– Да… – Равенвич нахмурился. – Но ты должна простить меня. Сама же вывела меня из терпения. Я от гнева просто голову потерял.

– Надеюсь, временно?

– О, теперь-то у меня голова снова на плечах, – рассмеялся Равенвич.

Capa терпеливо ждала, когда он успокоится. Наконец в комнате снова стало тихо.

– Ну, а теперь скажи откровенно, что ты надумал? – спросила она.

– И в самом деле, – спохватился Равенвич. Он поднялся с постели и стал ходить по комнате. – Скажи, дорогая, а знаешь ли ты, где находишься?

– Не имею ни малейшего понятия, – невозмутимо ответила Capa.

Равенвич засмеялся.

– Ну же, Capa. Мы всегда прекрасно понимали друг друга. Зачем ты хочешь меня обмануть?

– Ну, хорошо, – передернула плечами Сара. – Я полагаю, что мы находимся сейчас в публичном доме. Причем, судя по обстановке, в одном из лучших.

– Все верно, – кивнул Равенвич. – Рад, что тебе понравился мой выбор. Можешь поверить, есть дома куда хуже и грязней!

– Я слышала об этом, – заметила Capa.

Равенвич вздохнул и подошел к ней вплотную. Он хотел взять ее руку, но Capa с отвращением отдернула ладонь и холодно посмотрела ему в глаза.

– Итак, дорогая моя, – сказал Равенвич, – если мы сумеем договориться, публичный дом останется для тебя только воспоминанием об этой комнате. Если же нет – тебе придется во всех подробностях узнать, что это такое.

– Господи боже мой! – оторопела Capa. – Только не говори, что намерен продать меня в один из таких домов.

– Именно так, – жестко сказал Равенвич и схватил Сару за запястье. – Я хотел жениться на тебе из-за твоих денег. Но если я не могу получить их, уложив тебя в постель, то получу их за то, что тебя будут укладывать другие.

Capa криво усмехнулась.

– А я-то думала, что ты хочешь жениться на мне по любви.

Равенвич резко отбросил руку Сары и отошел в сторону.

– Мне казалось, что я влюблен в тебя. И я хотел тебя. Впрочем, это ни о чем не говорит. Я всегда хочу женщин. Особенно богатых. Женившись на тебе, я вряд ли стал бы верным мужем, но ради твоих денег старался бы изменять без шума, со всей осторожностью. Кстати говоря, я мог бы быть очень удобным мужем, поскольку согласился бы закрывать глаза на твои романы, если бы они у тебя случились.

Capa слушала его с отвращением.

– Обсуждать что-либо нам теперь поздно, – сказала она. – Обратимся лучше к здравому смыслу. Как ты можешь считать себя умным человеком, если способен… продать женщину?! Ты глуп.

– Нет, – покачал головой Равенвич, – глупа ты. Ты должна понять свои ошибки, я – свои. Да, я свалял дурака, когда решил похитить тебя и силой заставить выйти за меня замуж. Поразмыслив хорошенько, я пришел к выводу, что мои старания вряд ли оценит и твой отец, когда вернется. К сожалению, он у тебя человек непредсказуемый, особенно когда дело касается женщин. Боюсь, ты вся в него.

– Благодарю, – кивнула Capa.

Равенвич подошел к кровати и вновь уселся на нее. Погладил ладонью покрывало.

– Кстати, твоего отца сейчас нет в Англии, – он пристально взглянул на Сару. – И это я тоже учел. Ведь ты скрылась затем, чтобы дождаться его возвращения, верно?

– Да, – коротко ответила Capa. Он рассмеялся и тряхнул головой.

– Ах, если бы я раньше догадался о том, что ты считала меня убитым! Насколько бы это облегчило мне жизнь! Впрочем, было бы еще проще, если бы ты не сбежала тогда.

– А я не жалею о своей ошибке, – сказала Capa. – Это позволило мне спокойно обо всем подумать.

– Время подумать было и у меня, – ответил Равенвич. – Хотя, не скрою, поначалу я был готов броситься тебя разыскивать. Ты слишком далеко зашла, моя дорогая. И слишком хорошо запутала следы. Мне все стало ясно лишь тогда, когда Монти рассказал мне о своей встрече с прекрасной крестьянкой, как две капли воды похожей на тебя.

– Я надеялась, что он забудет о той встрече, – сказала Capa, – или по крайней мере промолчит.

– Забыть о такой приятной встрече не может ни один мужчина, – усмехнулся Равенвич. – Ну а промолчать?.. Монти слишком глуп для этого. К тому же сама знаешь, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, а пить меньше Монти не стал. Да и потом, с какой стати ему было молчать? Он ведь так и не понял, что крестьянка – это ты, и по-прежнему уверен, что тебя нет в Англии.

– Кстати, а куда ты меня «отправил»? – спросила Capa.

– В Испанию, на маленькую виллу.

– В Испанию? – огорчилась Capa. – Лучше бы в Париж.

– Нет, – сказал Равенвич. – В Париже тебя отлично знают. Именно в Испанию! Навестить моих дальних родственников. Это очень удобный маршрут на тот случай, если возникнет необходимость объявить о твоем окончательном исчезновении. Да, ты поехала в Испанию, но по дороге попала в руки бандитов – вот и все. Так что возвращать тебя из Испании или нет – зависит только от меня.

– Потрясающе! – грустно сказала Capa.

