– Гейли, ты нас не слушаешь! Тебе надо хорошенько обдумать его предложение. Ты, возможно… возможно…

– Страстно увлечена, – подхватила Лиз.

– Верно сказано. Страстно. Настолько страстно, что тебе хватило двух недель. Но, Гейли, две недели не срок, чтобы всерьез говорить о браке.

– И с кем! Это же Брент Мак-Келли, – напомнила Тина и взяла Гейли за руку. – Дорогая, ты уверена? Может, он сам толком не подумал об этом?

– А почему бы тебе не спросить его? – предложила Гейли.

– Его? – растерянно молвила Лиз.

Гейли счастливо улыбалась, глядя куда-то мимо подруг. Лиз и Тина, как по команде, оглянулись и увидели, что к ним приближается Мак-Келли, стройный, загорелый, красивый, одетый в синюю рубашку и джинсы. На губах его играла та же глуповато-мечтательная улыбка, которая, похоже, навеки поселилась на лице невесты. Она поднялась навстречу и мягко шепнула:

– Брент!

В этом единственном слове было столько чувств, что не вместил бы целый роман. Окружающим могло показаться, будто эта пара вдруг очутилась перед ними прямо в постели. Лиз смущенно кашлянула и принялась за еду, но Тина, увлекшись сопереживанием, не сводила глаз с влюбленных.

– Привет, дорогая. – Брент вплотную приблизился к Гейли. Он не сделал ничего особенного – лишь поцеловал руку и заглянул в глаза. Но Тина, наблюдавшая за ними, неожиданно взволновалась.

«Какая прекрасная пара, – подумала она. – Гейли – золотистая блондинка, а он – жгучий брюнет.

Она – стройная и не очень высокая, а он – рослый и мускулистый».

Поглощенность влюбленных встречей не могла длиться бесконечно. Брент был слишком вежлив, чтобы долго, не обращая ни на кого внимания, любоваться подругой на глазах у ее приятельниц. Поэтому жених с невестой отложили немой диалог, и Гейли потеснилась на диванчике, уступая место Бренту. Он подарил улыбку дамам:

– Тина, Лиз, как дела? Гейли поведала о наших планах? – И вдруг он рассмеялся. Действительно, взору представилось презабавное зрелище: рты подружек разинулись буквально сами собой и остались открытыми. Брент поглядел на Гейли. Она пожала плечами и обхватила его руку. Оба, улыбаясь, словно пара чеширских котов, смотрели на соседок по столу.

Наконец Гейли протянула руку и заботливо приподняла подбородок Тины.

– Я же вам говорила, – укоризненно молвила она. Тина нервно сглотнула и взглянула на Мак-Келли.

Перед ними сидел мужчина, в котором воплотилась мечта любой женщины. Ей очень нравился Брент. Она искренне желала счастья подруге, настаивая на продолжении их знакомства. Но ее житейский опыт тревожно спрашивал: не рановато ли ребята затеяли свадьбу?

– Все в порядке, – спокойно сказал Брент. Его восхищенный взгляд снова упал на невесту. – Не переживайте за нас. Я женюсь не ради денег, у меня их предостаточно.

«Он действительно богат. Тут уж ничего не скажешь». Тина тряхнула головой и вслух сказала:

– Брент, ты знаешь, как я тебя люблю. Мы тебя любим. И Лиз, и я – мы обе… – Ее речь звучала сбивчиво, но Мак-Келли не замечал этого. Он не отрываясь смотрел на Гейли. А Тина никогда не видела столько страсти и покровительственной нежности во взгляде мужчины. – Потом, это настолько личное, а не наше дело… Нам очень хочется, чтобы вы были счастливы и хорошенько подумали, на что идете…

Подошла официантка и прервала разговор. На столе не хватало места для блюд – никто не съел принесенное ранее, – но Брент заказал чизбургер и картофель фри с большой колой. После ее ухода он обнял Гейли, а она прильнула к нему, ласковая и гибкая, как персидская кошечка.

– Эй, поосторожнее! Вы настолько счастливы, что аж завидно! – грубовато пошутила Лиз. – И это та-а-ак романтично!

– Погоди, Лиз. Видишь, от тебя мало толку! Дело серьезное! – простонала Тина.

– Согласен, серьезное. И очень, – подтвердил Брент. – Я люблю Гейли, она – меня. Мы собираемся пожениться примерно через месяц… На третью субботу после прошедшей. И вы – первые, кто об этом узнал. Не считая моих родителей и двоюродного дедушки Хика.

– И Джеффа, – мягко напомнила ему Гейли.

– Ах да, и еще Чеда.

– Как приятно находиться в начале списка, до уточнений! – расхохоталась Тина.

– Я честно собиралась!.. – воскликнула задетая Гейли.

– Ладно, ладно, – успокоила ее Лиз.

– В награду вы будете моими подружками на свадьбе.

Лиз хлопнула в ладоши:

– О! Так у вас будет настоящее венчание?!

– Все честь по чести, перед Богом и… – вмешался Брент, но Лиз не дала ему завершить фразу, нетерпеливо кивая головой и тараторя:

– О, как прекрасно! Как романтично! Неужто настоящая свадьба с церковным хором, букетами и фатой?

Гейли счастливо рассмеялась и объяснила Бренту:

– Ни одна из нас не была по-настоящему замужем. Но мы иногда говорили об этом. Я всегда мечтала о венчании в церкви и о белом платье. Мне хочется бросать букет, и чтобы на нас горстями сыпали рис. Подружки, будете посыпать нас рисом?

