Она слегка улыбнулась, поскольку села за стол напротив Энтони.

— Успокойтесь, пожалуйста. Это было просто потрясение. Я уверена, что тем же это было и для вас.

— Действительно, хотя должен признать, что это не заняло у меня много времени, и безумно обрадовало.

— Меня тоже, — ответила она робко. — Хотя я даже не знаю, собирается ли ваша семья принять меня, или вы предпочли бы держать это между нами.

— Боже мой, так вот ты о чем подумала?

— Опустил молоток, но забыл гвозди, а, старина? — чудно вставил Джеймс.

Энтони проигнорировал своего брата, чтобы ответить ей.

— Тебя встретят с распростертыми объятиями, никогда не сомневайся в этом, Кэти. Да ведь Джудит от радости подпрыгнет до потолка, когда услышит. Она относится к тебе исключительно хорошо, ты знаешь.

Кэти усмехнулась, не только от замечания, но и от облегчения. Они действительно хотели принять ее!

— Чувство совершенно взаимно, — сказала она. — И я думаю, быть частью вашей семьи будет замечательно. Вы могли держать знание о том, вы мой отец, при себе, не говоря мне. Я рада, что вы не сделали этого. Спасибо за это. Но…

— Возражения не допускаются, киска, — прервал Джеймс.

Уже в третий раз он отдал ей приказ с тех пор, как она оказалась на борту «Девы Джордж». Еще не совсем оправившись от эмоционального потрясения, Кэти на сей раз обиделась. Будет немного более трудно принять то, что он является родственником.

— Не надо говорить мне, что я могу и не могу делать, дядя Джеймс. Я еще слишком плохо знакома с вашей семьей, чтобы позволить вам такие вольности. Я сообщу, когда вы сможете.

Сразу же после того как она отплатила той же монетой, Джеймс на мгновение онемел, Энтони рассмеялся.

— Браво, моя дорогая. Говоришь, как истинная Мэлори.

Кэти покраснела.

— Простите, — извинение предназначалось для Джеймса. — Чтобы привыкнуть ко всему этому мне потребуется немного времени.

— Не извиняйся, говоря то, что думаешь, — ответил Джеймс. — И я не буду приносить извинения за то, что пытался защитить моего брата… в своей манере. Он был как на иголках, как только узнал обо всем. Он испугался, что уже слишком поздно заключать тебя в объятья, и что ты отвергнешь нас сразу же.

Ее глаза вспыхнули.

— Вы шутите? Я знаю, что не ответила на этот вопрос той ночью, но я всегда хотела быть частью большей семьи. Я так надеялась встретить семью моей матери и что они примут меня, но моя тетя Летиция захлопнула передо мной дверь.

— Противная старая распутная девка, — сказал Энтони с отвращением. — Я сказал бы, что это — ее сильная сторона, хлопанье дверьми перед лицами людей.

— Или попытка, — немного самодовольно добавил Джеймс.

Кэти продолжила.

— Но даже если бы те надежды осуществились, все же оказалось, что вы — мой отец. Я никогда не смогла бы отвергнуть своего… собственного …

Она сделала паузу, чтобы пристально посмотреть на Энтони, и ее глаза стали еще больше, поскольку верность этого утверждения поразила ее. Он не был только родственником, он был самым близким родственником, который у нее мог быть.

— Боже мой, вы действительно — мой отец.

Его лицо дрогнуло, в то время как ее глаза, наполнились счастливыми слезами. Она встала. Он тоже. Они обошли стол навстречу друг другу, и Кэти бросилась в открытые объятья Энтони, который стиснул её в избытке чувств.

— Если бы мы не были на проклятом судне, моя дорогая, то я сказал бы: «Добро пожаловать домой».

Даже не поворачиваясь, чтобы засвидетельствовать это длинное запоздалое воссоединение, сидящий рядом Джеймс закатил глаза.

Глава 48

Удивительно, какими целебными свойствами может обладать простое объятие. Крепкое объятие, которым наградил Кэти отец, вызвало у нее страх, даже робость, но они тотчас же отступили. Она почувствовала себя прекрасно. И взволнованно. Теперь она с нетерпением ждала возвращения в Англию, чтобы встретиться с остальными членами своей новой семьи!

Однако ее отец и дядя, казалось, были по-прежнему обеспокоены тем, как она пережила недавнее потрясение. К тому же они, наверное, почувствовали, что внутри нее все кипело энергией, и ошибочно приняли это за еще один повод для тревоги. Поэтому во время обратного путешествия они, как могли, старались отвлечь ее.

— Возможно, тебе будет полезно услышать, как мой брат встретил своего сына Джереми.

Кэти с жадностью поглощала содержимое тарелки, стоявшей перед ней. Расслабившись после всех тех волнений, что ей пришлось пережить, она быстро осознала, насколько была голодна! Поэтому ей потребовалось время, чтобы уловить то, каким странным образом ее отец упомянул о первом взгляде своего брата на его новорожденного сына.

— Встретил?

— Именно, и ты будешь удивлена, как обстоятельства их встречи схожи с твоими собственными. Не мог бы ты рассказать об этом, Джеймс?

