— А теперь ваши драгоценности, — потребовал лорд Корбери.

Она заколебалась, устремив на него взгляд своих темных глаз. Потом очень тихо произнесла:

— Пожалуйста… пожалуйста, не отбирайте их! Это все, что у меня есть. Они так много для меня значат! Я отдам вам все… все, что вы пожелаете… лишь бы не расставаться с моими изумрудами.

Последовало небольшое молчание, а потом лорд Корбери сказал своим обычным голосом, в котором сквозила тень усмешки:

— Все?

Ее ресницы затрепетали, а на губах запорхала легкая улыбка.

— Все… в пределах разумного, — мягко проговорила она.

Лорд Корбери стянул черный шарф с подбородка. Он с улыбкой наклонился к ней, ее губы оказались всего в нескольких дюймах от его лица. Она даже не попыталась уклониться. Более того, она сама сделала движение ему навстречу, а когда их губы соприкоснулись, обняла его рукой за шею и притянула еще ближе к себе.

Это был долгий, страстный поцелуй. Глядя на них, Фенелла испытала внезапную боль, будто ей вонзили в сердце кинжал.

Ее пистолет был все еще направлен на кучера, но она не могла оторвать взгляда от парочки, сплетенной в тесном объятии в глубине кареты всего в нескольких футах от нее.

Она никогда не предполагала, что будет испытывать такие муки при виде того, как Периквин целует другую женщину.

Она видела, как он ухаживал за Хетти, она знала, чем они занимались, когда уединялись в беседке, но думать — это одно, а видеть своими глазами — совсем другое.

В этот момент она поняла, что готова расстаться с надеждой на вечное спасение, лишь бы Периквин хоть один раз так ее поцеловал.

То, как он обнял эту женщину, как страстно слились их губы, превосходило ее самые буйные фантазии.

Ей было трудно дышать, боль в сердце усиливалась с каждой секундой. Казалось, что время остановилось и она целую вечность наблюдает за тем, как Периквин целует эту незнакомку. Наконец они разомкнули объятия.

— Вы прелестны, — хрипло пробормотал лорд Корбери.

— А вы… очень любезны… для разбойника.

Они смотрели друг на друга, и лорд Корбери не делал попытки тронуться с места, но в этот момент Фенелла, взглянув на дорогу, увидела вдалеке экипаж, приближающийся к ним.

— Кто-то едет! — резко сказала она. Ей показалось, что ее голос прозвучал неестественно громко. Как будто внезапно осознав опасность своего положения, лорд Корбери сделал шаг назад и захлопнул дверцу кареты.

— До свидания, очаровательница, — сказал он, — может быть, в один прекрасный день мы встретимся снова.

— Надеюсь… я очень надеюсь на это, — нежно ответила дама.

Фенелла опустила пистолет.

— Поезжайте, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал грубо и по-мужски. Даже если это ей не слишком удалось, она была уверена, что мужчины, сидящие на козлах, были слишком озабочены собственным положением, чтобы думать о чем-либо другом.

Нерешительно, как будто не в силах поверить, что ничего плохого ему не сделают, молодой лакей опустил руки. Кучер подобрал поводья, и карета тронулась с места.

Дама, сидящая внутри, наклонилась вперед и, не сводя глаз с лорда Корбери, махала им рукой, пока карета не скрылась из виду.

Как будто не в силах больше выносить всего этого, Фенелла пришпорила лошадь и поскакала назад в сторону леса. Очутившись среди деревьев, она остановилась, сняла маску, развязала черный шарф, скрывавший ее подбородок, и спрятала их в карман.

Не успела она сделать это, как к ней присоединился лорд Корбери. Он остановил лошадь, потряс кошельком, который держал в руке, и иронично заметил:

— Что-то он не слишком тяжелый.

— Ты знаешь, кто это был? — спросила Фенелла, и оттого, что она была сердита, ее голос прозвучал очень сухо.

— Нет, кто? — заинтересованно спросил лорд Корбери.

— Это старый сквайр Энслоу, — ответила Фенелла. — Он сказочно богат, а та дама, которая была с ним, по всей видимости, его четвертая жена, на которой он женился года три тому назад. Уверяю тебя, если верить местным сплетням, эти изумруды — отнюдь не последнее, что у нее есть. Говорят, она вертит сквайром, как хочет, и уже вытянула у него столько денег, сколько три предыдущих жены вместе взятые.

Лорд Корбери рассмеялся.

— В таком случае она заслужила каждый пенни из них! Хорошенькая женщина, привязанная к такой старой развалине, — это же просто преступление!

— Я полагала, что ты вышел на большую дорогу, чтобы раздобыть денег, — сказала Фенелла, и ей показалось, что в ее голосе прозвучали сварливые нотки.

— Я решительно настроен продолжить знакомство с миссис Энслоу, — продолжал лорд Корбери, обращаясь больше к самому себе. — Как бы нам уговорить ее приехать с визитом в Прайори?

— И самому сунуть шею в петлю? — спросила Фенелла. — Она непременно узнает тебя при встрече, и неужели ты думаешь, что она станет молчать об этом забавном происшествии?