– Ну конечно! – произнесла Тина.

Подруги не выдержали, вскочили с мест и бросились целовать и обнимать помолвленных.


– Что ты скажешь о медовом месяце на Багамах? – спросил Брент после того, как Тина и Лиз их покинули.

Прижимаясь к плечу жениха, доедающего чизбургер, Гейли довольно жмурилась.

– Прекрасно. Острова в открытом океане, песок, солнце и только мы с тобой.

– Можем отправиться куда пожелаешь.

– Знаю, – ласково отозвалась она. – Спасибо тебе.

Оба помолчали. Официантка принесла чашечку кофе. Гейли выпрямилась и немного отодвинулась от Брента. Думая о Лиз и Тине и о том, как они забавно восприняли новость, она опять мечтательно заулыбалась, но потом нахмурилась, потому что с их уходом слышнее стал разговор за соседним столиком. Он показался ей довольно неприятным.

Сначала говорила женщина, очень красивая, худая и высокая брюнетка. Гейли не видела лица мужчины, но со спины он смотрелся намного старше собеседницы – голова его начинала седеть.

– Мне ничего от него не надо, – заявила дама. – Совершенно ничего.

– Ваше бескорыстие достойно всяческих похвал, миссис Уиллоуз, но следует рассуждать трезво и хладнокровно. Подумайте, если имеется хотя бы пара вещей, что вам необходимы, мы обязаны поименовать их в документе, ибо лишь та бумага абсолютно чиста, которая грамотно исписана.

– Мне ничего не нужно, кроме свободы, – прекрасная дама прижала платок к губам, а глаза ее наполнились слезами, – может, лишь самое, как вы сказали, необходимое.

– Говорите, я запишу.

– Во-первых, полагаю, дом. Как мне без дома? И «феррари». Ведь я в основном водила его все это время. Итак, дом, машина… О! И маленькое пляжное бунгало на мысу. Мои драгоценности, разумеется. А еще джип, и мебель, и…

Она продолжала долгий список самого необходимого. В конце концов мужчина, вероятно, ее адвокат, перебил:

– Миссис Уиллоуз, гм… Может быть, поступим по-другому? Позвольте, я спрошу иначе. Не хотите ли вы что-нибудь ему оставить?

– Разумеется. Его личные вещи.

– Гениально, – вздохнул адвокат. – Супруг может забрать свое нательное белье.

Гейли поняла, что нарочно подслушивает чужой разговор. Она виновато глянула на Брента и тяжко вздохнула. Мак-Келли понял ее, поскольку давно обратил внимание на беседу за соседним столиком. Он взял невесту за руку и сжал ее пальцы:

– Все, чего она жаждет, – это крови, да?

– Брент! Это ужасно, правда? Кошмарно. Они, наверное, любили друг друга. Поженились, а теперь, смотри…

Брент прервал ее, покачав головой:

– Гейли, пойми, есть на свете жадные люди. И мстительные. Мы не такие. Мы любим друг друга. Не беспокойся. Между нами никогда не случится подобного.

– Брент, тебе бы испугаться хорошенько. Меня испугаться. Может, тебе следовало бы заранее обратиться к адвокатам?..

– Но, Гейли, между нами подобное невозможно. Она улыбнулась и погладила его чисто выбритую щеку:

– Невозможно? Это правда?

– Невозможно. Идем. Прогуляемся немного, а потом поедем домой.

– Сегодня – наш первый выход в свет.

– Куда деваться, надо иногда отпускать тебя на работу. В конце концов, неудобно перед Джеффом.

– Ты такой щепетильный, да?

– Да. Но начинаю уставать от этого.

Он заглянул в счет, оставил деньги на столе и повел Гейли к выходу. Держась за руки, они пошли вдоль улицы мимо Музея конфедерации.

– Представляешь, – заговорила Гейли, – бедный Джефф Дейвис. В этом доме он потерял сына. – Она кивнула в сторону стоящего по правую сторону улицы дома. – Его ребенок упал с балкона и умер.

Брент остановился, обнял Гейли и положил подбородок ей на макушку:

– История знает немало трагических случаев.

– Да, пожалуй, – согласилась она и посмотрела на Брента снизу вверх. – Но как странно!

– Что именно?

– Я лишь сейчас вспомнила, что до сих пор не знаю, откуда ты родом!

– Виргиния, мэм, – с неподражаемым акцентом ответил он. – Я виргинец до мозга костей.

– Я тебя обожаю! – рассмеялась Гейли. – Надо же, собралась замуж, не зная элементарных вещей.

Брент немного помолчал, а потом, снова обняв ее, поцеловал. Луна освещала его волосы, лица почти не было видно.

– Для этого придуман брак, милая. Всю жизнь можно спокойно, не торопясь, выяснять эти мелочи.

Потом он взял Гейли за руку, и они пошли дальше.

– Ты любишь старинные вещи, – вдруг сказала она.

– Ты имеешь в виду дома?

– Дома и вообще историю.

– Да, люблю. Но не только их.

– Что еще?

– Тебя. Сказать, что люблю в тебе больше всего?

– Что?

– Слушай… – Он склонился к ее уху и штрихами, выдающими настоящего художника, описал то, что он любит.

– Но мы едва уехали оттуда…

– Ошибаешься, это было очень давно. Идем скорее в машину.

Через час они были дома. «Очень странно, – думала Гейли, – как быстро я научилась называть жилище Брента домом».