— Не уверен, что одной ночи будет достаточно, — глухо произнес Патрик.

Затем он шагнул вперед и подхватил Луси на руки.

В спальне он уложил ее на свое королевское ложе, на котором уже не было роскошного синего покрывала и которое было готово для ночи любви. Луси откинула волосы назад, чтобы они рассыпались по подушке, решив про себя, что раз уж ее фантазиям суждено стать явью, то пусть все происходит по полной программе.

— Ты задернешь шторы на окнах? — спросила она, заметив, что и здесь Патрик все устроил так же, как в гостиной.

— Ни за что! — хрипло ответил тот, снимая халат. — Знаешь, как ты прекрасна в лунном свете? Нет, ты даже не подозреваешь, до чего ты хороша!

В это мгновение он повернулся, чтобы бросить халат на кресло, и тоже попал в поток лунного света. Луси увидела, что на Патрике больше ничего нет и... Боже, она даже представить себе не могла, чтобы мужчина был так возбужден! С Фредом никогда такого не происходило, хотя интимные части его тела были довольно внушительны. Но Патрик в эту минуту был сравним с проснувшимся вулканом, в жерле которого уже поднялась лава, готовая в любой миг выплеснуться наружу.

Оценив взглядом его возбужденную плоть, Луси даже слегка оробела.

— Не... не забудь о предохранении, — едва слышно напомнила она.

— Я знаю. — Патрик кивнул на стоявшую рядом с кроватью тумбочку, где лежало несколько презервативов.

— Вот как?!.. — смущенно произнесла Луси, не найдя ничего лучше.

Он протянул руку за одним из запечатанных квадратиков, и она отвернулась. Ей не хотелось смотреть, как он будет надевать презерватив.

А что, если позже Патрик попросит ее выполнить это действие? Луси поспешно повернулась обратно, чтобы посмотреть, как он справляется, но уже было поздно.

Тогда Луси протянула к нему руки, и он присоединился к ней на постели, сразу же припав к ее губам в долгом и нежном поцелуе. И вновь ее подхватила волна желания, на время отступившая, пока они были отделены друг от друга.

Лаская язык Луси своим языком, Патрик нежно поглаживал ее ногу, постепенно передвигаясь все выше и выше, пока его ладонь не заскользила по внутренней части бедра. А затем он подобрался к самой интимной части тела Луси и его умелые пальцы начали нежное исследование. Патрик ласкал ее не останавливаясь, поэтому очень скоро Луси со сдавленным стоном оторвалась от его губ и прерывисто втянула воздух, напряженно выгибаясь навстречу ласкавшим ее пальцам.

Почувствовав, что Луси задрожала сильнее, Патрик туг же раздвинул ее гладкие стройные бедра пошире и оказался между них. Через мгновение она ощутила, как его разбухшая твердая плоть входит в нее, решительно и безжалостно продвигаясь вглубь. Задохнувшись от этого пронзительно-сладостного ощущения, Луси лихорадочно подумала о том, что ей нужно постараться как-то сдержать себя, иначе все кончится, почти не начавшись, но ее эмоциональное и телесное напряжение было так велико, что из этой попытки ничего не вышло. Тело отказалось повиноваться Луси.

Она издала низкий хриплый крик, отразивший всю силу потрясшего ее экстаза. И почти сразу же ощутила внутри себя мощное содрогание его плоти.

Луси впилась пальцами в твердые ягодицы Патрика, словно желая вдавить его в себя и разделить с ним наслаждение. Потом до ее слуха донесся протяжный, глухой и как будто рычащий стон Патрика, в котором звучало откровенное животное удовольствие.

Этот долгий звук произвел на Луси столь сильное впечатление, что она поклялась себе еще много раз в течение ночи заставить Патрика стонать. Пусть знает! Не надо было поступать со мной таким образом, думала Луси, чувствуя, что влюбилась в графа Уэндейлского еще больше.


12


— Не пойму, что со мной происходит, — сказал Патрик в начале четвертого утра. — Чем дольше я занимаюсь с тобой любовью, тем больше мне этого хочется.

Он лежал на боку, опершись на локоть, и щекотал сосок Луси бахромой одной из шелковых кистей. Не дождавшись ответа, он приступил ко второму соску.

— У тебя такая красивая грудь!.. — пробормотал он, наклоняясь и принимаясь дразнить сосок кончиком языка.

Одновременно он чутко прислушивался к дыханию Луси, и, когда оно участилось, отстранился и провел шелковой кистью вниз от груди до талии, очертив кольцо вокруг аккуратного пупка. К тому времени, когда Патрик перешел к бедрам, дыхание Луси уже стало тяжелым, и она собрала в кулак всю свою волю, чтобы не раздвинуть ноги и не попросить его пощекотать бахромой ее истомленное лоно.

Однако традиционное женское упрямство не позволяло Луси так просто уступить своему желанию. Разумеется, сейчас уже глупо было сдерживаться, но она ничего не могла с собой поделать. Ее ноги остались плотно сжатыми, несмотря на то что Патрик все продолжал играть с кистью.

Сопротивление Луси было тем более странным, что к этому моменту Патрик уже успел поцеловать самые потаенные уголки ее тела и несколько раз добился того, что она словно превращалась в дикое дрожащее существо, способное осознавать лишь испытываемое в данную минуту удовольствие и не имеющее сил помешать продолжению сладкой агонии.

