- Мы оба знаем, что виноват я, - вздохнул он. На меня парень не злился. - Ты словно Гекки.

- Какая Гекки? - не сразу поняла я, и только потом догадалась, что он имеет в виду Гектора.

- Какая, - хмыкнул он, - мне нравится твой подход. Гектор, - пояснил он и мечтательно вздохнул. - Какая... А ведь волосы у него шикарнее, чем у многих дамочек.

- Чем он их моет? - тотчас стало интересно мне.

- Откуда мне знать? - пожал печами Кир. - Что есть, тем и моет, наверное.

- Выбор большой, - улыбнулась я, вспомнив полки с косметикой у своих подружек-сестричек Марины и Лиды. Косметики у них всегда было много. Постепенно они и меня перетянули на сторону зла. В нашей ванной тоже постепенно появилась куча флаконов и баночек.

- Мыло и шампунь? Или что там у вас еще есть? Маски? - припомнил Кирилл.

- Вообще-то бывают разные шампуни, для разных типов волос, к примеру, а уж марок сколько, - наставительно заметила я, а Кир только снисходительно махнул рукой, мол, оставь эти свои женские заморочки.

- Вот, - протянула я ему мазь. - Помажь губу, заживает быстрее... Так почему я тебе Гектора напомнила? - вернулась я к теме разговора.

- Он меня часто прикладывал по морде, - признался Кирилл, рассматривая мазь, словно боялся, что это отрава. - Гекки у нас сейчас более-менее адекватный. А раньше... Если что не по его, может без слов вскочить и дать в табло. Рука у него тяжелая.

- Как интересно, - загорелись у меня глаза. Слушать про лидера "Красных Лордов" было жутко увлекательно, а Кир мало распространялся про свою звездно-музыкальную жизнь. - А что он еще делает?

- Песни поет, - отозвалась Кезон, морщась, но накладывая мазь на губу. Кровь вроде бы не шла. - Хочешь со мной? - неожиданно предложила я.

- Куда? - удивилась я такому резкому вопросу.

- На улицу.

- Зачем?!

- Хочу первым поздравить старого друга с Днем рождения, - сообщил гость. Глаза у него были такими хитрыми, что мне стало жалко этого друга, и я подумала, как здорово, что Кириллочка живет на другом континенте и вообще все время занят, чтобы уделять свое драгоценное внимание моему Смерчинскому, ну и мне заодно.

- Меня возьми, - раздался вдруг голос Дэна позади нас. Мы тотчас оглянулись и увидели стоящего в арчатом проеме Дениса. Он был сонный, взлохмаченный, щурился на ярком свету, но все равно казался мне самым милым на свете. Я даже умилилась, глядя на своего парня.

- А почему бы и нет? - довольно улыбнулся Кирилл. - Как говорится, три головы лучше, чем одна или две.

- Или любая голова лучше, чем твоя. Вернее, - Денис зевнул, - адекватнее. До сих пор не можешь забыть тот случай?

- Какой? - спросила я, подходя к нему, и потерлась щекой об его предплечье, как кошка. Меня погладили по волосам, и я чуть ли не заурчала довольно.

- Игорь однажды подшутил над Кириллом, - отвечал Дэнни. Вроде бы голос его был серьезным, а в глазах прыгали сонные чёртики. - Давно еще, перед его отъездом... На восемнадцатилетние.

Кирилл закатил глаза.

- Что, над нашим великим шутником кто-то подшутил? - обрадовалась я. Вышла немного злорадно. - А как?

- Игорь чью-то повестку в армию отсканил, похимичил над ней на фотошопе, а после кинул в ящик Киру. В День рождения, - с улыбкой поведал Денис дела минувших дней и зачем-то поправился. - Почти. Помнишь, с каким ужасом ты ее читал?

- Это было не особо смешно, - заметил Кирилл, которому тема разговора не особо нравилась.

- Конечно, - закивал Смерчинский. - Смешно было, когда посредине праздника в квартиру заявился мужик в форме, сказал, что сотрудник военного комиссариата и требовал расписаться за повестку. Ну, вроде бы понятно, - склонил голову к плечу Дэн, - пока медкомиссию не прошел, как могут забрать? Но Кир просто извелся. И пока ему не сказали, что это прикол, грустил.

Я хихикнула - грустящий Кирилл, это, наверное, забавно. Он, наверное, так грустит, что дома рушатся.

- Слушай, давай просто поедем и поздравим Игоря. Иначе я опять начну грустить, - мрачно сообщил гость.

- А с губой у тебя что? - полюбопытствовал Смерч.

- Споткнулся и на ручку двери напоролся, - отвечал тот. Я промолчала, едва сдерживая смех.

Кирилл первым вышел из кухни. Денис вопросительно посмотрел на меня, а я лишь руками развела в разные стороны, мол, я совершенно не причем!

***

Восемнадцатилетние - свой последний День рождения в родной стране Кирилл планировал праздновать с размахом. Совершеннолетие, как-никак! Тогда он и не подозревал, что уедет, готовился к поступлению в один из вузов, планируя стать инженером.

Только вот получилось так, что на свой День рождения он оказался в больнице.

