Я осторожно присела. Ругать сразу с порога не стали, значит еще не все потеряно.

— У меня там еще не все закончено, — залепетала, оправдываясь.

— Нет — нет. Я не по этому поводу. Ты, конечно, не задерживайся с проектом. В общем, у меня для тебя еще одна работенка наметилась….

— Да вы что? Я же не успею, а последний заказчик, очень разборчивый попался…

— Не перебивай, пожалуйста. Дело в другом. Новый работодатель хочет работать именно с тобой.

— Поче….

— Не перебивай, я сказала. Сегодня ты сама не своя — дерзишь, — недовольно прожгла меня взглядом, — Они попросили именно тебя и предложили хорошие деньги. Можешь даже в отпуск уйти после этого. Ты ведь просилась отдохнуть? Сама понимаешь, я не могла отказаться от такого куша. А этого Белдова, с его изысканными прихотями, покормишь завтраками, может, одумается и поймет, как ему повезло — работать с нами. Даже полезно иногда, спесь согнать. Ничего толком не умеет, а уже зазвездился. Наше издательство самое лучшее, значит, он стерпит и к другим не побежит, — сказала она уверенно, откинувшись в своем широком кресле.

Тамара устало подняла веки в потолок, о чем-то задумавшись. Потом встрепенулась. Ее второй, а может и третий подбородок (не приглядывалась) всколыхнулся.

Все знали про ее любовь к сладкому и пользовались этим знанием, вернее пытались, дабы смягчить ее характер своими подношениями. Жаль, что это не помогало. Гнев начальницы всегда настигал провинившихся. Не обязательно в этот же день, через неделю, две, но его непременно настигнет кара. При ее — то злобном нраве и злопамятности — это не удивительно. Многие бы отдали свою зарплату и не одну, лишь бы быть в таких же хороших с ней отношениях, что и я. А я, банально боялась, и поэтому язык немел в ее присутствии, потому и помалкивала, но не сегодня…. Сегодня я только и делала, что нарывалась. Раньше, звука от меня лишнего не слышали, только после прямого, адресованного мне лично, вопроса. Я жила в своем выдуманном мире грез и не желала покидать его. Тамару такое положение вещей, по всей видимости, устраивало.

— Это очень состоятельные люди и они не любят ждать. Такие, получают все, что захотят. Запретов и законов для них не существуют. Запомни это и никогда не спорь с ними. Выполняй все, что скажут. Ты же у нас исполнительная девочка, — просветила меня со снисходительной улыбочкой.

— Но…. Как же? — заметила строгий взгляд Тамары и сдалась. — Что и когда?

— В ближайшие дни они к тебе обратятся. И… они попросили твой адрес. Жди гостей.

Мои глаза стали оооочень большими. Личные данные являются сугубо индивидуальной, где-то даже секретной информацией.

— Без слов, — задавила на корню все возражения, — можешь быть свободна. Иди домой, — и, вспомнив о своем профессионализме, и каком-никаком клиенте, — Да и скинь мне заготовки по Белдову. Сама с ним разберусь.

Меня такое положение вещей с одной стороны напрягало. Зачем было давать мой адрес проживания без спроса. А с другой, я так устала….

Собрала свои вещи и вышла на свежий воздух. Вздохнула полной грудью, откинула все мысли прочь. Буду думать об этом, непосредственно в момент появления этих щедрых клиентов. И уже более уверенной походкой, не смотря на тяжесть рабочей сумки, со всевозможными эскизами, красками и плюсом к этому всякой женской дребеденью, которой положено быть в любой дамской авоське, направилась в сторону уже поджидавшего меня такси.

Приехала к дому и очень обрадовалась — там меня ждет мой мужчина. Его машина стояла возле строения и сверкала в лучах уже заходящего солнца. И это, на фоне вырытой ″Водоканалом″ траншеи. Ох, как не вовремя, жилуправление решило поменять трубы в нашем районе. А ведь скоро и воду отключат, колодца на участке нет. Как тогда жить? К Виталику совсем не хочу переезжать, лучше перетерплю. Обреченно вздохнула от нерадостных мыслей и возможных нерадостных перспектив, направилась под крышу своего родного дома.

Как я люблю, когда он встречает меня! Сразу поднялось настроение, все отступило на задний план, как неважное. Главное он здесь! Это так редко бывает, особенно в последнее время, в связи с его постоянной занятостью.

— Моя малышка пришла! — встретил он меня у порога. Жарко поцеловал и сильно прижал к себе, — Ммм. Как я по тебе соскучился! Совсем про меня забыла, — проворчал он недовольно в мое ушко, посылая волны предвкушения по телу.

Сумочка и туфли оказались на полу. Его ищущие руки блуждали по моему горящему телу, все больше освобождая меня из плена одежды. А потом…, потом он застыл. Его большие ладони замерли на пуговичках моей изумрудной блузки. Лбом он уткнулся в мой. Отрывистое дыхание вырывалось из его приоткрытого рта, опаляя меня своим жаром где-то в области шеи и декольте.

— Ух. Как ты меня заводишь, детка! Только не вовремя, — остановил он мои руки, когда сделала попытку вытащить полы его рубахи. — Я обещаю, что все будет. Только позже, хорошо, — я, непонимающе, уставилась на него, и он пояснил:

— Алюнь, собирайся. Мне сегодня очень надо поприсутствовать на одном сборище, — Виталик убрал отстраненно со своей одежды следы нашей страсти.

