— Глупости! — засмеялась герцогиня. — Ты прекрасно знаешь, что книги, хранящиеся в библиотеке, слишком скучны и тебе непонятны. Мы прекрасно осведомлены о твоих вкусах: слащавые любовные романы. И не притворяйся, пожалуйста. Я знаю, вся твоя спальня забита такими сентиментальными душещипательными историями.

— Право, ваша светлость! — засмущалась мисс Маршбэнкс, но было видно, что подшучивание герцогини ей очень приятно.

— А теперь ступай, Марши! Я хочу поговорить с мисс Лангхольм, расспросить ее о своих американских друзьях, о самом путешествии.

Секретарша поднялась со стула и с явной неохотой покинула будуар.

Герцогиня облокотилась на подушку и взмахом руки пригласила Вирджинию сесть поближе к ней, и тут девушка увидела, что никакая косметика уже не в состоянии скрыть морщины возле глаз ее светлости, двойной подбородок и складки в уголках рта. Ее волосы золотисто-каштанового цвета, без малейших признаков седины были уложены в высокую элегантную прическу по последней моде, открывающую овальный лоб, с длинными локонами на затылке.

— Итак, расскажите мне об Америке! — требовательным тоном обратилась к ней герцогиня. — У меня там много добрых и сердечных друзей. К сожалению, не все они живы. Моя самая добрая и верная подруга, всегда выручавшая меня, когда мне нужны были деньги… для благотворительных целей, разумеется… миссис Стьювесант Клей. Слышали о такой?

Вирджиния замешкалась с ответом, прикидывая, как бы это удобнее солгать, не вызвав особых подозрений. Но герцогиня продолжала, не дожидаясь ее реакции на свой вопрос.

— Маловероятно, что вы с ней знакомы. Она жила в Нью-Йорке и была очень богатой женщиной. Фантастично богатой! Мне так ее недостает! Вы, мисс Лангхольм, наверное, не очень богаты, не так ли?

И не успела Вирджиния открыть рот, как герцогиня снова продолжила свой монолог:

— Да и с какой стати вам быть богатой? Сын говорил мне, что вы студентка или что-то в этом роде. Просто у нас здесь, в Европе, бытует мнение, что все американцы обязательно богатые и процветающие люди. И очень щедрые. Между прочим, вам на станции не попадались на глаза два джентльмена? Они должны были приехать в замок этим же поездом.

— Нет, я никого не встретила, — ответила Вирджиния.

— Ничего не понимаю! — воскликнула герцогиня. — У меня с ними сегодня была назначена деловая встреча. На вторую половину дня. Куда они запропастились? Странно, очень странно!

Вирджиния задумалась, стоит ли посвящать герцогиню в подробности той драматичной сцены, свидетельницей которой она случайно стала по прибытии в замок. Но в эту минуту их разговор принял уже несколько иное направление.

— Будь вы богаты, вы могли бы оказаться очень… очень полезной в данный момент. Мне крайне нужны деньги на одно важное… неотложное дело.

— Много? — простодушно поинтересовалась Вирджиния.

— Много, — вздохнула герцогиня. — Впрочем, даже и небольшая сумма пришлась бы как нельзя более кстати! Но вы ведь вряд ли можете помочь мне, не так ли? Неудобно просить вас о таком одолжении, но даже пять фунтов меня бы очень выручили. Это было бы просто неоценимой помощью с вашей стороны!

Неожиданная просьба застала Вирджинию врасплох. Но вовремя вспомнив, что она дала себе слово ничему не удивляться, девушка тихо промолвила:

— Пять фунтов… я думаю… мне под силу… ссудить вас такой суммой.

— Правда? — Глаза герцогини радостно вспыхнули. — В таком случае, если можно, дайте мне их сейчас.

Вирджиния поспешно открыла свою сумочку. К счастью для нее, она отложила в кошелек несколько банкнот, а все остальные деньги предусмотрительно припрятала по другим отделениям. На корабле она меняла доллары на английские фунты по мере необходимости, тратя их очень рачительно, чтобы никто из присутствующих на судне пассажиров не догадался, что она везет с собой значительную сумму наличных денег. Сейчас она достала из кошелька пять сверкающих своей новизной соверенов и протянула их герцогине.

— Ах, моя дорогая! Я вам очень благодарна! Очень! Поверьте мне! Никогда не забуду этого одолжения!

— Вы начали рассказывать мне, что миссис Стьювесант Клей много помогала вам в ваших благотворительных делах, — напомнила ей Вирджиния и сама вспомнила тот длинный перечень пожертвований на всевозможные цели, который зачитала ей тетя Элла Мей.

— Моих… моих благотворительных делах? Ах да! Конечно! Она была очень доброй женщиной. Какая жалость, что она умерла. Кстати…

Неизвестно, что именно собиралась сказать герцогиня после такого многозначительного «кстати», потому что в эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошел герцог. И Вирджиния мгновенно почувствовала, как внутри у нее все оборвалось. Теперь, когда она могла рассмотреть его почти в упор, она не могла не признать, что он действительно очень красивый мужчина. Правда, общее впечатление несколько портило мрачное выражение его лица, которое не разгладилось даже при виде матери.

— Ах, Себастьян! Это ты? — несколько нарочито радостно заговорила герцогиня. — А я все удивлялась, почему ты сегодня за весь день ни разу не заглянул ко мне!

