— Гри? Ты уже закончила?

— Почти, — произнесла она, поворачиваясь, чтобы смыть с тела пену. — Еще секунду.

Еще секунду.

Еще минуту.

Еще час.

Еще одну неделю… с тобой.

Она глубоко вдохнула и постаралась на какое-то время выбросить из головы свои опасения. Она не хотела гробить драгоценное время, что у них осталось, на размышления о будущем. Может быть, когда придет время покинуть этот дом, каждый из них пойдет своей дорогой. Скорее всего, так и произойдет. Но сейчас, Гри принадлежала Холдену, а Холден принадлежал ей, и если придется, она будет жить этими днями всю свою оставшуюся жизнь.

Глава 23

Холден взял ее за руку, пока они шли к «Фудлайон» в Беркли-Спрингс (прим. «FoodLion» — крупная сеть супермаркетов одноименной компании).

После душа Гризельда стала такой молчаливой, словно что-то ее беспокоило, но когда он спросил ее об этом, она ответила, что всё в порядке. И хотя он ей не поверил, решил не настаивать. Он знал о женщинах вполне достаточно, чтобы понимать, что, когда у кого-то из них «всё в порядке», скорее всего, это совсем не так, но, что именно не «в порядке», она тебе ни за что не признается до тех пор, пока не сочтет нужным. Так тому и быть.

Когда они проходили через раздвижные двери, у него в заднем кармане загудел телефон. Один раз. Второй. Черт, ему надо было оставить его дома. Гребаный Джона сегодня был явно в ударе.

Гризельда отпустила его руку и недовольно посмотрела на него своими широко раскрытыми глазами.

— Ты не ответишь? Вдруг, что-то важное, — потянувшись за корзиной, съязвила она и устремилась в магазин без него.

Всё в порядке. Мда.

Он догнал ее в овощном отделе.

— Что-то не так?

— Ты все утро не можешь оторваться от своего телефона, — сказала она, уставившись на бананы так, будто никогда прежде не видела ничего подобного.

— Мы не можем позволить себе бананы, — осторожно заметил он.

Она схватила один банан и поднесла его к уху, словно телефонную трубку.

— Алло? О, Джемма! Какой неожиданный сюрприз. Твой парень? Конечно. Он как раз здесь.

С мрачным видом она вручила ему банан, потом резко повернулась и направилась к яблокам.

Холден замер, как в копаный, не сводя глаз с бананов. Срань господня. Она что, ревнует? Гризельда Шредер ревнует. Последовав за ней к ящикам с яблоками, он изо всех сил старался не улыбаться.

— Как насчет зеленых яблок? — предложил он. — Такие же, как цвет твоего лица.

— И противные, — возразила она. — Как характер у твоей девушки.

— Ну, знаешь, — протянул он. — Раз моя девушка орет на меня посреди долбанного «Фудлайон», полагаю, так оно и есть.

Гризельда резко повернулась к нему лицом, уперев одну руку в бедро. Лицо у нее ни капли не смягчилось, напротив, выглядело дьявольски взбешенным.

— Почему она продолжает тебе писать?

— Ты всё придумываешь.

— А-а… — протянула она, скрестив руки на своей прекрасной груди и с вызовом вскинув брови. — Так это не Джемма тебе все время пишет?

— Помимо прочих, — признался Холден. Он был не в силах ей лгать, но и не особенно стремился рассказывать, что вот уже несколько дней обменивается взаимными оскорблениями с Джоной.

Её глаза рассержено вспыхнули и, скользнув по подсчитывающим знакам у него на руке, застыли на его лице.

— Ну, не буду отрывать тебя от… прочих!

— Б-бл*дь, — пробормотал он, глядя, как она уносится прочь от него, и понимая, как неверно она истолковала его слова. Ради бога, он ведь имел в виду Джону и Клинтона, а не других женщин! Ему и с ней хватало хлопот.

Он шел следом за ней, дав ей некоторое время в одиночку выбирать продукты, и очень надеясь, что она успокоится. Когда она добралась до отдела с замороженными продуктами, он незаметно подошел к ней и легонько подтолкнул ее бедром. Она не повернулась.

— Я не имел в виду других женщин, — сказал он ей в спину.

Она фыркнула, распахнув перед ним дверь холодильника и наклоняясь внутрь.

— Гриз, я не общаюсь ни с какими другими женщинами, но я не виноват, что Джемма пишет мне СМС-ки.

— Ты мог бы с ней порвать.

Он поморщился.

Да, мог бы.

— Ладно, я не порвал. Мы тогда еще даже суток вместе не провели. М-мы даже не…

Она отступила, захлопнув дверцу холодильника, и махнула в его сторону пакетом с замороженной зеленой фасолью.

— Что? Мы даже не… что?

— Н-ну, черт, я не знал, как сложатся наши отношения. Я был готов остаться просто друзьями, если бы оказалось, что ты хочешь именно этого.

— В таком случае, ты был бы рад, что придержал Джемму? Как запасной вариант? Для своих… потребностей?

— Нет. Чёрт возьми, — он смотрел на нее, медленно качая головой. — Сегодня мне тебя не переубедить. У тебя что, ПМС или типа того?

Если раньше ему казалось, что ее глаза пылали гневом, теперь они моментально стали ледяными.

— По-твоему единственная причина моего недовольства тем, что тебя домогается твоя девушка, это мои гормоны?

