгоистично. Неужели ему самому прежде не случалось нуждаться в помощи?

Всю дорогу в аэропорт Луси вертела на пальце кольцо, подаренное ей женихом по случаю помолвки. Несколько раз она была близка к тому, чтобы снять его и вернуть Фреду. Но все же не сделала этого и взошла на борт самолета, будучи по-прежнему помолвленной.


2


Человек, державший в руке небольшой плакат с надписью «Мисс Лусил Крептон», совершенно не походил на шофера. Во-первых, он не был одет в униформу, подобно нескольким другим шоферам, стоявшим по соседству с похожими плакатами в ожидании тех, кого им следовало встретить. Незнакомец, к которому направилась Луси, был в темном костюме-тройке, белоснежной рубашке с отлично державшим форму воротничком и дорогом бордовом галстуке. Из нагрудного кармана его пиджака выглядывал уголок платочка точно такого же цвета.

На первый взгляд этот человек мог показаться преуспевающим бизнесменом. Причем очень привлекательным, благодаря высокому росту и правильным, благородным чертам лица. На вид ему можно было дать около тридцати лет. У него были прямые, аккуратно подстриженные волосы, густые брови и выражение некоторого превосходства на лице. Луси подумала о том, что лучше всего этот человек смотрелся бы за письменным столом в хорошо обставленном кабинете. Или на месте председательствующего за длинным столом в форме буквы «Т».

Однако плакат, который держал незнакомец в руках, ясно свидетельствовал, что этот человек является шофером, получившим приказ встретить Луси в аэропорту. Его взгляд был прикован к непрерывному потоку авиапассажиров, многие из которых, как и Луси, толкали перед собой тележки с ручной кладью. Увидев, что она направляется к нему, незнакомец вгляделся в нее пристальнее. Луси взглянула на него и почувствовала, что не может оторвать взгляд от его завораживающих голубых глаз. Ей показалось, что в них промелькнуло удивленное выражение. Очевидно, он представлял себе мисс Лусил Крептон иначе. Что ж, Луси тоже не ожидала увидеть подобного шофера!

Она прекрасно знала, что многие люди представляют американок такими, какими их часто показывает телевизионная реклама. Особенно если речь идет о местах отдыха. В этом случае на экране телевизора обязательно появляется обворожительная загорелая блондинка с изящными длинными ножками и в очень смелом купальнике.

Но кожа Луси была белее мрамора, и загар являлся для нее недостижимой роскошью. Как Луси ни старалась, сколько ни лежала на пляже, цвет ее кожи неизменно оставался прежним. Да и волосы ее были не светлыми, а каштановыми с красивым медным отливом.

По крайней мере, ноги у меня действительно длинные, усмехнулась она про себя, в который раз пожалев о том, что красивый загар остается для нее лишь несбыточной мечтой. Скорее всего, это свойство кожи Луси унаследовала от матери. Хорошо еще, что она не имеет веснушек, которыми с наступлением лета покрывалось лицо и плечи Аннетт.

Луси остановила тележку с поклажей напротив шофера, который почему-то начал хмуриться, и улыбнулась ему.

— Лусил Крептон — это я! — вежливо сообщила она.

Тот окинул ее долгим изучающим взглядом, от которого Луси стало не по себе. Она почувствовала себя так же неуютно, как в то время, когда их самолет летел над океаном. Многие пассажиры спокойно спали, но Луси не могла сомкнуть глаз. И в желудке ее ощущался сильный дискомфорт. Она пожалела, что согласилась съесть предложенный стюардессой обед. Вообще полет оказался более серьезным испытанием, чем Луси могла себе представить, даже несмотря на тот факт, что она путешествовала первым классом. И она совершенно не сгорала от желания поскорее отправиться в обратный путь.

Незадолго до посадки самолета Луси побывала в дамской комнате, где постаралась привести себя в порядок, чтобы спуститься с трапа в приличном виде. Но, несмотря на подновленный макияж, она была бледнее, чем обычно, а ее пышные кудри обвисли и казались влажными. Кроме того, под ее огромными и очень выразительными зелеными глазами залегли темные тени.

К счастью, джинсы Луси перенесли полет лучше, чем, если бы вместо них, к примеру, было платье или юбка. А ее любимый замшевый жакет успешно скрывал помявшуюся за время путешествия блузку. И все же, невзирая ни на что, Луси не покидало ощущение, что она одета небрежно.

Пристальный, изучающий взгляд шофера вызывал у нее раздражение. К счастью, тот вскоре поставил плакат на пол у ближайшей стены и протянул Луси руку, хотя на его лице по-прежнему не было и следа улыбки.

— Здравствуйте, мисс Крептон. Надеюсь, полет прошел хорошо? Я Патрик Маккинли. — Рука, сжавшая пальцы Луси, была крепкой и прохладной. — Мой шофер вчера подвернул ногу, поэтому я встречаю вас вместо него. Он ждет нас в машине.

Луси удивленно моргнула. Это и есть граф Маккинли? Дядюшка больного мальчика по имени Кен?

В первое мгновение она едва удержалась от того, чтобы не рассмеяться. Неудивительно, что он не похож на шофера. Но еще в большей степени этот человек не соответствовал образу графа, который рисовало воображение Луси. Она представляла себе Патрика Маккинли пожилым седовласым джентльменом с пышными усами, опирающимся при ходьбе на палку. А у его ног обязательно должна была находиться шотландская овчарка.

— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила Луси, усилием воли прогоняя с лица усмешку и стараясь изобразить на нем вежливое выражение.

Она преуспела в этом, но граф Маккинли все же успел заметить смену выражений на ее лице. Его прямые темные брови сошлись у переносицы, и на мгновение Луси показалось, что он сейчас спросит, чем вызвана ее веселость. Но Патрик Маккинли, слегка пожав плечами, снял с тележки ее чемодан и поставил его у своих ног.

— Это все? — поинтересовался он.

— Да, все, — подтвердила Луси, радуясь тому, что в последний момент решила ограничиться лишь самыми необходимыми вещами.

Поначалу она собиралась везти гораздо больше поклажи, но, увидев неприкрытое изумление на лице Фреда, передумала и избавилась от всего лишнего. Сейчас с ней был лишь один элегантный коричневый чемодан из натуральной кожи, который она приобрела в расположенном поблизости от ее дома универмаге во время рождественской распродажи. Кроме того, на плече Луси висела довольно вместительная дамская сумка, плотно набитая всем тем, что могло понадобиться в дороге.

— Вижу, вы любите путешествовать налегке, мисс Крептон, — продолжил Маккинли.