Я делаю глубокий, успокаивающий вдох и шагаю назад.

Чарли фокусирует свое внимание на Брайане.

— Это было вчера, Брайан. Сегодня новый день и я ухожу с Сайласом. Понятно?

Она поворачивается и садится обратно на пассажирское сиденье.

Я жду, пока ее дверь не закроется и не запрется, только после этого я начинаю отходить к стороне водителя.

— Она изменяет тебе, — кричит Брайан мне вслед.

Я останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь лицом к нему.

Сейчас он стоит в вертикальном положении и, судя по его позе, он ждет, что я ударю его. Не дождавшись, он решает дальше провоцировать меня.

— Со мной, — добавляет он. — Больше чем один раз. Это продолжалось больше двух месяцев.

Я смотрю на него, пытаясь оставаться невозмутимым, но мысленно мои руки уже обернуты вокруг его шеи, выдавливая последние капли кислорода из его легких.

Я смотрю на Чарли. Она глазами умоляет меня не делать глупостей. Я поворачиваюсь обратно к нему лицом и выдавливаю из себя улыбку.

— Отлично, Брайан. Ты хочешь трофей?

Я бы хотел сфотографировать выражение его лица и смотреть на него время от времени, когда мне захочется посмеяться.

Затем я возвращаюсь в автомобиль и выезжаю со стоянки более резко, чем вероятно следует.

Когда мы возвращаемся на дорогу, направляясь в сторону моего дома, я наконец нахожу в себе силы посмотреть на Чарли. Она смотрит прямо на меня. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, ожидая чьей-нибудь реакции. Правда, прежде чем я вынужден оглянуться на дорогу передо мной, я вижу ее улыбку.

Мы оба смеемся. Она расслабляется на своем сиденье, и говорит:

— Не могу поверить, что я изменяла тебе с этим парнем. Ты, должно быть, сделал что-то, что действительно обозлило меня.

Я улыбаюсь ей.

— Только убийство могло заставить тебя изменить мне с этим парнем.

Кашель на заднем сиденье, я тут же устремляю взгляд в зеркало заднего вида.

Я забыл о своем брате. Он наклоняется вперед и оказывается между передними сиденьями. Он смотрит на Чарли, затем на меня.

— Позвольте мне все прояснить, — наконец вещает он. — Вы двое что, смеетесь по этому поводу?

Чарли смотрит на меня уголком глаза. Мы перестаем смеяться и Чарли прочищает горло.

— Как долго мы вместе, Сайлас? — интересуется она.

Я делаю вид, что считаю на пальцах, когда влезает мой брат.

— Четыре года, — объявляет он. — Иисус, что в вас вселилось?

Чарли наклоняется вперед и встречается со мной взглядом. Я точно знаю, о чем она думает.

— Четыре года? — бормочу я.

— Вау, — удивляется Чарли. — Довольно долго.

Мой брат качает головой и возвращается на свое место.

— Вы хуже, чем эпизод у Джерри Спрингера.

Джерри Спрингер — это ток-шоу. Откуда я это знаю? Мне интересно, помнит ли Чарли об этом.

— Ты помнишь, Джерри Спрингера? — спрашиваю ее.

Ее губы плотно сжимаются. Она кивает и поворачивается в сторону пассажирского окна.

Ни одно из этого не имеет смысла. Как мы помним знаменитостей? Люди, которых мы никогда не встречали? Откуда я знаю, что Кени Вест женился на Кардашьян? Откуда я знаю, что Робин Уильямс умер?

Я помню всех, с кем я никогда не встречался, но я не могу вспомнить девушку, в которую был влюблен на протяжении четырех лет?

Беспокойство растет внутри меня, проходит по моим венам, пока не поселяется в моем сердце.

Я провожу следующие несколько миль, перебирая про себя все имена и лица людей, которые могу вспомнить. Президенты. Актеры. Политики. Музыканты. Звезды реалити-шоу.

Но я не могу вспомнить имя моего младшего брата, который в данный момент выбирается с заднего сиденья. Я наблюдаю, как он идет в наш дом.

Я продолжаю смотреть на дверь, даже после того, как она закрывается за ним. Я смотрю на свой дом, как недавно Чарли смотрела на свой.

— Ты в порядке? — спрашивает Чарли.

Звук ее голоса словно высасывает, вытягивает меня из моей головы на бешеной скорости и засовывает обратно в прошлое. В тот самый момент, когда я вижу картину «Чарли и Брайан», где я притворяюсь, что меня не трогают его слова.

«Она тебе изменяет».

Я закрываю глаза, откидывая голову на подголовник.

— Как ты думаешь, почему это произошло?

— Тебе действительно нужно научиться быть более конкретным, Сайлас.

— Ладно, — решаюсь я, поднимая голову и глядя прямо на нее. — Брайан. Как ты думаешь, почему ты спала с ним?

Она вздыхает.

— Ты не можешь злиться на меня за это.

Я наклоняю голову и смотрю на нее в недоумении.

— Мы были вместе в течение четырех лет, Чарли. Ты не можешь винить меня в том, что я несколько расстроен.

Она качает головой.

