Я знаю, что ты рада за меня относительно Ханны. Я получил письмо от Клинтона, он помогает Джемме на курсах подготовки к родам. Я сказал ему, чтобы он предпринимал любые шаги, чтобы с ней сблизиться, всё, что считает нужным. Думаю, у этих двоих есть будущее. Только не говори им, что я тебе это сказал (Подмигиваю).
Прости, что во всех моих письмах за последние две недели будет всего по паре строк. Но ты получишь их все и сразу, и сейчас я объясню тебе, почему они такие короткие. Я пишу эти строки украдкой, в темноте после отбоя. Я делаю это потому, что люблю тебя, и потому, что обещал.
Здесь очень непросто, Гриз. Так непросто, что я и представить себе не мог. Я вижу парней в гораздо худшей форме, чем я, но блин, они борются. Это безумие, но хочешь верь, хочешь нет, мне, вообще-то, здесь интересно. Мне нравятся все, что касается физической нагрузки — отработка приёмов, строевая подготовка, тренировки. Но кроме этого, здесь приходится много учиться. Гораздо больше, чем я думал.
Нам нельзя разговаривать, когда мы захотим, и черт, меня просто бесит, когда какие-нибудь ребята поговорят, а потом из-за них нам всем приходится бросаться на пол и делать отжимания. Один парень сбежал — просто ушел посреди ночи — потому что не выдержал.
Я мечтаю о том, как закончится курс новобранца.
Я мечтаю о том, как наступит ноябрь.
Я мечтаю о тебе, мой ангел.
Держи руку на буквах.
И пришли мне сказку.
БПТСБЛТВ
Твой Холден.
***
6 сентября
Дорогой Холден,
СЕГОДНЯ Я ПОЛУЧИЛА ТАВОИ ПИСЬМА! Все! Все тринадцать!
Я с удовольствием прочла о твоём полёте на самолете и о самом первом дне в учебном лагере. Мне даже понравились письма, в которых не было ничего, кроме букв «БПТСБЛТВ», потому что это означало, что ты думал обо мне.
Похоже, что в лагере новобранцев действительно очень тяжело, но я так горжусь тобой, Холден, — каждую минуту каждого дня. В субботу я была на почте, и туда зашел морской пехотинец. Он был в парадной форме (вероятно, из-за торжеств по случаю Дня труда), и все, о чём я могла тогда думать, это, каким же красивым будет в ней Холден. Когда я вспоминаю о том, как мы рылись в грязи на ферме Калеба Фостера, я просто умираю от гордости. Холден, мы ведь не просто выжили. Мы не просто прошли через это. (Я поняла это в своей группе поддержки. Некоторые дети просто проходят через приемные семьи, а некоторые становятся намного крепче и продолжают жить полноценной жизнью. Мы прошли не только приемные семьи, но и плен Калеба Фостера, и теперь мы будем только крепче.)
Кстати о Фостере. Вчера произошло нечто невероятно странное, и я никак не могу выкинуть это из головы. После занятий, профессора Фостера встретила какая-то женщина, он её обнял и назвал Рут. Клянусь Богом, он сказал «Рут», и я это не придумала. Я спросила у сидящего рядом со мной ассистента, кто эта женщина, и он мне ответил, что это жена профессора Фостера. Теперь-то, конечно, до меня дошло, что Фостер это фамилия этой Рут по мужу (и в детстве её, наверное, звали Рут Смит или что-то вроде того), но я до сих пор в некотором замешательстве. Ну и, просто на тот случай, если тебе ещё интересно, профессора Фостера зовут Билл. А это значит, что я тревожусь по пустякам.
Сейчас мы проходим книгу «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера, и её очень трудно читать (прим. «Кентербери́йские расска́зы» — произведение поэта Джеффри Чосера, написанное в конце XIV века на среднеанглийском языке). Мне постоянно приходится разбираться, что всё это значит. Вчера вечером я прочла такую строчку: «Зачем любовь грехом сильна, коварством?». И я задумалась о Сете и Рут, о тебе и обо мне, о том, как они любили друг друга, и как любили друг друга мы, а Калеб Фостер был уверен, что мы все грешим. А мы не грешили, и они не грешили, и единственным грешником из всех был он. Мне кажется, что если бы я когда-нибудь встретила настоящих Сета и Рут, то поняла бы их, а они поняли бы нас. Это, конечно, бред, потому что они давным-давно сгорели в том амбаре, но иногда мне снится, что они не погибли.
А тебе ещё снится ферма Фостера? И страшно ли тебе, когда ты видишь её во сне? Холден, с тех пор, как я тебя нашла, мои кошмары, по большей части, исчезли. В основном, мне снишься ты. Как ты держишь меня в объятьях и твой ангел прижимается к моей груди и рядом с моим бьётся твоё сердце.
Будь сильным.
Держи руку на буквах.
Безумно
По
Тебе
Скучаю.
Буду
Любить
Тебя
Вечно
Гри
ХО
Глава 36
Октябрь обещал быть тяжелым.
Не смотря на то, что Холден, как и все остальные новобранцы, уже, по большей части, привык к учебному лагерю, он жутко тосковал по дому — дому, который определял для себя просто-напросто как Гризельда — и, к тому же в конце месяца ему предстояло суровое испытание. Испытания этого он не боялся — пятьдесят четыре часа изнурительных упражнений должны были сломать, построить и научить — но они олицетворяли собой кульминацию лагеря новобранцев, с последующим через несколько недель выпуском.
