– Все нормально, иди спать, милый.
Смерть Кита все перевернула вверх ногами, особенно для тети Риз. Тяжело переживая свою потерю, она практически закрылась дома и полностью утратила интерес к жизни. Каждый раз, доставая чековую книжку, она думала, что на счете лежат кровавые деньги, полученные по страховке жизни ее мужа. Она не следила за домом, не готовила и не наряжалась, хотя всегда беспокоилась о детях. Тетя купала и нянчила малышей, их маленькие круглые животики доказывали, что она считала заботу о детях превыше всего. Поговаривают, что тетя Риз отдала все деньги, полученные за смерть Кита, его старшей дочери от предыдущего брака. Я никогда с ней не встречался, поэтому не могу сказать, правда ли это.
Между тетей Риз и мамой всего два года разницы, и всю жизнь они были очень близки. Когда тетя уехала в Вашингтон, они без конца разговаривали по телефону. Однако смерть бабушки, по-моему, гораздо сильнее отразилась на маме, поскольку ей в одиночку пришлось организовывать похороны и поминки. Она до сих пор горюет. Стол, только что поцарапанный моими ключами, – практически единственная вещь, оставшаяся на память о бабушке. Я – плохой сын.
– Эгей? – крикнула Тесса из кухни, прогоняя призрак маленького Йоды из моего сознания.
Наклонившись, я снял ботинки, чтобы не испачкать идеально чистый паркет. Всю прошлую неделю Тесса его полировала, и я быстро привык не носить обувь в квартире. Клянусь, чтобы стереть появившийся след, она каждый раз ползала по полу с маленьким специальным инструментом в руке не меньше двадцати минут. Учитывая, сколько дряни на улицах Нью-Йорка, очевидно, лучше всего поступать именно так, как делаю я.
– Эй? – послышался голос Тессы уже ближе.
Я поднял глаза и увидел, что она стоит в метре от меня.
– Ты меня напугал, – сказала она, встретившись со мной взглядом.
После того как несколько месяцев назад кто-то проник в квартиру на первом этаже, Тесса очень нервничала. Она об этом не говорила, но каждый раз, услышав какой-нибудь звук в коридоре, бросала беспокойный взгляд на дверь. Тесса была одета в футболку с эмблемой Колумбийского университета и в черные леггинсы, покрытые чем-то вроде муки.
– Извини. У тебя все в порядке? – спросил я, хотя по темным кругам под глазами было видно, что нет.
– Да, конечно, – улыбнулась она, переминаясь с ноги на ногу. – Я пеку торт, что может быть не в порядке? – Тесса натянуто засмеялась. – Нора тоже здесь, на кухне, – добавила она.
Последнее я пропустил мимо ушей.
– Моя мама могла бы мной гордиться, – добавила она.
Я улыбнулся и бросил куртку на подлокотник кресла.
Тесса проследила за курткой глазами, но решила не заострять внимания на беспорядке. Кроме того, что она чистюля, она еще и замечательная соседка. Она оставляет мне личное время и пространство в квартире, а когда оказывается дома, с ней приятно проводить время. Тесса – моя лучшая подруга, но она сейчас не в лучшем состоянии.
– Да! – до меня донесся громкий голос Норы.
Тесса закатила глаза, и я метнул в нее вопросительный взгляд, на что она лишь кивнула в сторону кухни.
– Слава богу, – произнесла она с сарказмом, когда я шел за ней на кухню.
Сладкий запах усиливался с каждым шагом. Тесса сразу направилась к кухонному островку (у нас вместо него – маленький сервировочный столик). На нем лежала стопка из по меньшей мере десяти противней.
– Похоже, она справилась с этой партией.
– Мы захватили твою кухню, – сказала Нора.
На мгновение она перехватила своими зеленовато-коричневыми глазами мой взгляд, затем осмотрела беспорядок вокруг.
– Привет, София Нора де Лаурентис, – сказал я, доставая воду из холодильника.
Услышав «София», Тесса открыла рот, чтобы поправить меня, но потом, похоже, оценила шутку и промолчала.
– Привет, Лэндон, – поздоровалась в ответ Нора, не отрываясь от своего занятия.
Я старался не смотреть на капли фиолетовой глазури на ее груди, плотно обтянутой черной рубашкой, а цветные брызги такие яркие…
Отвернись, Лэндон.
Я взглянул на фиолетовое нечто, стоящее перед Норой. Оказалось, это не нечто, а трехслойный торт, покрытый цветной глазурью и крупными сиренево-белыми цветами. В середине цветочков – желтые кружочки, усыпанные блестками. Торт казался ненастоящим из-за искусно сделанных украшений из глазури. Карамельные цветы такие красивые, что, кажется, можно почувствовать их чудесный аромат. И прежде чем я осознал, что делаю, я наклонился и глубоко вдохнул.
Нора тихонько захихикала, и я оглянулся. Она смотрела на меня, не отрывая взгляда.
Она действительно очень красивая. Высокие скулы придавали ей сходство с богиней. Загорелая кожа и светло-карие глаза выглядели ярко и необычно. Темные волосы светились в лучах жужжащей лампы на потолке.
Надо починить плафон.
Кто-то постучал во входную дверь, прервав процесс созерцания.
– Я открою, – сказала Тесса и добавила с улыбкой: – Красивый, правда?
Она ткнула Нору в бок кондитерской лопаткой и направилась к двери. Как я рад, что она улыбается!
