– Так расскажи. Что стряслось?

В трубке послышался энергичный выдох, а затем:

– Похоже, я обзавелся братом-близнецом, о котором никогда в жизни не слышал.

– Неужели? – только и смогла выдавить из себя Тори.

– Да. Оказывается, отец мне всю жизнь лгал. Моя мать не погибла в автомобильной катастрофе после моего рождения. Она бросила Джана и забрала моего брата. А теперь он возвращается.

– Возвращается?

– Да. Броуди Хоук еще не приехал, но скоро будет здесь. Незадолго до смерти отец вызвал его сюда.

– Зачем? – прошептала Тори в трубку.

Она чувствовала себя предательницей, поскольку сразу не сказала Эллиоту, что уже познакомилась с его братом-близнецом и совсем недавно даже сидела с ним за одним столом.

– Представь себе, отец завещал часть «Хоукс лэндинг» этому… потайному брату. Так что Броуди в любой момент может появиться и заявить свои права на то, что я создавал годами.

– Но почему Джан так поступил? Ты вложил в это столько сил…

Ее слова повисли в воздухе. Тори вспомнила о непрекращавшихся трениях между Эллиотом и старым Хоу-ком. Эллиот изо всех сил старался быть идеальным сыном, но его отцу невозможно было угодить.

– Откуда мне знать!

Тори понимала: она должна сказать Эллиоту, что Броуди уже здесь, но момент был упущен. Эллиот со все возрастающей враждебностью продолжал говорить о своем «потайном брате», и Тори внезапно почувствовала обиду за Броуди. Ей даже захотелось его защитить. «Странное чувство, – подумала она. – Ведь если кто-то сейчас и нуждается в защите, то уж никак не Броуди».

Что и говорить, в данный момент наиболее беззащитным и уязвимым был Эллиот. Он потерял отца, а теперь, как выясняется, и часть наследства. Еще один удар! Слава богу, что она не сообщила ему о своем намерении разорвать помолвку. Менее подходящее время трудно было бы выбрать. Подумав, Тори решила, что сообщит Эллиоту о приезде Броуди завтра, после похорон. Но какой же момент выбрать для того, чтобы рассказать ему о своих чувствах и вернуть кольцо?

5

Лу Эдвардс стоял у окна своей спальни, глядел на расстилавшуюся перед ним долину и думал о том, что если вообще может быть хороший день для похорон, то этот именно таков. Воздух был прохладен и чист. Улегся даже обычный для этого времени года ветерок, который постоянно шевелил виноградные листья, а на небе без единого облачка ярко сияло октябрьское солнце. Одна-единственная ночь выкрасила почти все листья в разные оттенки золота, янтаря и ржавчины, и теперь они ярко выделялись на фоне зеленых холмов.

Лу с трудом заставил себя надеть пиджак. Он ненавидел похороны. Какой бы чудесной ни была погода, она не могла облегчить невыносимую боль от прощания с человеком, которого ты любил всем сердцем. В тот день, когда он прощался со своей Элли, было холодно, шел дождь, и земля превратилась в жидкую грязь, которую они месили, переминаясь у гроба. Ветер швырял в лица колючие струи, а он стоял, держа в ладони маленькую ручку Тори. С того дня прошло больше двадцати лет, но он отпечатался в памяти Лу до малейших деталей и продолжал причинять боль.

После смерти жены он всячески избегал любых траурных церемоний, но сегодня был особый случай – он мог понадобиться Тори. Прошлой ночью она постучала в его дверь, чтобы рассказать о своем телефонном разговоре с Эллиотом. В частности, о том, что старый Хоук завещал часть своей недвижимости Броуди. Лу до сих пор не мог понять, почему Тори не сообщила Эллиоту о приезде его брата и о том, что тот остановился в «Серебряной луне». Может быть, между дочерью и Броуди что-то есть?

В течение всего ужина Лу подмечал взгляды, которые Броуди украдкой бросал на Тори. Его лицо походило на непроницаемую маску, но Лу чувствовал, как постепенно воздух заряжается какой-то энергией, и между молодыми людьми возникает что-то, чему нет названия. Он видел, что Тори нравится Броуди, нравится очень сильно. Правда, Броуди никак не отреагировал, когда Тори сообщила ему, что помолвлена с Эллиотом Хоуком, но шестое чувство репортера подсказало Лу, что Броуди это известие пришлось очень не по душе.

Лу испытывал необъяснимую симпатию к этому сильному парню, хотя и понимал, что он совсем не так прост, как кажется. И закрытостью этой он обязан не только своей профессиональной подготовке, но чему-то еще. Они с дочерью расспрашивали Броуди о его юности, но гость в подробности не вдавался, сказав, что она прошла в маленьких провинциальных городках. Практически ничего не рассказал Броуди и о своей матери – сообщил только, что она работала официанткой, а об отце говорила, что тот давно умер.

– Любопытно, – пробормотал себе под нос Лу. И отец и мать рассказывали своим сыновьям одну и ту же историю. Что же случилось на самом деле?

Когда ему позвонил Мокси с просьбой провести журналистское расследование гибели Джанкарло, Лу подумал, что статья выйдет незатейливой. Однако теперь вся эта история казалась ему гораздо более запутанной и интересной. В своем воображении он уже видел целую серию статей о большой и богатой семье, хранящей некую тайну.