— Джемма не моя девушка, — Холден нервно сглотнул. — Г-гриз…

— О, нет. Лучше скажи это ей, а не мне! Ты спокойно признаёшь, что Джемма продолжает слать тебе СМС-ки. Ты спишь со мной, но все чертово утро переписываешься с ней, так что уж извини, если мне это не нравится. Почему бы тебе не оставить меня в покое и не подождать в машине?

Гризельда бросила в корзину зеленую фасоль и снова двинулась по рядам, а Холден удалился в противоположном направлении.

Через двадцать минут она забралась к нему в машину. Как только девушка уселась на свое место, он повернулся к ней.

— Ты ошибаешься. Я ей не отвечал. Я удалял ее сообщения!

С громким щелчком она застегнула на себе ремень безопасности.

— Тогда… кому?

— Кому что? — выпалил он, выезжая с парковки и начиная беситься от того, что они вообще затеяли этот глупый спор ни о чем.

— Кому ты все время пишешь?

— Это не имеет значения.

Она закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Восемьдесят с лишним отметин у тебя на руке говорят о том, что имеет.

— Гри, они ничего не значат!

— Для меня значат! — закричала она.

— Да Джона, бл*дь! Джона, ясно?

Она застыла, не в силах двинуться с места.

— Что? — произнесла она так, словно он внезапным ударом вышиб из нее дух. — Ч…? Джона? Как? Почему?

— Я прослушал его гребаные сообщения. Знаю, что обещал этого н-не делать. Но мне стало интересно. У него, пи*дец, какой п-поганый рот, Гри.

Он повернулся к ней, она смотрела на него, в изумлении распахнув глаза и разинув рот.

— Поэтому я написал ему, что если он хоть раз к тебе приблизится, я приму меры.

Краем глаза, Холден заметил, как она расправила плечи и расслабилась.

— Ты обмениваешься СМС-ками с… Джоной?

Холден скользнул по ней взглядом, затем опустил глаза. Он уставился в лобовое стекло на красный сигнал светофора и кивнул. И очень удивился, почувствовав на своей щеке нежное, теплое прикосновение ее руки.

— Посмотри на меня, — сказала она.

Он взглянул на неё.

Он взглянул на неё, и ему сразу же стало нечем дышать, потому что эта девушка одними глазами, одним лишь взглядом творила с его душой и телом совершенно невообразимые вещи.

— Ты когда-нибудь перестанешь меня защищать?

— Нет.

— Блин. Джона, — уголки ее губ слегка дрогнули, и она засмеялась так тихо, словно это был вздох. — Полагаю, вы осыпали друг друга оскорблениями.

— Он просто мудак, Гри.

Она кивнула, но, похоже, больше не хотела говорить о Джоне.

— Прости, что выносила тебе мозг.

— Прости, что я заставил тебя думать, будто пишу Джемме… или какой-то другой девушке.

— Прости, что накричала на тебя.

— Прости, что прослушал сообщения, хотя ты просила меня этого не делать.

— Прости, что не доверяла тебе, — прошептала она.

Стоящие позади них машины засигналили, она убрала руку с его лица, и Холден перевел взгляд на дорогу.

— Гри, через пару минут мы вернемся в дом, и мне нужно будет кое-что тебе сказать. И тебе придется меня выслушать, понятно?

— Хорошо, — сказала она, положив руки на колени.

Он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к дому Квинта, и спустя мгновение заглушил двигатель на посыпанной гравием тропинке у крыльца.

— Пошли.

— Куда мы идем?

— Пошли, — снова сказал он.

Холден выбрался из машины и подошел к ней, протянув руку, чтобы помочь ей спуститься. Она взяла его ладонь, и он притянул ее к себе.

— Ты меня слушаешь? — спросил он, почти касаясь губами ее уха.

— Мммм, — пробормотала она, наклоняясь к нему.

— Мне нужно, чтобы сейчас ты очень внимательно меня выслушала.

— Я слушаю. Честное слово.

— Ты не хочешь, чтобы я дрался? Я не буду драться. Ты хочешь, чтобы я порвал с Джеммой? Её больше нет. Ты хочешь, чтобы я бросил свою дерьмовую работу, отказался от квартиры в Чарльзтауне и переехал в Мэриленд? Нет проблем. Ты хочешь пойти в колледж? Я сделаю всё, чтобы это произошло.

— Гри, я десять лет был живым трупом, но когда ты вернулась в мою жизнь, я снова ожил. Ты разбудила во мне желание жить. Желание стать лучше.

— Я люблю тебя, и когда я это говорю, то имею в виду, что только ради тебя я дышу, ем, пью, сплю, живу. Я никогда не сделаю тебе больно. Я никогда тебя не оставлю. Я всегда буду тебя защищать. Для меня нет никого важнее тебя и никогда не б-будет.

Когда он закончил, ее плечи подрагивали от еле сдерживаемых рыданий. Она обвила руками его шею и, притянув к себе его лицо, прижалась губами к его губам. Его вкус смешался со вкусом ее соленых слез. Этот поцелуй был не похож на все прочие их поцелуи — да, он был полон грусти, но уже не был таким неуверенным. Казалось, что этот поцелуй каким-то чудесным образом означал ее полную капитуляцию, то, что Гризельда, наконец, поверила, что он целиком и полностью принадлежит ей и только ей, и что она теперь может довериться своим чувствам к нему, и их намерениям относительно друг друга.