— Они были вместе в течение четырех лет. Чарли и Сайлас. Не мы с тобой, — уточняет она. — Кроме того, кто сказал, что ты был ангелом? Ты просмотрел свои переписки?

Я отрицательно качаю головой.

— Теперь я боюсь. И больше не делай этого.

— Не делать что?

— Не обращайся к нам в третьем лице. Ты — это она. И я — это он. Нравится нам кем мы были или нет.

Как только я начал отъезжать с подъездной дорожки, у Чарли звонит телефон.

— Моя сестра, — сообщает она прежде, чем ответить «привет».

Она молча слушает несколько секунд, при этом, глядя на меня.

— Она была пьяна, когда я вернулась домой. Я буду через несколько минут.

Она вешает трубку.

— Назад в школу, — вздыхает она. — Моя мать-алкашка должна была забрать мою сестру после тренировки по плаванью. Похоже, мы встретимся с еще одним родственником.

Я смеюсь.

— Чувствую, в прошлой жизни я был водителем.

Лицо Чарли моментально вытягивается.

— Я перестану обращаясь к нам в третьем лице, если ты перестанешь называть это прошлой жизнью. Мы не умерли, Сайлас. Мы просто ничего не можем вспомнить.

— Кое-что мы можем вспомнить, — замечаю я.

Я начинаю поворачивать в сторону школы. По крайней мере, теперь я буду знать дорогу туда и обратно.

— В Техасе была семья, — говорит она. — У них был попугай, но он пропал без вести. Четыре года спустя, он появился из ниоткуда, заговорив по-испански.

Она смеется:

— Почему я помню этот бессмысленный рассказ, но не могу вспомнить, что делала двенадцать часов назад?

Я не отвечаю, потому что ее вопрос риторический, в отличие от всех вопросов в моей голове.

Когда мы подъезжаем к школе, опять же, вылитая Чарли стоит у входа с руками, скрещенными на груди. Она забирается на заднее сиденье и садится на то же место, где сидел мой брат.

— Как прошел твой день? — спрашивает ее Чарли.

— Заткнись, — отрезает ее сестра.

— Плохо, как я понимаю?

— Заткнись, — повторяет она.

Чарли смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но с ехидной ухмылкой на лице.

— Ты долго ждала?

— Заткнись, — снова огрызается ее сестра.

Теперь я понимаю, что Чарли просто подстрекает ее. Я улыбаюсь, когда она продолжает приставать.

— Сегодня, когда я вернулась домой, мама была очень пьяной.

— То же мне новость? — фыркает ее сестра.

По крайней мере, на этот раз, она не сказала «заткнись».

Чарли задает еще пару вопросов, но сестра ее полностью игнорирует, обратив все свое внимание на телефон.

Мы подъезжаем к дому Чарли, и ее сестра начинает открывать дверь прежде, чем машина останавливается.

— Скажи маме, что я буду поздно, — просит Чарли, пока ее сестра вылезает из машины. — И, как думаешь, когда папа будет дома?

Ее сестра останавливается и презрительно смотрит на Чарли.

— От десяти до пятнадцати, по словам судьи.

И захлопывает дверь.

Я этого не ожидал, и Чарли, по-видимому, тоже. Она медленно поворачивается в своем кресле до тех пор, пока не упирается взглядом на меня. Делает медленный вдох и осторожно выдыхает.

— Моя сестра меня ненавидит. Я живу на свалке. Моя мама алкоголичка. Мой отец в тюрьме. Я тебе изменяла…

И глядя на меня:

— Почему, черт возьми, ты знаешься со мной?

Если бы я знал ее лучше, я бы ее обнял. Взял бы ее за руку. Хоть что-то сделал.

Я не знаю, что делать. У меня нет плана действий того, как утешить подругу, с которой одновременно был четыре года, и с которой встретился лишь этим утром.

— Ну, по словам Эзры, я полюбил тебя, даже раньше, чем научился ходить. Думаю, это трудно отпустить.

Она смеется под нос.

— Похоже, у тебя слишком сильная привязанность, потому что даже я начала себя ненавидеть.

Я хочу протянуть руку и прикоснуться к ее щеке. Заставить ее посмотреть на меня. Однако, я этого не делаю. Я разворачиваю машину и держу руки при себе.

— Может быть, в тебе есть что-то большее, чем просто твой финансовый статус и состав семьи.

— Да, — соглашается она.

Разочарование моментально сменяется краткой улыбкой.

— Может быть.

Я улыбаюсь вместе с ней, но мы оба отворачиваемся к своим окнам, чтобы скрыть это.

Мы едем дальше и Чарли тянется к радио. Она прокручивает несколько станций, останавливаясь на одной, на которой мы оба сразу же начинаем петь. Как только первые строки песни выходят из наших уст, мы сразу же поворачиваемся лицом друг другу.

— Тексты песен, — говорит она мягко. — Мы помним песни.

Ничего не добавляю. В этот момент моему разуму настолько хреново, что я даже не пытаюсь понять, что сейчас чувствую.

Я просто хочу небольшую передышку музыкой. По-видимому, как и она, потому что она спокойно сидит рядом со мной в течении довольно долгого времени. Лишь после некоторого времени, я чувствую на себе ее взгляд.