– Да, неплохо задумано, – согласился Равенвич. – В обществе любят глупые романтические истории. К тому времени, когда вернется твой отец, все успеют свято поверить в эту сказку. Итак, тебе остается либо выйти за меня замуж, либо отправиться в один из публичных домов.

– Стоило ли придумывать такую сложную комбинацию? – спросила Capa. – Не лучше ли нам просто объявить о расторжении помолвки? Ты станешь свободным и сможешь начать все сначала.

Равенвич покачал головой:

– В том-то и дело, что не смогу. Если станет известно, что Несравненная отказала мне, то ни один уважающий себя отец и близко меня не подпустит к своей дочери. – Равенвич вздохнул. – Характер у тебя неуступчивый, вздорный – точь-в-точь как у твоего отца. Надо признать, он скверно воспитал тебя. Так что если ты не станешь моей женой – а мы могли бы составить чудесную пару, – я просто-напросто сломаю тебе жизнь. И основательно сломаю.

– Но тебе же нужны деньги, – сказала Сара. – Много ли ты получишь, если приведешь свой план в действие? Боюсь, что даже затраты не окупишь.

– Да, мне нужны деньги! – согласился Равенвич. – Но в данном случае не это важно. Мною движет чувство мести. Ради этого никаких денег не жалко. Ты отвергла меня. Ты разбила мою любимую статуэтку. И, между прочим, о мою же голову! Что же касается количества денег, то и здесь ты не права. Ты даже не представляешь, сколько готовы заплатить мужчины за право быть первым у девственницы, особенно если она – сама Несравненная леди Capa!

– Это невозможно! – воскликнула Capa.

– Возможно! – возразил Равенвич. – Ты просто цены себе не знаешь, моя милая. А я знаю. И знаю немало мужчин моего круга, которые готовы будут озолотить меня за то, чтобы лишить тебя девственности, сорвать, скажем так, первый бутон. Разумеется, тайно, без огласки. Да и потом будут исправно платить. Уверен.

– Да, каков человек, таково и его окружение, – пробормотала Capa.

Равенвич насупился и уставился на носки своих сапог.

– А кстати, ты все еще девственница? – вдруг спросил он.

– Что? – не сразу поняла его Capa. Равенвич окинул ее быстрым взглядом и улыбнулся.

– Можешь не отвечать. Прости, но Монти говорил, что ты была не одна на том поле. С тобой был высокий красавец. Хотелось бы знать, чем ты заплатила лорду Грэю за его гостеприимство. Не собой ли?

– Может быть, и так, – холодно ответила Capa.

Равенвич сверкнул глазами.

– Верится с трудом, дорогая. – Он поднялся. – Итак, даю тебе один день на размышление.

– Как, только один день? – спросила Сара. – Этого слишком мало, чтобы принять такое серьезное решение.

– Достаточно, – нахмурился Равенвич. – Мы и так потеряли слишком много времени. Я не хочу больше рисковать. Или ты выходишь за меня, и мы венчаемся еще до возвращения твоего отца; или тебе придется поближе познакомиться с этими плюшевыми покрывалами.

Он подошел к двери и отвесил шутовской поклон.

– Тебя хорошо охраняют. В комнате, как ты заметила, нет ни одного окна. О побеге можешь и не мечтать.

Равенвич постучал в дверь и приказал Тому открыть ее. Затем послал Саре воздушный поцелуй и исчез. Дверь снова закрылась, и Capa услышала, как в замке повернулся ключ.


– Что это? Куда мы приехали? – спросила Мелани, когда они оказались перед домом, выкрашенным в белый цвет.

Еще из кареты она заметила, что входят в этот дом и выходят из него одни лишь мужчины. Вечерний Лондон, по улицам которого они только что проехали, поразил ее своим шумом и блеском, но этот дом поразил ее еще больше. Он показался Мелани таинственным и зловещим.

– Не могу я этого сказать, леди, – ответил со своего места Ленни. – Он сразу же убьет меня.

Мелани перевела взгляд на Джеффри. Лицо его было перекошено от гнева.

– Что это, Джеффри?

Он повернулся к Мелани.

– Не нужно тебе этого знать, Мелани. Но если Ами и в самом деле находится здесь, я убью того, кто привез ее сюда, – мрачно сказал Джеффри.

– Это не я, – поспешно сказал Ленни и поднял вверх руки, словно желая защититься. – Я был вместе с вами все это время. Вы просили, чтобы я показал вам это место, и я сделал это, верно?

– Успокойся, Ленни, – сказала Мелани. – Джеффри не станет убивать тебя. Мы же дали слово.

Джеффри недовольно поморщился.

– Все в порядке, Ленни. Теперь отведи меня к Ами.

– Но я не знаю, где именно они прячут ее, – ответил Ленни. – Знаю только, что Том должен был привезти ее… сюда.

– Ты останешься в карете, – сказал Джеффри, обращаясь к Мелани.

– Нет, – покачала она головой. – Я пойду с тобой. Тебе может понадобиться моя помощь.

– Она дело говорит, – сказал Ленни. – Я тоже никуда не пойду без мисс Мелани. С ней мне спокойнее.

– Хорошо, – стиснув зубы, согласился Джеффри. – Вы пойдете следом. Я плохо знаю такие дома, и ты, Ленни, поможешь мне, иначе…

– Знаю. Иначе вы убьете меня, – кивнул Ленни и неожиданно усмехнулся. – А дома эти… Не скажу, что я слишком хорошо разбираюсь в них, но они мне знакомы.