Все началось с ресторана. Кирилл случайно оказался там вместе с матерью и ее омерзительным Антоном Борисовичем, тем самым, который жил и преподавал в Штатах, а позднее перетянул за собой и его мать. Антон - он просил называть его именно так, приехал в гости к Ирине Николаевне. Остановился, конечно, в гостинице, но и домой к ним захаживал часто. Матери, естественно, внимание однокашника было приятно, и она часто приглашала его куда-нибудь - в музеи, на выставки, на длительные прогулки...

Когда до праздника оставалось несколько дней, Антон пригласил Ирину в один из лучших ресторанов. Кирилл, видя, с какой счастливой улыбкой мать собирается на встречу, отчего-то обозлился. Антон не внушал ему доверия и ужасно раздражал, хотя вроде бы человеком был неплохим, спокойным и рассудительным. Он не повышал голоса, не раздражался по пустякам и больше молчал, нежели говорил.

Кирилл напросился пойти вместе с матерью. Вернее, поставил ультиматум, и той пришлось взять сына с собой. Антон, впрочем, против не оказался - к Киру он относился вполне хорошо.

Они расположились за столиком около окна, ожидая заказ. Ирина что-то увлеченно рассказывала о современной художественной культуре, Антон внимательно слушал ее, изредка вставляя глубокие мысли, а Кирилл изнывал, поглядывал на темнеющую улицу, на которой царил адский холод, и тайком переписывался с кем-то по телефону. Слушать разговор двух увлеченных современным искусством взрослых, было скучно, Антон откровенно раздражал, но уходить парень не собирался.

Снежану он заметил совершенно случайно. Поднял голову, чтобы посмотреть, где официант, а увидел ее - в откровенно коротком, на грани с пошлостью, облегающем черном платье, открывающим изящные плечи, с клатчем в руке, в обуви на высоких каблуках, которые делали ее ноги еще длиннее. Темные густые волосы были собраны в замысловатую прическу. В ушах висели длинные, почти до ключиц, тонкие серьги. Лицо казалось взрослее из-за яркого макияжа.

Она была как экзотическая кукла.

Кирилл сначала и не понял, что это Снежана. Он даже в своих фантазиях не мог представить ее такой... Одновременно скромной и раскрепощенной, покорной и игривой. А в этом образе в ней совершенно немыслимым образом сочетались все эти качества. Нежное лицо с умными понимающими глазами дисгармонировало с откровенным платьем и вызывающей походкой. Кир же привык видеть Снежану другой - скромной, несколько отстраненной, но смешливой и трогательной. И уж совсем странным для него был тот факт, что подругу детства сопровождает мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме и самодовольной улыбочкой. Его рука по-хозяйски лежала у Снежаны чуть ниже талии, и сам он то и дело склонялся к ее ушку, нашептывая что-то и смеясь. Девушка улыбалась ему, словно его ладонь ей ничуть не мешала, а, напротив, нравилось, что ее обнимают.

Они скрылись за дверью, ведущей в другой зал, в котором, кажется, проходило какое-то торжество.

Кирилла словно тяжелым мешком по голове ударили. Мать даже спросила, не плохо ли ему стало. Он улыбнулся, сказал, что все хорошо, но сделал вид, что ушел в туалет, а сам попытался пробраться на то мероприятие, в соседнем зале. Увы, охрана его не пустила. Тогда Кир попытался дозвониться до Снежаны - вдруг ему всего лишь показалось, что он видел ее? - но девушка прислала ему скупое сообщение, что занята подготовкой к последнему экзамену.

Это его ужасно разозлило.

Честно говоря, эта девушка, которую он знал с детства, ему очень нравилось, и Кир даже несколько раз приглашал ее на свидания. Раньше Снежана отвечала ему взаимностью, и у них, кажется, все могло бы получиться, но осенью у ее семьи случилось неприятность, если не сказать больше - бизнес отца разорился, а на самого него завели уголовное дело. И она очень изменилась. Перестала общаться с друзьями, еще больше замкнулась в себе. И Кирилла тоже отталкивала. А он жутко переживал.

В тот вечер он, заподозрив неладное, он ничего больше делать не стал и никому ничего не сказал. Но попытался проследить за Снежаной, и это дало свою плоды. Как оказалось, вечером каждого дня за ней заезжала большая черная машина и забирала девушку. На третий день Кириллу даже удалось проследить, куда - в клуб, на еще одно закрытое мероприятие для бизнесменов, где Снажана встретилась уже с другим мужчиной - на этот раз лет пятидесяти пяти, обрюзгшим и неприятным, которого помимо прочего, сопровождала охрана. И тогда Кирилл все понял.

Он не мог смотреть на то, как этот самый мерзкий мужик расцеловывает Снежану сначала в обе щеки, затем - в губы, берет под руку, прижимая к себе... Кирилл словно с ума сошел, подбежал к девушке, еще не успевшей пройти в здание клуба, схватил за руку, закричал что-то. Та ужасно испугалась, попыталась вырвать руку, оттолкнуть его... А вот ее спутник рассердился. Несколько коротких приказов, и охрана отволокла Кирилла в какие-то чахлые, засыпанные снегом кусты. Естественно, избивать его суровые мужчины не стали, так, дали пару раз для порядка, но Кириллу и этого хватило. Очнулся он уже в больнице.