Нора зарделась и опустила лицо, спрятав руки за спиной.
– Да, очень, – согласился я.
Протянув руку, я дотронулся пальцами до ее подбородка и приподнял лицо. Дыхание девушки сбилось, полные губы разомкнулись. По моей спине пробежала дрожь, она отшатнулась от меня.
Почемууууу, ну почему я так прикоснулся к ней? Вот я идиот!
И я смущен.
Смущенный идиот.
Кажется, рядом с Норой подобная ситуация уже возникала. В свою защиту могу заметить, что она первая дотронулась наманикюренными ногтями до моего голого живота.
Взгляд Норы по-прежнему был направлен на меня. За робкой гордостью за съедобный шедевр чувствовалась скука. Похоже, этой женщине нелегко угодить.
– Что? – спросила она.
Я застрял на полпути между грубостью и лестью.
– Ничего, – пожал я плечами.
Во рту пересохло. Ее глаза изучили мое лицо и остановились на губах. Есть в этой женщине какое-то безумное напряжение. Прежде чем я осознал происходящее, Нора снова приблизилась ко мне, обвила мою шею руками и порывисто впилась в меня губами. Как только я преодолел первоначальный шок, мой рот в ответ приоткрылся. Ее теплые губы слились с моими в обжигающем поцелуе, язык мягко скользил по моему. Я пытался побороть желание притянуть ее ближе. Маленькие, но не лишенные изящества руки Норы начали медленно двигаться вниз. Сегодня ее длинные ногти окрашены в малиновый. Должно быть, она тратит уйму времени на маникюр. Ее руки ласкали мою напрягшуюся грудь.
Поцелуи, дразнящие, страстные.
Поцелуи – это как прикосновение горячим воском. Как обуревающее пламя тысячи огненных жал, но боль быстро затихает и превращается в нечто совершенно иное, сладкое. Мои руки нашли ее бедра, и я подтолкнул ее к стойке. Нора тихо застонала, покусывая зубами мою нижнюю губу. Мое тело отреагировало прежде, чем я смог взять себя в руки. Я попытался отступить на шаг, чтобы она не почувствовала моего возбуждения, но она не позволила. Она сжала мои бедра и прижала их к своему мягкому телу. На ней была надета узкая рубашка и еще более обтягивающие леггинсы. Я понимал, что она чувствует каждый миллиметр моей взволнованной плоти.
– О боже! – Ее дыхание совсем близко.
Она извернулась и выскользнула, оставив болезненное чувство пустоты. Постучав пальцем по кончику моего носа, девушка улыбнулась. Ее щеки раскраснелись, а губы припухли.
– Что ж, это было неожиданно. – Нора поднесла руку к своему рту и пощипала нижнюю губу.
Неожиданно? Ты так думаешь?
Я изобразил равнодушие. Прислонившись к стойке и облокотившись на холодный камень, я пытался придумать и сказать что-нибудь умное. Тело до сих пор ныло, беззвучные электрические импульсы пробегали по моим жилам, а Нора казалась совершенно спокойной. Что это было?
Я решил быть таким же смелым, как она. По крайней мере, на мгновение.
– Почему ты меня поцеловала? – спросил я.
Нора посмотрела на меня, прищурив глаза, и глубоко вдохнула. Ее рубашка немного задралась, открывая крутые загорелые бедра. Она дразнила меня, даже когда не хотела этого.
– Почему? – повторила она, казалось, искренне недоумевая. Волосы выбились из-за уха, и она заправила их обратно. Открытая шея девушки, казалось, умоляла мои губы покрыть кожу поцелуями. – Разве ты не хотел?
«Да» прозвучало бы слишком отчаянно.
Сказать «нет»? Но я боялся показаться грубым и мучительно соображал, что же ответить. Я бы не сказал, что мечтал о ее поцелуе.
В общем-то, я даже не хотел с ней целоваться. Я запутался, но точно знал: если я попытаюсь объяснить свои чувства, то попаду в еще более сложное положение.
Пока я стоял и глупо молчал, на ее лице внезапно появилось скучающее выражение, и я увидел, как жар вокруг нее рассеялся и превратился в теплый туман.
Нора быстро сменила тему:
– Сегодня ты должен пойти потусоваться с нами.
Ладно…
Часть меня стремилась продолжить разговор, чтобы выяснить, почему она поцеловала меня, но Нора явно не собиралась продолжать обсуждение, поэтому я не стал настаивать. Мне бы не хотелось, чтобы она чувствовала себя некомфортно или у нее сложилось впечатление, что мне не понравилось.
Я пытаюсь вести себя как «взрослый», и с каждым месяцем мне это удается все легче, но иногда я забываю, что жаждет немедленной близости только незрелая молодежь. Если бы мы были подростками, ее поцелуи автоматически привели бы к возникновению неких обязательств между нами, но отношения взрослых людей… значительно сложнее. Они развиваются гораздо медленнее. Обычно все происходит так: вы встречаетесь с кем-то из знакомых ваших друзей, между вами возникает симпатия, вы идете на свидание. В конце второго свидания обычно случается первый поцелуй. На пятом вы переспали, после двенадцатого начинаете заниматься регулярным сексом, через год съезжаетесь, в течение следующих двух лет женитесь. Покупаете дом, заводите ребенка.
"Ничего больше" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ничего больше". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ничего больше" друзьям в соцсетях.