Надежда Волгина - Незваный гость лучше любовника

— А я прокачусь. Пойдемте, хоть на меня посмотрите.

Ну как тут откажешь, когда так смотрят и улыбаются. Кроме того, сидеть на солнце становилось жарко, а там хоть относительная тень от редко растущих деревьев.

Алексей пошел за билетом, а Таня смотрела, как людей подхватывают спаренные сидения, увозя вверх, все выше и выше. Она даже боялась представить себя на их месте, и ей совершенно не были интересны их ощущения. Хотелось закрыть глаза и ничего видеть и не слышать.

Она не успела даже сообразить, как Алексей обхватил ее за талию, плюхнул на сидение, устроился рядом и опустил металлическую перекладину. Когда «голова включилась», было поздно — они уже болтались довольно высоко над землей.

— С ума сошел?! — закричала Таня, чувствуя, как голос срывается на визг. — Больной что ли?!

Она не стеснялась в выражениях, отдавая себе отчет, насколько вульгарно выглядит. Страх накатывал волнами, заставляя цепенеть, а рот жил самостоятельной жизнью, извергая ругательства. Все это время Алексей даже не смотрел на нее, улыбаясь и рассматривая окрестности. Вид у него был совершенно довольный. Она бы непременно пустила в ход кулаки, если бы смогла отодрать скрюченные пальцы от поручней.

— Зачем вы так сделали? Говорите! — приказала Таня, в упор глядя на Алексея и стараясь говорить спокойно.

— Хотел перебороть ваш страх.

— А если это не страх, а фобия, и у меня сейчас случится сердечный приступ?

Так убедительно она это произнесла, что сама поверила. Сердце вдруг заколотилось, словно собралось удрать из груди, перед глазами потемнело и трудно стало дышать.

— Престаньте! Никакая это не фобия. Лучше посмотрите вокруг — какая красота!

Канатная дорога поворачивала вокруг своей оси — если раньше шел подъем, то теперь начинался спуск. И вот тут Таня обомлела от восторга. Вся Москва простиралась под ними. Она до такой степени не любила высоту, что даже не была на смотровой площадке, тут же на Воробьевых горах. Никогда не смотрела на родной город сверху.

— Нравится?

Алексей, оказывается, наблюдал за ней, а не рассматривал панораму столицы. Таня упрямо поджала губы и процедила:

— Очень! Но все равно, вы не должны были так поступать.

— А я уговаривать не умею, — усмехнулся Алексей. — Да и вы не похожи на сговорчивую особу.

Приехали. Вот она уже и в особу превратилась. В Танином представлении особа — это что-то типа матроны, дородной и толстой, в кружевах и парче. Хорошенького же он про нее мнения, и это несмотря на все ее старания ему угодить. В очередной раз она спросила себя, зачем? Ну зачем ей это все? Одно успокаивает, что завтра все закончится — он уедет в свой Екатеринбург, а она заживет, как прежде, спокойно и размеренно. Только, отчего появляется тоска, когда она думает об этом?

До прибытия кораблика они прогуливались вдоль набережной. Ноги у Тани еще долго дрожали после канатной дороги.

— Извините, Таня, что свалился на вашу голову и, наверное, пробиваю солидную брешь в вашем бюджете, — вдруг заговорил Алексей.

Она-то думала, что они все решили, да и в данном случае деньги ее волновали меньше всего. Гораздо интереснее была сама ситуация, в которой они оба оказались.

— Я бы мог заложить часы, — он показал запястье. — Они настоящие, швейцарские. Но не хочу доверять их в чужие руки. Дороги, как память. Мне их подарил любимый человек. А так тоже не привык, чтоб за меня платили. Вы уж меня извините, что говорю об этом…

— Да перестаньте! Мы же обо всем договорились. Завтра вы все вернете, да и не последнее я трачу.

Поди, часы тебе «малышка» подарила. Вон как мечтательно загорелись глаза, когда рассказывал. Знала бы раньше, все бы сделала, чтобы ты их заложил.

Таня не узнавала себя. С какой это стати ее волнует личная жизнь и интимные отношения совершенно постороннего человека? Не все ли ей равно? Но каждый раз, стоило ему заговорить с «малышкой» или намекнуть на любовь всей жизни, становилось тошно.

Наконец-то причалил кораблик, и Таня с Алексеем расположились на открытой части, за столиком с видом на берег. Заказали кофе с пирожными. К тому времени она уже так устала с непривычки, что больше всего хотела оказаться дома, на любимом диване, перед телевизором. Не радовал даже живописный вид за бортом. А приходилось еще играть роль экскурсовода и рассказывать Алексею все, что сама знала о проплывавших мимо достопримечательностях. И так полтора часа — столько длилась поездка.

На улице уже темнело, когда они сошли с кораблика. Никакие уговоры больше на Таню не действовали, никуда еще ехать не собиралась.

— Тогда вот что! — полный энтузиазма, воскликнул Алексей. — Отвезите меня в супермаркет. Сами можете подождать в машине, пока я буду бегать в магазин. Хочу приготовить вам ужин, чтобы хоть как-то отблагодарить за сегодняшний день.

