– Так, заканчиваем сырость разводить, – скомандовал Василий. – Всем спать. Завтрашний рабочий день никто не отменял.

В очередной раз рука не выдержала веса головы, и Нина, качнувшись влево, упала головой на колени Василия. Он поддержал Нину, заглянул в глаза.

– У-у, девушка, тебе пора.

Он заставил Нину встать и потянул к лестнице.

– Давай, перебирай ногами, мне тебя не дотащить, сам еле двигаюсь.

– Я пера… пери… ногами. Спасибо.

Споткнулась она только один раз, уже на лестнице, но грохнулась основательно, всем телом. Василий, помогая встать, потянул ее за руку и перестал тянуть, только когда девушка уткнулась лицом ему в грудь. Взяв Нину за волосы, Василий попытался поцеловать ее в темноте. Нина так удивилась, что даже оттолкнуть его толком не смогла.

– Эт-та, Вас-ся, не над-да, а то проблемы будут.

Постояв несколько секунд, Нина встала на четвереньки и в такой более устойчивой позе поползла наверх. Василий попытался остановить ее, но она лягнула его и поползла выше, увеличивая скорость. Забравшись на третий этаж, села на верхней ступеньке и расхохоталась.

– Не поймал!

Василий протянул руку.

– Ладно, вставай, помогу тебе дойти до комнаты.

Она взялась за протянутую руку, и прикосновение было приятным.

В коридоре горел ночной свет, и Нине показалось, что ее дверь дальше по коридору, но Василий ввел ее в ближайшую комнату и подвел к кровати, не включив света. Окна были не зашторены, луна не закрыта облаками, и в слабом свете Нина смогла сориентироваться.

– Это не моя комната.

– Правда?

Василий толкнул Нину на кровать, быстро задрал платье и, снимая с девушки трусики, сильно, нажимая зубами на ее губы, стал целовать. Через две минуты, пока она набирала воздух, чтобы возмутиться, он уже снял с себя брюки и оказался на ней, опять зажав поцелуем рот. Нина попыталась встать или перевернуться, но он крепко прижал ее ногами.

Ослабил хватку он только тогда, когда она перестала его царапать и из ее горла вырывались уже не ругательства, а утробные стоны наслаждения. После этого он взялся за нее всерьез, и концу вечера Нина оказалась раздетой и уставшей от классного секса. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. Никогда.

– Надо пойти в душ, – сказала она, засыпая.

– Надо.

И оба заснули.

Утром Василий услышал шум воды, и его глаза ощутили свет жаркого солнца. Просыпаться не хотелось, но он перевернулся, лег поудобнее и открыл глаза.

В прозрачной душевой мылась Нина. Не совсем в его вкусе – задница и грудь великоваты, талия не осиная, а как бы это… нормальная, а он любит потоньше. Но все равно девка сексуальная. Василий сполз с кровати, постоял немного, разглядывая девушку, и подошел ближе.

Нина оглянулась на открывающуюся дверь, протянула руку к замку, но Василий уже вошел к ней и начал целовать под брызжущей водой.

Это оказалось замечательно, и Нина была почти счастлива.

В своей комнате она сменила белье, переоделась в халат, расчесала волосы. Радовало и то, что до зарплаты оставалось рукой подать – всего лишь неделя. Все деньги Нина отослала маме для теплицы и воспитания Сашеньки, поэтому особенно приятно было сознавать стабильность зарплаты. Девушку волновало только, как она будет смотреть Аркадию Андреевичу в глаза.

Спускаясь к обеду, она кожей почувствовала, что в доме повисло напряжение.

Войдя в кухню-столовую, Нина обратила внимание на напряженную спину Татьяны, на то, как Елена отводит взгляд тепленьких от похмелья веселеньких глаз. Василий так вообще стоял, отвернувшись, у окна. А в углу длинного стола сидела модельной красоты молодая женщина. На Нину она смотрела с любопытством энтомолога, рассматривающего типичную букашку, но с необычными пятнышками.

– Это она? – спросила незнакомка у Елены Борисовны.

– Она, – со злорадством согласилась Елена. – Мало того, что не делает ни черта после того как Аркадий поправился, так она еще и влезла в койку твоего мужа, Эля.

Услышать утром после отлично проведенной ночи, что ты искренно отдавалась женатому человеку, – это не каждый перенесет достойно. Вот так внезапно сказка кончилась. Нинины нервы не выдержали. Она с размаху села на стул.

– А вот садиться с нами не надо, дорогая медсестричка. – Красавица Эля ядовито улыбалась. – С сегодняшнего дня вы уволены. Я не потерплю в доме приблудную б…. А ты, Вася, собирайся, поедем в нашу квартиру.

– Смени тон, Эльвира. – Василий повернулся от окна. Вид у него был кислый. – Нина, если хочешь, оставайся.

Ощутив, что сейчас упадет в обморок, Нина сделала три глубоких вдоха, посмотрела на Таню, но та даже не обернулась. Встав, Нина молча пошла к лестнице на второй этаж.

– Ты зря с нею так резко, – услышала она голос Елены. – Она мне пыталась бородавки свести и с Аркашей много помогала.

– Или я, или она, – прозвучал резкий ответ.

Первым делом Нина зашла к Аркадию Андреевичу. Тот в байковом халате сидел за компьютерным столом, работал.

– Меня выгнали, Аркадий Андреевич. – Нина, плача, подошла к бывшему пациенту и обняла за плечи.