Лорд Корбери ничего не ответил, и Фенелла продолжала:

— Благородный владелец Прайори, переодетый разбойником, грабит мирных путешественников! Это вызовет такой скандал, который серьезно отразится на твоем положении в обществе, если не произойдет чего-нибудь хуже.

Лорд Корбери вздохнул.

— Возможно, ты права, — сказал он. — Но все же она очень мила.

— А ее изумруды, которые ты оставил ей в обмен на поцелуй, стоят не одну тысячу фунтов, — резко ответила Фенелла.

Но лорд Корбери не слушал ее. Он принялся вытряхивать содержимое кошелька себе на ладонь.

— Десять — нет, одиннадцать соверенов, — подсчитал он. Он поднял голову и увидел выражение лица Фенеллы. — Не стоило рисковать, — пробормотал лорд Корбери.

— Вне всякого сомнения, — ответила Фенелла. Он какое-то мгновение смотрел на нее, потом сорвал с лица маску и забросил ее в кусты.

— Ты права, Фенелла, права, как всегда, — сказал он. — В то же время, это было довольно весело. Ладно, поехали домой.

Он протянул ей руку, и после некоторого колебания она положила свою руку ему на ладонь.

Лорд Корбери сжал ее пальцы.

— Ты не сердишься на меня?

В его голосе прозвучала умоляющая нотка, против которой ей трудно было устоять.

— Нет, Периквин, — ответила она.

Но по дороге в Прайори Фенелла вынуждена была признать, что хотя она больше и не сердилась на него, вид Периквина, целующего другую женщину, открыл ей глаза на то, о чем она усиленно старалась не думать всю последнюю неделю.

Правда заключалась в том, что она любила его, и это не было детской влюбленностью или родственной привязанностью, которую они испытывали друг к другу в течение многих лет. Фенелла любила его, как женщина.

Она любила его! Она любила в нем все, сетуя лишь на то, что он не разделяет ее чувства.

Они ехали очень быстро, потому что теперь, когда приключение благополучно завершилось, лорд Корбери спешил попасть домой.

Они мчались галопом по полям, и Фенелле казалось, что копыта их лошадей выстукивают: «Я люблю его. — я люблю его… я люблю его. —»

Эти слова вертелись у нее в мозгу, но в своем сердце она не чувствовала никаких изменений.

Она любила его еще ребенком, когда считала дни до его приезда на каникулы. Она любила его, когда все долгие годы войны лежала по ночам без сна в мучительной тревоге за него. В тот момент, когда она спряталась в потайной комнате, неожиданно услышав его голос в гостиной, ее любовь вспыхнула с новой силой.

«Я столько времени проводила в обществе такого красивого, привлекательного, обворожительного мужчины, — подумала она. — Мне было суждено безнадежно влюбиться в него».

Конечно, для Периквина все было не так. В мире столько красивых женщин, из которых он может выбирать!

Хетти, возможно, была слишком практична, и вряд ли ей приходило в голову выйти замуж за нищего, но она была рада видеть Периквина у своих ног и, как подозревала Фенелла, позволяла ему вольности, о которых другие поклонники могли лишь мечтать. Но кто мог устоять перед Периквином!

Она украдкой бросила на него взгляд. Несомненно, он был самым красивым мужчиной из всех, кого она видела. Даже в старом, поношенном камзоле он выглядел необычайно элегантно. В нем было то, чего обычно так не хватало его сверстникам — какое-то особое достоинство, уверенность в себе.

Он повернул голову и улыбнулся ей, и она почувствовала, как сердце замерло у нее в груди.

— В этой одежде ты похожа на оборванца, — сказал он. — Лучше я сам отведу твою лошадь на конюшню, пока ты будешь переодеваться. Трудно даже представить, что подумают грумы, если увидят тебя.

— Полагаю, они просто скажут, что мастер Периквин снова взялся за свои проделки, — ответила Фенелла.

— На которые его, без сомнения, вдохновила мисс Фенелла, — добавил лорд Корбери.

Они все еще смеялись, когда наконец подъехали к воротам Прайори.


Тремя днями позже сэр Николас Уорингэм приехал в Прайори и вошел в дом, не потрудившись даже позвонить в колокольчик, висящий на двери. Правда, к этому моменту он уже знал, что колокольчик сломан, и даже если бы это было не так, открыть ему все равно было бы некому.

Он бросил цилиндр и перчатки на столик в холле и принялся методично обходить все комнаты. Обнаружив, что все они пусты, он наконец добрался до кухни и увидел там Фенеллу, которая старательно гладила галстуки, грудой сваленные на столе.

Услышав его шаги, она подняла голову и воскликнула:

— Сэр Николас, как вы рано!

— Хетти отправилась в Брайтон за покупками, — объяснил он, — и я подозревал, что Корбери в это время катается верхом.

— Он поехал посмотреть, как продвигается ремонт коттеджей, — сказала Фенелла. — Вы хотели его видеть?

— Нет, — ответил сэр Николас. — Я хотел поговорить с вами.

Фенелла не удивилась. В последние дни во время визитов сэра Николаса они обсуждали не только его фамильное древо, но и множество других проблем, и как истинная женщина Фенелла поняла, что она заинтриговала его.