— Но я так устала, — начала возражать.

— Очень надо, — сделал умоляющие глаза.

— Ну ладно. Я в душ, — сдалась.

Мои шоколадные волосы были уложены, модное платье выгодно облегало фигуру, высокие шпильки удлиняли и без того не короткие ноги. Легкий макияж, неброское, но дорогое ожерелье. Я готова….

Молилась лишь об одном: выдержать эту вечеринку. Чего только не сделаешь ради мужчины?!

* * *

Пришли на дискач, в один из модных клубов города, а там, ухажер слинял налаживать контакты: вот так всегда! Не меняется со временем ничего. Зачем было меня сюда тащить?

— Дорогая, ты же понимаешь, мне нужно работать даже во время отдыха. Ну, не сердись! Я с тобой, за твое терпение, к родителям поеду. Ну, зайка!

Вот это да!

— Да не сержусь я. Иди. Я найду, чем заняться, — уверила своего жениха. Давно пытаюсь зазвать к своим предкам. А тут сам предложил. Да это фактически, предложение руки и сердца! Волна нежности затопила все мое женское существо. Затопила и принесла с собой надежду на счастливое будущее. А то вроде и встречались 4 года, а разговора о браке ни разу не начинали. Он, кажется, избегал этого вопроса, а я, боялась спугнуть.

— Я рад, что ты меня понимаешь, зайчонок! — оставил в одиночестве в веселящейся толпе.

Громкая музыка давит на ушные перепонки, заставляя сердечную мышцу судорожно сокращаться. Яркий свет слепит глаза, от чего зрачок неадекватно реагирует, то конвульсивно сокращается, превращаясь в маленькую точку, то вновь покрывает всю переднюю часть глазного яблока. Мелкие волоски на коже топорщатся от контраста горячего воздуха исходящего со стороны танцпола и леденящего со спины, от кондиционера, работающего на полную мощь.

А в душе расцветал цветок эйфории. Так вот! С гордостью посмотрела на всех этих девушек скачущих и извивающихся вокруг. Как смешны их попытки привлечь противоположный пол. Я уже более уверенно и хладнокровно, даже где-то величественно, взирала на всю эту толпу. С некоторой долей скепсиса на лице и одновременно морального удовлетворения. Я добилась своего, не настаивая!

Как мало нужно женщине для счастья! Поманил, приласкал, покормил обещаниями, дал ей надежду на совместное будущее… и всё! Она твоя. Ну как всё? На некоторое время. Потом она вновь поговорит с подругами, те ее распалят, раззадорят, заронят зерно неуверенности и снова здорова. Она станет чем-то не довольна, начнет ворчать на своего молодого человека из-за пустяков, прикидываться, что все хорошо. А ей, оказывается, снова нужен очередной шаг от мужчины и так ″до посинения″, вернее, до свадебного марша Мендельсона в тишине Загса и величественного шествия среди толпы родственников и гостей. Только, пожалуй, тогда, она успокоится, или ее не замужние подружки перестанут давать советы. Они то ведь не достигли пределов более удачливых и счастливых. Так что и права советовать уже не имеют!

Только вот у Али не было таких близких подруг и она, явно не торопилась к связующим узам. Разве что, было желание обладать всем свободным временем своего спутника. Что сейчас, увы, происходило не часто.

* * *

Незаметный для посетителей ночного клуба мужчина, рассматривал их со снисходительной улыбкой на лице. Только взгляд замораживал пустотой эмоций, отдавал легкой ленцой и усталостью. Он, словно матерый хищник, выглядывал из своей берлоги, со второго уровня этого известного в городе заведения, за матовой перегородкой в тишине своего, почти полностью изолированного от звуков, кабинета. Просвещенная тусса имела желание оттягиваться здесь, в VIPе. К ним тянулись простые посетители, стремились хоть иногда иметь возможность примкнуть к веселью и свободе «золотой молодежи». Количество посетителей и популярность клуба росла с каждым днем, росли и капиталы владельца данного заведения.

Богатые мальчики и девочки не торопились менять место своей дислокации, их все устраивало. Указующим перстом сей шумной компании, был ни кто иной, как достопочтимый братец владельца клуба — гроза всего женского населения. Столько сердец разбил и продолжает в том же духе. Василий Славенский. Самая большая заноза в его заднице. Этот увалень ввел в моду — веселиться в этом заведении. Блистал среди своих ярых и настойчивых поклонниц, до которых иногда снисходил своим совсем не благочестивым вниманием. Каждая из них достигала вершины известности и возносилась на вершину своей гордыни, наконец, оказавшись в кровати такого мачо и всеобщего любимчика, получая свою порцию удовольствий. Только вот, неизменно низвергалась на следующий день, со своего пьедестала.

Любопытно, что ни одна из них не устраивала истерик, оставалась жаждущей и ждущей внимания этого ловеласа в возможном скором будущем. Желала вновь оказаться в его постели и утереть нос всем этим мымрам вокруг, с надеждой ожидая решения неуловимого и не окольцованного. Никому из них, этих пустышек, пока не удалось задержать его благосклонное внимание на себе дольше, чем на несколько дней. А он оставался честен с ними — никогда и ничего не обещал. Только безудержный бешеный секс, только легкое прикосновение к желаемому и лелеемому в мечтах, недоступному мужчине.