Я толкнула Юстину под столом ногой. Трудно ей, что ли? Юстина как бы нехотя протянула ему визитку. Парень аж подскочил! Афродита, о как ты могущественна!

Ночью мы лежали в постели. Полнолуние, как тысяча чертей, заснуть было невозможно. Светло, через открытое окно доносился шум моря. Я поинтересовалась, почему Юстина вела себя с англичанином на «отвали!», ведь он довольно мил.

– Я не питаю иллюзий, – гордо сообщила подруга.

Дура, дура, трижды дура! На свете еще можно встретить вполне нормального мужчину, даже в нашем возрасте.

* * *

Утром – звонок из Польши. Это был Ирек. У меня такое чувство, что мне шестнадцать лет! Не может быть! Все может быть. Он уже соскучился.

* * *

Все ближе день, когда нам придется сесть в самолет. Юстина мне объяснила, что страх перед полетом (Эрика Янг) сродни страху перед сексом. До чего же она умна. Как мой Голубой!

Но секса я не боюсь. Я просто им не занимаюсь. Первый оргазм я пережила в возрасте двадцати лет, потом был перерыв, связанный с супружеством, так зачем же именно теперь, почти в сорок, мне нужны какие-то сведения на эту тему?

К пляжу подплыла моторная лодка. «Flywithus»[10], — написано на борту. Это я-то боюсь секса? Сейчас докажу Юстине, что это не так!

Я залезаю в воду и машу рукой.

– Howmuch?[11]

– Tenpounds![12]

О нет, меня не смутила даже цена почти в двадцать долларов. Я была полна решимости преодолеть страх перед полетом. Меня втащили на катерок. Надели спасательный пояс. Обвязали ремнями. Чтобы я могла на них удобно взлететь. Не хочу!!! Слишком поздно! Карабинами пристегнули меня к парашюту. Умоляю, нет-нет!

Господи, прости мне все грехи, пусть Йоля и тот, что с ней, живут счастливо и долго, не нужно ни оспы, ни малейшего кариеса! И пусть кто-нибудь позаботится о Тосе! Клянусь, если останусь жива, то никогда-никогда я не повышу на нее голос! Ирек – ты мое последнее приятное воспоминание!

…Я летела. Даже не поняла, что нахожусь уже в воздухе. Это не я летела вверх, в море и все, что вокруг, ушло куда-то вниз. Лодка казалась все меньше, и пляж, и Юстина. Мама миа, как все это выглядело сверху! Фантастика, бесподобно, классно! Судорожно вцепившись в ремни, я крикнула во все горло:

– О Боже! Я лечу! Лечу! Лечу!

Как будто он не знал. Значило ли это, что я не боюсь и секса?

* * *

Я сорвала себе голос. Супы мы оставили Роберту. Все сорок пакетов Юстины и двадцать восемь моих. В самолете я опять схватила Юстину за руку. Самолет – совсем другое дело. А тот парашют за моторкой, на высоте ста или что-то около того метров, так, пустячок!

Камней у меня оказалось семнадцать килограммов. Семнадцать кило кипрской земли я вывезла к себе на родину.

ЛЯГУШКАМ – МЕСТО НА ЛУГАХ

Дома все было прибрано, чего никогда прежде не наблюдалось. Картины, которые я не успела развесить, висели. Тося обрадовалась, как ребенок. Борис радовался по-собачьи. Вышла даже Метка, замяукала. За ней выбежал маленький серебристо-серый котенок. Боже мой, еще одна кошка?

Тося взяла его на руки.

– Его хотели усыпить, представляешь? Как я могла допустить!

Да, мне стало ясно, почему дома такой порядок.

– Это мой котенок. Он будет спать в моей комнате. Его туалет поставим тоже у меня, – заявила Тося, и я поняла, что у меня теперь две кошки. – Звонил какой-то тип со странным именем и спрашивал тебя. Хиромант или что-то в этом роде. Я сказала, что ты приедешь поздно вечером.

Чудесно, у нас теперь две кошки! Отличная идея! Метке будет веселее!

У нашего серебристого котенка уже есть имя. Его назвали Сейчас. Тося принесла его две недели назад. Клички у него все не было и не было, потому что Тося не могла ничего придумать. В конце концов она высунулась в окно и крикнула Агате:

– Послушай, как мне назвать котенка? Агата прокричала в ответ:

– Сейчас, подожди, мама, я разговариваю с Тосей. Что ты спросила?

Тося решила, что это вполне подходящее имя. Можно сказать, котенку повезло, что не назвали его как-нибудь покруче.

В десять вечера раздался звонок. Мамочки мои! Он хотел со мной немедленно встретиться – лучше всего завтра! К сожалению, не мог, потому что звонил из Швейцарии. Приедет через две недели во вторник, могу ли я оставить свободной среду, чтобы сходить с ним поужинать? Чудеса, да и только!

Мы договорились на среду. У меня был запас времени, чтобы похудеть. Может быть, даже удалось бы влезть в одну свою юбку, которая у меня уже третий год. Я купила ее три года назад в надежде, что после того, как я сброшу пару кило, она будет сидеть как влитая. С тех пор я ее не надевала. А все-таки следовало бы остаться в Курденчове и немного себя помучить! Однако там я не встретила бы Ирека.