Джеймс кивнул.

— Что ж, надеюсь, это не утомит тебя до слез, милая. Я понятия не имел о существовании Джереми. Однако он знал обо мне все. Кажется, его мать осталась «под впечатлением» от меня и превратила меня в героя в глазах парня. Около тринадцати лет назад мы столкнулись друг с другом. Чисто случайно я выбрал таверну, где он работал, чтобы утолить там жажду.

— Так вы узнали его?

— Ну, скажем так, он определенно привлек мое внимание. Ему было на тот момент двенадцать лет, а он был почти таким же высоким, как я! К тому же он был так невероятно похож на Тони. Это было трудно не заметить.

— Я сама не могла не заметить этого, когда увидела их обоих вместе, — согласилась Кэти.

— По крайней мере, ты не смеялась, — сказал Джеймс, бросая уничтожающий взгляд на Энтони. — Он считает, что это забавно. По правде говоря, так же как и мой сын.

Энтони только ухмыльнулся в ответ.

— Если бы тебя это так не раздражало, ты бы тоже с нами согласился, — затем Энтони объяснил Кэти: — Это старая цыганская черта, что передается в нашей семье из поколения в поколение. Настойчиво проявляется то тут, то там. Я сам унаследовал ее, и две наши племянницы, Регги и Эми, тоже. И в Джереми так же сильно проявилась цыганская кровь.

На это раз Джеймс не поправил семейное прозвище Регины на то, которое он предпочитал, но Кэти пока не слышала о его особенности переиначивать имена на свой лад.

В это момент она не могла удержаться и спросила:

— Цыганская?

— Это уже другая история, милая, — ответил Джеймс. — Давай сначала закончим с одной, чтобы свести неразбериху к минимуму, ладно?

— Конечно, — она улыбнулась ему.

— Так вот, я был ошарашен поразительным сходством этого мальчишки с моим братом. Но та встреча произошла в Карибском море, а я знал, что Энтони никогда и близко там не бывал, поэтому не обратил на это внимания и посчитал всего лишь огромным совпадением. Но парень тоже не мог отвести от меня глаз. Видишь ли, его мать очень подробно описала меня. А потом он подошел ко мне и спросил, не я ли Джеймс Мэлори.

— И тогда вы узнали его? — спросила Кэти.

— Нет, но это шокировало меня. И чтобы понять, почему, должен упомянуть, что я не пользовался своим настоящим именем в той части света. Я не хотел, чтобы мои действия там когда-либо связывали с моей семьей, поэтому назвался капитаном Хоуком, пока бороздил эти воды.

— Зачем?

Энтони хмыкнул.

— Это еще одна история, которую лучше отложить на потом.

Заинтригованная Кэти вопросительно приподняла бровь, но Джеймс, должно быть, согласился с братом, поскольку продолжил свой прежний рассказ.

— Когда я не стал отрицать имени, этот сопляк сообщил мне, что я его отец.

— Чему, я полагаю, вы не поверили? — предположила Кэти.

— Потому что на тот момент я действительно думал, что он сын Тони.

— Что за бред? — закричал Энтони. — За все эти годы ты никогда не упоминал об этом!

— Сбавь обороты, щенок, и дай мне закончить. Так как Джереми знал мое имя, я предположил, что, возможно, он родился не на Карибах, а в Англии. И как только эта мысль посетила меня, я решил, что это дело рук Тони. И хотя тогда я не думал, что Джереми — мой сын, тем не менее, я допускал, что, скорее всего, он был Мэлори. Но мальчишка не стоял там, молча, в ожидании, когда я раскрою ему свои объятия. Он рассказывал мне все о своей матери и о той великолепной неделе, что я провел с ней — это она так думала, заметьте. Она была девкой из таверны. И я действительно вспомнил ее после его описания.

— Одну девку из тысяч? — Энтони скептически фыркнул.

— Точно. Видите ли, она носила три кинжала: по одному в каждом ботинке, и еще один весьма внушительный за поясом. Это я определенно запомнил. Посетители ее таверны знали по опыту, что она не была легкодоступна. Она порезала на куски многих из них, чтобы доказать это. И насколько я припоминаю, она была прелестной крошкой, вот почему я действительно провел с ней целую неделю. Я был заинтригован ее репутацией и теми кинжалами, когда услышал об этом. И вот, сопляк стоял там, воинственно настаивая, что я его родитель и провоцируя меня назвать его лжецом в своей дерзкой манере. Я решил, что этого было более чем достаточно, чтобы убедить меня. — Джеймс усмехнулся.

— Весь в отца, да? — улыбнулся Энтони.

— Именно.

Совершенно заинтригованная рассказом Кэти спросила:

— Но как он оказался на Карибах?

— Когда он немного подрос и начал задавать своей матери кучу вопросов обо мне, она вбила себе в голову, что я должен встретиться с ним. Довольно смело с ее стороны, помяните мое слово.

— Почему?

Джеймс поднял золотистую бровь.

— Только американец мог задать этот вопрос. Объясни ей, Тони.