Спускаясь по лестнице, Лу услышал голос Тори:

– Нет, я думаю, это неправильно. Своим появлением вы расстроите всю семью.

– Они расстроятся в любом случае – когда бы я ни появился, – ответил Броуди.

Было ясно, что они спорят давно. Лу уловил в голосе дочери тревогу и понял: она до сих пор переживает из-за того, что не сказала Эллиоту о приезде Броуди.

– Что тут у вас происходит? – спросил он, подойдя поближе.

– Я собираюсь на похороны, – ответил Броуди.

– А мне кажется, что ему не стоит ехать. – Тори взглянула на отца, словно ища поддержки. – Это только всех расстроит.

Лу понимал, что дочь оказалась в неловком положении, и сочувствовал ей, но Броуди имел неоспоримое право присутствовать на погребении собственного отца.

– Им известно, что Броуди существует, а это – самое главное. Думаю, его появление на похоронах не станет таким уж большим сюрпризом. Знаете что? Поехали все вместе, – предложил он, решив, что Броуди будет легче, если в пасть ко льву он отправится не один, а в компании.


Согнув длинные ноги в коленях, Броуди расположился на заднем сиденье принадлежащего Лу «Бимера» и смотрел в спину Тори. Она уложила свои белокурые волосы в пучок на затылке, и только две длинные пряди выбивались из прически, обрамляя лицо. Вместо вчерашней мешковины сегодня на ней был черный костюм, юбка которого позволяла любоваться длинными стройными ногами и очертаниями аккуратных упругих ягодиц. Тори была не только чертовски сексуальна, но еще и умна – это со всей очевидностью стало ясно Броуди вчера за ужином. И еще она была помолвлена с его братом.

Эта мысль не давала Броуди покоя, но что он мог поделать! И вообще, какое ему до всего этого дело? Он приехал сюда для того, чтобы узнать о своем прошлом, и ему совсем ни к чему заводить серьезный роман – а ни на что иное женщина такого класса, как Виктория Андерсон, не согласится. Он не может предложить ничего серьезного. А его брат – может. И хватит об этом.

И почему сейчас в его голову лезут мысли о сексе? Ему положено оплакивать отца! Однако Броуди не находил в своей душе подходящих к случаю чувств – ничего, кроме подозрительности. Он был убежден: отец вызвал его только потому, что его жизни угрожала опасность.

– Вам в самом деле нравится быть «тюленем»? – спросил Лу, нарушив молчание. Он был первым, кто заговорил с тех пор, как они сели в машину.

– А почему бы нет? Мне нравится чувство опасности, которое испытываешь во время выполнения заданий, – без колебаний ответил Броуди. – Правда, последнее оказалось на удивление скучным.

Броуди заметил, как Лу и его дочь обменялись взглядами. Но поскольку он сидел позади Тори, то не мог видеть выражения их лиц. «Наверное, удивляются, как кому-то может нравиться подвергать себя опасности, – подумал он. – Ну что ж, по крайней мере, я сказал правду».

– Вам это кажется странным, Тори? – обратился он к сидевшей впереди женщине.

Лу снова взглянул на дочь, и Броуди почувствовал возникшее в воздухе напряжение, хотя и не мог понять причину этого.

– Нет, – спокойно ответила она. – Это не кажется мне странным, но такой образ жизни – прямая дорога в могилу.

– Именно это и делает мою жизнь интересной. Играть в прятки со смертью – разве это не захватывающе? Неужели у вас самой не появляется время от времени желание рискнуть, бросить вызов судьбе?

– Нет, я предпочитаю жить спокойной жизнью.

И снова Лу посмотрел на Тори, а затем резко затормозил, и машина повернула налево. «Он очень заботливый отец, – подумал Броуди. – Молодец!» Этот дядька понравился ему после первого же их рукопожатия, а теперь он стал уважать Лу еще больше.

– Думаю, нам лучше оставить машину здесь, – проговорил Лу, останавливая «Бимер» у обочины. – Стоянка у кладбища наверняка будет забита до отказа.

Броуди выпрыгнул из машины и открыл дверцу для Тори. Чуть замешкавшись, женщина посмотрела на него своими удивительными зелеными глазами, невольно заставив его подумать о том, кто она и кто он. И еще – о том, чего у него никогда не будет. По этому взгляду Броуди понял, что разочаровал ее, признав, что он – сорвиголова. Но что поделать, если он действительно таков!

– Отпевание будет происходить прямо у могилы, – сообщил Лу, вылезая из машины. – Собралось слишком много народа. В церкви все просто не поместятся.

Броуди вынул из внутреннего кармана пиджака зеркальные солнцезащитные очки. Этот черный костюм был у него единственным, и купил его Броуди на распродаже. Подумав об этом, он вспомнил фотографию с изображением брата. Костюм Эллиота был явно сшит на заказ. Ну и черт с ним!

Они пошли по неширокой улице по направлению к церкви, выстроенной в миссионерском стиле. Возле нее уже собралась изрядная толпа. Каждый прибывший расписывался в книге соболезнований, а затем проходил в увитые плющом ворота.