Жизнь – wonderful!![13]

Уля окликнула меня из окна, чтоб я зашла. Вошла, а там – кошмар – какое-то жалкое животное со свалявшейся шерстью, похожее на длинношерстную крысу, которую словно кто-то отжал, прокрутив через валики стиральной машины. Зверь с серой шерстью, сбившейся колтуном на спине, оказался персидским котом, оставшимся без хозяйки, которая умерла. Здесь не обошлось без Маньки, это факт.

Я даже не завела с Улей разговора об Иреке, потому что было необходимо срочно заняться этим существом. Предложила Уле замочить котика в фасоли.

Дорогая редакция!

Какими домашними средствами можно восстановить свалявшийся свитер?

Дорогая читательница!

Замочите на ночь в воде фасоль, утром поместите свитер в тазик с водой, в которой была фасоль, оставьте на три часа, затем прополощите свитер в теплой воде, стряхните. Сушите в расправленном виде…

Уля не пожелала замачивать кота и сушить в расправленном виде. Но это единственный способ, который я могла предложить. Потом мы вспомнили, что Манька как-никак ветеринар. Позвонили ей. Манька благодушно сообщила, что у персов, если их не расчесывать, сваливается шерсть и что Уле завтра надо приехать побрить кота. Откуда ей было знать, как этот кот выглядит, если она его даже не видела, а только дала знакомой адрес Ули, зная, что у подруги доброе сердце.

Уля была в ужасе. Она всегда утверждала, что только идиоты держат дома больше одной кошки. Потом наконец-то, соизволив взглянуть на меня, констатировала, что никогда в жизни я не выглядела так хорошо.

– Надеюсь, что ты не влюблена… – И она захихикала. Уля считала, что после перипетий с моим бывшим, к которому она не питала особой симпатии, мне необходимо отдохнуть и осмотреться, прежде чем снова во что-нибудь впутываться.

Речи не могло быть о том, что я влюбилась! Я ничего не сказала ей про Ирека. Надеюсь, они скоро познакомятся.

На ночь я надела спортивный костюм, но поверх одеяла и спальника уже не стала класть плед. Весна идет! К тому же две кошки согревали лучше, чем одна. Тепла вдвое больше. Метка спала у меня на голове, Сейчас прижался к Борису, который тоже устроился на моей кровати. Ужасно негигиенично.

* * *

Произошло много всяких событий. Вчера новый кот Ули невзначай получил имя. Этот кот был преисполнен достоинства, хотя и после бритья состоял главным образом из сбившейся в комок шерсти и страха. Манька срезала почти весь мех с трех лап (обеих задних и одной передней) и на животе. Тело кота оказалось розоватого цвета, как утиное мясо. Однако хвост, морда и одна передняя лапа выглядели величаво. Яцек посматривал свысока на шлявшееся по его территории существо, напоминавшее частично обросшую шерстью крысу. После купания выяснилось, что остальная часть кото-крысо-утки серебристо-серого цвета. Уля вычесала голову, лапу и хвост перса, и мы все вместе стали подбирать бедолаге имя. Через пару дней на розовом тельце стала пробиваться поросль – намек на будущую шерсть, и безымянный кот даже перестал издавать свое недовольное «ф-фыр!».

Молоко Уле через день приносила та же хозяйка, которая снабжала нас яйцами. Это симпатичная женщина, у нее единственная в нашей деревне корова. В тот день, когда перс приобрел себе имя, тетя Стася крикнула Уле из-за ворот, что молоко, молоко принесла! Уля с котом на руках в лучах мартовского солнца вышла к калитке. Кошачий мех искрился, мохнатая лапка свободно свисала с ладони, пушистый хвост слегка покачивался в такт шагам женщины, а умные черные глазки-пуговки смотрели в упор на молочницу.

– Ой-ой-ой! Пани Уля, кошечка у вас до чего хороша! – воскликнула тетя Стася и протянула через забор бутылку из-под кока-колы, наполненную натуральным коровьим молоком. Уля опустила животное на землю, чтобы взять молоко. Кот выгнул розовую спинку и тремя голыми лапками и одной волосатой затоптался возле ее ног.

– Ой-ой-ой! Пани Уля! Ой! – охнула тетя Стася, содрогнувшись от отвращения. Таким незатейливым образом наш кот получил себе имя.

Но это еще не все. В доме моей подруги появилась еще одна кошка. Котенка принес в горсти ее собственный муж и сказал:

– Глянь, как смотрит, словно кричит: на помощь! Помощь – вся беленькая, как цветок вишни. С тех пор я не слышала, чтобы Уля утверждала, что только идиоты заводят себе больше двух кошек.

Ирек звонил шесть раз, чтобы сообщить, что соскучился.

* * *

Сейчас наложил кучку возле камина.

Я встала утром, вошла в Тосину комнату и чуть не упала. Одна стена была покрашена в синий цвет, другая – в зеленый. С потолка на лесках свисали рыбки. Над кроватью красовался плакат «Нирвана», окруженный траурной черной каймой. Посредине надписи – ругательное слово.

Я разбудила дочь и велела немедленно убрать за Сейчасом.

– Сейчас, – откликнулась Тося.

Сейчас тут же запрыгнул на кровать и заехал ей лапой в глаз. Тося вскочила.

– Я отдам кота, если ты не будешь за ним убирать! О комнате поговорим позже. Чтоб от всего этого не осталось и следа.