Оглянувшись, Аркадий Андреевич провел рукой по бедру Нины.

– Я знаю. Но ничего сделать не могу, иначе женщины устроят мне домашнюю гражданскую войну.

– Я все понимаю. Пойду вещи собирать, только дождусь, когда эти уедут.

Нина погладила теплые седеющие волосы бывшего пациента.

– До свидания, Ниночка. – Аркадий перехватил ее руку и поцеловал. – Спасибо тебе огромное, – он помолчал, глядя на Нину. – Слушай, у меня и денег-то наличных нет, все на карточке. Если только рублей пятьсот или тысяча. Остальные у Василия и Елены.

– Я у них не возьму, – сдерживая слезы, улыбнулась Нина. – И у вас не возьму.

Она выбежала из комнаты.

Отъезда Василия с женой пришлось ждать до вечера. Нина быстро собрала вещи и сидела перед телевизором, прислушиваясь к звукам в доме.

Выйдя из дома с небольшой сумкой, в новом зеленом костюме, Нина шла по тропинке из кафельных плит, цокая каблуками туфель. Шла не оглядываясь, ощущая спиной взгляды.

Выйдя на дорогу, за территорию участка, Нина поставила сумку и подняла лицо вверх, чтобы появившиеся слезы ушли обратно, в глаза, вовнутрь, в душу.

Рядом с Ниной встала Татьяна и поставила рюкзак. Сейчас она была одета не в привычную юбку с блузкой, а в спортивный костюм и кроссовки. Без макияжа и с распущенными волосами средней длины она казалась гораздо моложе.

– Ревешь? Реви, реви. Только не фиг было в кровать к Василию лезть.

– Я не знала про Эльвиру, не знала, что женат.

– Я так и думала, – Татьяна достала из рюкзака бутылочку воды. – На, попей.

– Спасибо. А Эльвира такая худенькая, такая модная. – Нина всхлипнула в момент, когда поднесла бутылочку к губам, и поэтому захлебнулась, разбрызгав воду. – Господи, ну чего я такая толстая?

– Дура ты. – Татьяна отобрала бутылочку и допила воду. – У тебя идеальная фигура. Женщина должна быть женщиной, а не мальчиком-подростком, усладой для педофилов и педерастов. Я, например, своей комплекции не стесняюсь, еле отбиваюсь от мужчин. Я пять лет вдова, и мне уже раз десять делали предложение. Все комплексы с меня сняли еще в юности. Я участвовала в необычных тестах… сексуальных.

От неожиданного заявления Нина перестала плакать и внимательнее посмотрела на кухарку.

– В качестве кого?

– В разных качествах. Мы с сестрой тогда были студентками института легкой промышленности. Сидели в Москве на голодном пайке, жили в общаге, постоянно нужны были деньги.

Нина отмахнулась, торопя рассказ.

– Про жизнь студентов можно не жалиться. Я сама в Новгороде ела «Роллтон» и таскала хлеб у знакомых, когда приходила в гости.

– Да, действительно, немного увлеклась жалостью к себе. – Татьяна убрала пустую бутылку в рюкзак. – Никогда не бросаю мусор. Ну что, пойдем? Я по дороге расскажу.

Перестав плакать, Нина подняла свою сумку и пошла рядом с Татьяной. Женщины шли по дачной дороге среди трехметровых заборов, полностью закрывающих дома. Только высокие сосны и ели по обочинам сглаживали неприятное ощущение отгороженности местных жителей от всего мира.

– А можно ближе к нашей общей проблеме, то есть к телу?

– Да. С сестрой Зиной мы близнецы и очень похожи. Но тогда, тридцать лет назад, она не дотягивала до общепринятой нормы веса пять килограммов, а я превышала норму на пятнадцать… И чувствовала себя морской свинкой рядом с худенькой мышкой.

Нина переложила тяжелую сумку из правой руки в левую.

– Обычно близнецы одинаковые.

Татьяна шла размеренным шагом, хорошо зная дорогу.

– Конечно, гены очень схожи. Но дело в том, что Зина влюбилась и не уезжала из Москвы даже на каникулы, встречалась с парнем с параллельного курса, а я постоянно ездила к маме и бабушке с дедом в Тулу, где у нас есть и квартира и дача. На этой даче меня откармливали за двоих, да еще давали с собою продуктов килограммов десять. Парень Зинаиды перестал с нею встречаться, не объясняя причины, просто не звонил и не приходил в общагу. Естественно, в девятнадцать лет расставание с любимым парнем – конец света. Зина почти неделю отказывалась есть. Вот в этот момент нас и пригласили принять участие в тестах на сексуальность.

– Что, и тогда были такие? – Девушка печально улыбнулась.

– Как ты заметила, Ниночка, дети появляются всегда и регулярно. То есть люди обычно стремятся заниматься сексом, особенно в молодости.

Разговор получался странным, и Нина совершенно успокоилась.

– И вы сразу согласились?

– Я – нет. Мне было стыдно. Зато сестра потащила меня, говоря о том, что нам срочно нужны деньги. А я уверена, что у нее развился комплекс брошенной женщины и она решила изучить причину ухода своего парня. Тесты были очень необычные. Нас было восемь человек. Четыре пары близнецов, девушек. Уникальность в том, что мы все были в разном весе, одна сестра полновата, другая худовата.

Нина остановилась, догадавшись, куда клонит Татьяна.