Ужинать она тоже не хотела, но спорить не осталось сил. Таня просто выполнила его просьбу и остановилась возле торгового центра, недалеко от дома. Алексей не обманул, с покупками управился довольно быстро — уже через полчаса вышел из магазина с двумя пакетами.

Дома он оккупировал кухню, велев ей отдыхать. Что она с радостью и сделала — устроилась в кресле перед телевизором, подложив под гудящие ноги пуфик. В такой позе и уснула. Разбудило ее вежливое покашливание. Рядом стоял довольный Алексей, в квартире пахло умопомрачительно — тушеным мясом и овощами. Аппетит Тани сразу громко заявил о себе ворчанием в животе.

— Не хотел вас будить, но накормить обязан. У меня все готово.

Сколько же она проспала? Таня бросила взгляд на часы — почти десять. Получается, спала она два часа. Да здравствует ночная бессонница. Мама приучила с детства: вечерний сон — больной сон. Но сегодняшний случай исключение. В конце концов, у нее и выходных-то таких никогда не было. Значит, весь уикенд — одно сплошное исключение.

Центр стола украшали горящая свеча и бутылка вина. Натертые до блеска бокалы, праздничной раскраски салфетки… Как все торжественно, включая довольный вид Алексея, что даже неловко становилось

— Я приготовил греческий салат и рагу по-мексикански. Мой фирменный рецепт. Алексей отодвинул стул и жестом пригласил ее присесть.

— Пахнет здорово! — нашлась она с ответом, снова удивляясь себе. Всякий раз, в разговоре с ним, ей приходилось взвешивать каждую фразу. То ли боялась сморозить глупость, то ли опасалась разрушить состояние спокойствия, которое он ей внушал.

— Надеюсь, вам понравится. Я старался.

Телефон ее лежал тут же, на столе. Наверное, звонил кому-то. Таня машинально взяла его и проверила пропущенные звонки.

— Несколько раз вам звонили. Пришлось перевести в беззвучный режим, чтобы не разбудить.

Аж три вызова от Толика. Наверное, злой, как черт, и завтра ей предстоят серьезные разборки. Но думать об этом сейчас не хотелось, как и высказывать Алексею, что слишком много на себя берет. Завтра она попытается как-нибудь объяснить. Завтра… когда Алексей исчезнет из ее жизни навсегда.

Наказание за беспечность не заставило себя ждать. Пытаясь заснуть, Таня совершенно измучилась. Как она только ни старалась улечься, все бесполезно. Верный способ подумать о хорошем не помогал. Мысли, как назло, были одна грустнее другой. Абсолютно довольная своей жизнью вплоть до сегодняшнего дня, она вдруг поняла, что живет неправильно. Хотя, кто знает, как правильно? Есть ли универсальный рецепт, как построить жизнь, чтобы тебе было в ней комфортно? Да и понятие комфорта у каждого свое. Ее все устраивало. Порой даже ловила себя на мысли, что смотрит на Свету свысока, снисходительно посмеиваясь, когда та ворчала на мужа или детей. Жалела ее даже временами, давала советы. А ведь подруга счастлива. И ее счастливая жизнь состоит именно из таких вот мелких неурядиц. И Света умеет радоваться мелочам, таким как пятерка по математике в четверти у старшего сына или победа младшего в районном первенстве по вольной борьбе. А чему радуется она? Модному ремонту в квартире, большой премии?.. Но это же декорации, а не сама жизнь.

Ноги ломило, в глаза будто насыпали песка. Кровать неудобная, подушка — душная, одеяло — кусачее… Словно она стала Машей из далекого мультфильма из детства «Как Маша поссорилась с подушкой». Тут еще ребенок заплакал этажом ниже. Там жила молодая пара, у которых недавно родился малыш. К своему стыду, Таня даже не знала, мальчик или девочка.

Продолжать валяться в постели и дальше не могла. Встала, набросила халат и прокралась на кухню. У двери в зал замерла и прислушалась. Тишина. Хоть у кого-то в этом доме здоровый сон.

К вину за ужином они почти не притронулись. Выпили символически по глотку — за знакомство. Почти полная бутылка стояла на столе, закупоренная пробкой заботливой рукой Алексея. Тане вдруг захотелось выпить. Немного, бокальчик, на сон грядущий. С полным бокалом она вышла на балкон — в теплую апрельскую ночь. Сверчки еще не проснулись после зимней спячки, а казалось, что вот-вот в кустах затрещит, наполняя двор уютом, смешной черный жучок.

Не успела она сделать первый глоток, как в дверях появился Алексей в рубашке нараспашку.

— Не спится? Мне тоже… Не возражаете, если присоединюсь?

— Конечно! Наливайте и устраивайтесь по соседству. — Таня показала на стул рядом.

— Вдвоем не спать веселее.

Алексей вернулся через минуту тоже с полным бокалом.

Таня поймала себя на мысли, что воспринимает его, как давнего знакомого. Ни тени смущения, как-то все по-домашнему привычно.

— Таня, а кто вы по профессии?

— Обыкновенный бухгалтер. А вы?