— Мне помешали, — ответил герцог и недовольно нахмурился. — Вы ожидали сегодня к себе визитеров, матушка?

Герцогиня вспыхнула, и на минуту у Вирджинии закралось подозрение, что сейчас она начнет все яростно отрицать. Но она ответила почти с вызовом:

— Да! Ждала! Ты не в курсе, где они пропали?

— Я сказал им, что если они еще хоть раз попадутся мне на глаза, я сверну им шеи, — медленно проговорил герцог.

— Ты… ты их прогнал прочь? — чуть не со слезами воскликнула мать.

— Да, я прогнал их, потому что вы не хуже меня знаете, матушка, что у вас нечего продавать!

— Но я просто хотела им показать пару своих безделушек, — виновато оправдывалась герцогиня.

— Вы имеете в виду ваши драгоценности? Но, матушка, сколько раз повторять вам, что они не принадлежат лично вам. Что это фамильное достояние. Свои собственные украшения вы уже распродали давным-давно, не так ли? Любой, кто согласится купить у вас фамильные вещи, совершит официальное преступление против закона, и его можно преследовать в судебном порядке.

— Я мало разбираюсь во всей этой казуистике, — нетерпеливо перебила сына герцогиня. — Одно мне непонятно и даже неприятно: как это так? Люди ехали ко мне, а их прогоняют прочь, даже не поставив меня в известность. И совсем неважно, кто эти люди и зачем они приехали!

— Прошу прощения, матушка, за то, что вынужден вас огорчить! Но я строго предупредил Мэтьюса, что если еще раз он пропустит подобных типов в замок, то будет незамедлительно уволен.

— Мэтьюс — уволен?! Да он служит нам более сорока лет! — воскликнула возмущенная герцогиня. — Ты с ума сошел, Себастьян! В самом деле, ты ведешь себя просто недопустимо! Мне не нравится, что ты позволяешь себе такое! К тому же я не ребенок и не выжившая из ума старуха, что ты обращаешься со мной так деспотично.

— Я обращаюсь с вами, матушка, в высшей степени почтительно и со всем возможным вниманием. И конечно, любовью. И тем не менее я не позволю вам распродавать фамильные драгоценности, чтобы потом проигрывать эти деньги ночами напролет! Зачем вам деньги? Вы ведь клятвенно обещали мне не делать высоких ставок в игре. Дали честное-пречестное слово, и что? У вас снова долги?

Глаза герцогини вспыхнули зловещим огнем.

— Конечно же, нет, глупый мальчишка! И пожалуйста, прекратим, этот разговор на сугубо личные темы! Позволь мне представить тебе нашу гостью из Америки.

Герцог изумленно уставился на Вирджинию, его лицо мгновенно изменило свое выражение. Оно просветлело, разгладилось, и он заговорил почти извиняющимся голосом:

— Простите, я не заметил, что здесь находится посторонний человек. Я принял вас за мисс Маршбэнкс.

Герцогиня разразилась веселым смехом.

— Боже мой, Себастьян! Неужели ты хочешь сказать, что эта очаровательная девушка похожа на мисс Маршбэнкс? На нашу Марши? Ты меня насмешил! Она просто прелесть! Надеюсь, вам понравится работать у нас.

Герцог протянул ей свою руку, и Вирджиния взволнованно встала со своего места.

— Я тоже выражаю надежду, что работа у нас в замке будет для вас плодотворной и приятной, — сказал он, приветливо улыбаясь, и улыбка неузнаваемо преобразила его лицо.

— Не сомневаюсь в этом, — ответила Вирджиния, стараясь преодолеть скованность и вести себя уверенно. — Здесь столько интересного!

Странное это все же чувство: когда прикасаешься к руке человека, за которым фактически замужем! Видеть это восхищение в его глазах, восхищение незнакомой девушкой, на которой он когда-то женился. И эта улыбка, не просто приветливая, а дружеская и участливая.

— Еще раз прошу простить меня за ту невольную резкость, которую я допустил в вашем присутствии. И позвольте проводить вас вниз и самому показать вам библиотеку. Уверен, вы еще там не были.

В первый момент Вирджиния хотела отказаться, но потом решила, что поступит невежливо по отношению к герцогу и даже обидит его.

— Благодарю вас! Вы очень любезны, — пробормотала она вполголоса.

— Замечательная мысль! — одобрительно кивнула головой герцогиня. — А я немножко отдохну. Не сердись на меня, Себастьян! Я не сделала ничего дурного.

— Только потому, что я вовремя помешал этому, — буркнул герцог недовольным голосом.

— Это было моей ошибкой, — беспечно ответила его мать. — И пожалуйста, давай забудем об этом неприятном эпизоде.

Герцог подавил тяжелый вздох и направился к двери, чтобы открыть ее перед Вирджинией. Они спускались по лестнице молча. Судя по всему, мысли герцога все еще были заняты матерью. Затем, сделав над собой заметное усилие, он переключился на свою гостью и стал рассказывать ей историю замка. Его построили еще во времена норманнов, потом расширяли и укрепляли в царствование Генриха VIII. Одно крыло замка было полностью уничтожено пожаром, случившимся в восемнадцатом веке, и покойный отец герцога истратил уйму денег, чтобы восстановить первоначальный вид замка. Работы были завершены около тридцати лет назад.