Наконец Патрик остановился и нахмурился.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Ничего.

— Ты не хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью?

Луси ничего не ответила. С ней что-то случилось. Она сгорала от желания, но почему-то стеснялась в этом признаться.

— Может, ты сама хочешь проявить инициативу и побыть некоторое время ведущей? Я угадал?

Луси на мгновение зажмурилась. Ей еще никогда не приходилось играть активную роль в постели. Даже с Фредом этого ни разу не было. Он не просил, а она не предлагала, хотя часто видела подобные вещи в кино. Конечно, подробностей там не показывали, но даже один вид находящейся сверху женщины почему-то смущал Луси. Все это казалось ей надуманным.

— Я... никогда еще этого не делала, — призналась она.

В глазах Патрика промелькнуло удивленное выражение.

— Почему?

— Не знаю... Наверное, потому, что самой мне этого не хотелось, а мужчины, с которыми я спала, не просили меня об этом.

— А Фред?

— Он тоже не просил.

— Понятно... Хотя нет, я ничего не понимаю! Ты обескураживаешь меня все больше и больше, — заметил Патрик. — Сколько же мужчин было в твоей жизни?

— А сколько женщин в твоей? — не растерялась Луси.

Встречный вопрос застал Патрика врасплох. Вероятно, он уже давно сбился со счета и потому не мог ответить, сколько у него было подружек.

— Ладно, оставим это, — усмехнулась Луси, видя его затруднение. — До тебя я имела троих любовников, но двое из них были еще мальчишками. Я встречалась с ними во время обучения в колледже, и они были ненамного опытнее меня. — Она вздохнула, вспомнив, какой взрослой считала себя в то время, и добавила: — Оба раза думала, будто влюблена, но секс весьма разочаровал меня и в конце концов я пришла к выводу, что это не любовь. С Фредом у меня, напротив, не было проблем в постели, поэтому я снова решила, что влюблена. Но совсем недавно я поняла, что он просто был внимателен ко мне в тот момент, когда я в этом больше всего нуждалась. Моя мать умерла, и мне необходимо было, чтобы кто-то находился рядом... кто-нибудь.

— Понимаю, — сочувственно произнес Патрик. Затем он снова взялся за шелковую кисть. — Так, значит, у тебя еще не было подобного опыта?..

— Нет. — Голос Луси был так же напряжен, как мышцы ее живота, по которому Патрик водил бахромой.

— Меня очень будоражит это обстоятельство, — шепнул тот, медленно перемещая кисть сначала к груди Луси, а потом к губам. — Тебе нравится то, что я сейчас делаю?

Луси покраснела и кивнула, чувствуя, что ее язык словно прилип к нёбу.

— А если бы я попросил тебя сделать что-либо подобное мне, ты согласилась бы? Ведь ты понимаешь, о чем я говорю? Чтобы ты сделала то, чего еще не было ни с одним мужчиной.

Луси снова кивнула с гулко бьющимся в груди сердцем. Тогда он взял ее руку и вложил в нее шелковую кисть, а сам вытянулся на постели, прикрыл глаза и стал ждать.

Луси поднялась на локте, посмотрев сначала на кисть, а потом на лежавшего рядом обнаженного Патрика... Да, ей хотелось сделать то, о чем он просит. Хотелось подразнить его бахромой и поцеловать, где только можно, чтобы на этот раз он застонал от удовольствия. У Луси возникло желание перещеголять всех его прежних женщин, чтобы он из бесконечного их количества запомнил ее одну. Но ее сильно беспокоило лишь одно — отсутствие опыта в подобных делах. У нее даже во рту пересохло при мысли о том, что она может совершенно опростоволоситься перед Патриком.

— Тебе вовсе не нужно делать что-либо такое, чего ты не желаешь, — тихо произнес тот, не открывая глаз. — Мне понравится абсолютно все...

Наконец Луси собралась с духом и протянула дрожащую руку с зажатой в ней кистью к его груди. Ощутив первое прикосновение бахромы, тот вздрогнул и довольно вздохнул. Тогда Луси стала действовать более уверенно. Она медленно провела несколько раз по его соскам, результатом чего явился новый прерывистый вздох.

Это придало Луси смелости, и она принялась играть кистью, постепенно входя во вкус, по мере того как соски Патрика сжимались, словно превращаясь в крошечные бусинки. Она прекрасно знала, что это означает, потому что нынешней ночью сама неоднократно прошла через нечто подобное.

Желая еще больше усилить удовольствие Патрика, Луси отбросила шелковую кисть, после чего наклонилась и стала поочередно лизать возбужденные соски то долгими и медлительными движениями, то дразнящими и игривыми. Через минуту Патрик протяжно застонал, будто растворяясь в сладкой неге.

Это вызвало в теле Луси новую волну трепета и подстегнуло к дальнейшим действиям. Она двинулась ниже, исследуя каждый дюйм обнаженного мужского тела. Когда ее язык углубился в ямку пупка, его живот судорожно напрягся, а когда она переместилась еще ниже, он замер, словно в предвкушении того, что за этим должно последовать.