После выпуска и десятидневного отпуска, его ждали еще три недели подготовки в Кэмп-Леджен в Северной Каролине, а затем перелёт в Форт-Силл в Оклахоме для обучения в группе огневой поддержки. Через месяц в Силле он направлялся еще на месяц в Калифорнию для обучения в EWTGPAC, после чего следовало его назначение на постоянное место службы (прим. EWTGPAC — Тихоокеанская учебная группа экспедиционных операций, США). И поскольку он выбрал для себя артиллерию, существовала практически стопроцентная вероятность, что его назначат в Твентинайн-Палмс или Кэмп-Пендлтон в Калифорнии.
В Калифорнии.
Не в Джорджтауне, где Гризельда наладила свою жизнь, вкупе с местом для жилья, друзьями, работой и, самое главное, колледжем, а в Калифорнии, на другом чертовом конце страны.
У нее так хорошо все складывалось, что он еще не рискнул рассказать ей, что жизнь почти наверняка приведет его на Западное побережье. Она наконец-то снова начала посылать ему сказки, и ей ужасно нравился колледж. Она стала наставницей нескольких девушек, присланных в агентство «Няни на Девятой», и по-прежнему посещала вместе с Майей группу поддержки для тех, кто прошел через приемные семьи. По ее письмам он чувствовал, что она становится все сильней и уверенней, всё больше верит в себя и в них как пару. Он отчаянно старался не разрушить всё, чего она с таким трудом достигла.
Но с другой стороны, он не хотел больше ждать, когда они, наконец, будут вместе, и десять дней отпуска были единственным свободным временем, до его назначения на постоянное место службы. Это означало, что если он хочет укрепить их отношения — а именно этого он и хотел больше всего на свете — ему необходимо сделать это во время их ближайшей встречи в ноябре.
Другими словами, он собирался сделать предложение. И если она согласится, то уехать в школу пехоты женатым мужчиной и встретиться с Гри в марте на постоянном месте службы уже не как с подругой, а как с женой.
Он знал, что это означало, чего он от нее просит, и это его беспокоило. Он просил ее за десять дней принять судьбоносное решение и посвятить свою жизнь ему. Он просил ее пожертвовать своей собственной жизнью и переехать в Калифорнию. Он просил ее покинуть свой дом, друзей, работу, учебу и выбрать жизнь с ним.
Не то, чтобы она не могла поступить в колледж в Калифорнии. Она могла бы. Она могла бы, стоило Холдену настоять, и он помог бы ей в поиске работы, если это то, чего она хотела. И, чёрт возьми, Корпус морской пехоты предоставил бы им жилье и все остальные льготы, которые прилагаются к проживанию на военной базе.
Вот только выберет ли она его?
Сможет ли бросить все, что имеет, и выбрать его?
Он не знал. Он не знал, хватит ли ей сил распрощаться со своей прежней жизнью, при том, что взамен она получит лишь его. В последнее время это не давало ему спать, но он не видел другого пути. Он мог бы взять отпуск весной или летом, если подаст прошение до того, как его перебросят в первую шестимесячную поездку в Песочницу, также известную как Ближний Восток. Но если честно — ну и да, немного эгоистично — он хотел, чтобы она как можно скорее была с ним. Он хотел, чтобы она с самого начала присоединилась к нему в этом новом захватывающем приключении. Он хотел, чтобы она всегда была рядом, где бы он ни находился, ждала его каждый вечер, когда он возвращался с учений, а пока был в отъезде, жила на базе вместе жёнами других военных. Он полжизни прожил без нее. И теперь хотел всю оставшуюся жизнь прожить вместе с ней.
— Эй, почтальон, — сказал Текс, один из его сослуживцев, когда Холден в воскресенье днем вошёл в казарму. — Что, отправлял очередное письмо своей девушке?
От того количества писем, что он писал и получал (а также из-за того, как свирепо и отчаянно он дрался, когда был «в ударе»), его инструктор стал называть его «Рядовым почтальоном», и это прозвище так к нему и прилипло (прим. Здесь игра слов. В английском слово «Postal» означает «почтовый», а также «безбашенный», «сумасшедший»). Он не возражал. На самом деле, это было даже здорово, поскольку постоянно напоминало ему о преданности Гри и их совместному будущему.
— Нет, — ответил Холден. — Твоей маме. Потому что видел, как она пялилась на мою задницу, когда тебя высаживала.
— Оооо, слив засчитан, — сказал его друг Грэм, поставив утюг на гладильную доску и одобрительно хлопнув Холдена по ладони, когда тот проходил мимо.
— Да ты умник, Крофт.
— Приближается неделя хозяйственных работ, — бросил Холден, взглянув через плечо в сторону Текса. — Слышал, рядовой, тебя хотят отправить в прачечную.
И конечно Текс на это повёлся.
— Это почему?
— Узнали, что ты виртуозно отстирываешь свои обосранные трусы.
— Пошел ты на х*й, Крофт, — в ярости процедил Текс и, показав Холдену средний палец, вышел из казармы.
"Никогда не отпущу тебя" отзывы
Отзывы читателей о книге "Никогда не отпущу тебя". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Никогда не отпущу тебя" друзьям в соцсетях.