– Но, Чарльз…

– Никаких «но»! – Он прошелся по комнате, начиная раздражаться. – Ты ведь любишь его, не так ли? Поэтому не допускай, чтобы он оказался втянутым в какую-нибудь историю. Пусть сначала вырастет.

Фрэнсис хотелось возразить, что Чарльз сам был совсем юным, когда отправился на Карибы, но она промолчала. Этот выбор изменил его навсегда, и она не хотела, чтобы такое произошло с Луи.

– Хорошо, – сказала она, чувствуя, что он ее убедил. – Не беспокойся о нас, я сделаю все, как ты скажешь. Просто я очень разочарована тем, что ты уезжаешь. Я думала, мы вместе займемся птицами…

Чарльз махнул рукой.

– Из этого никогда ничего не выйдет: мы вечно будем спорить по любому поводу. У нас с тобой хорошо получается вместе только одна вещь…

– Какая же?

В глазах Чарльза зажегся огонь. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе, и Фрэнсис почувствовала, что уже знает ответ. Какое-то мгновение они стояли молча, потом оба рванулись к дверям. «Так-то лучше! – мелькнуло в голове Фрэнсис. – Возможно, мы никогда не сможем работать с голубями вместе, зато мы умеем дарить друг другу наслаждение!»

Схватив Чарльза за руку, она потащила его через сад в сторону леса. Как веселящиеся дети, они срывали друг с друга одежды, и Фрэнсис чувствовала, что никогда еще ее страсть не разгоралась так ярко. Они предавались любви торопливо и никак не могли насытиться; это граничило с безумием. А когда все кончилось, Фрэнсис заметила мелькающий между деревьями свет костра. Не в силах произнести ни слова, она застонала.

Чарльз удивленно поднял голову и посмотрел в ту сторону, куда показывала Фрэнсис.

– Ну вот, Луи наконец нашел применение своей страсти к огню, – пошутил он, словно не желая признавать всю серьезность положения.

На самом деле оба они понимали, что это значит. Пока они предавались любви, в лесу на побережье Англии были замечены войска вторжения, и теперь вдоль всего побережья от далекого Корнуолла до Дорсета и в глубь страны вплоть до Лондона зажигаются костры, оповещающие об опасности. Цепь огней освещает их землю подобно ожерелью из драгоценных камней.

Чарльз снова потянулся к ней, и Фрэнсис бросилась в его объятия. Ей показалось, что ее любовь к нему похожа на этот костер, а цепь таких костров объединяет людей отсветом любви, которую нельзя уничтожить. Англия будет сражаться за свою свободу, а она будет сражаться за свою любовь!

42

– Ты хочешь сказать, что потерял мое письмо?!

Ральф Стоукс вскочил из-за письменного стола в гостиной дома Морли и в гневе уставился на человека, который стоял и мял шляпу в руках.

– Я не понимаю, как это случилось, мистер Стоукс. Только что оно было на месте, а в следующую минуту пропало. Я могу поискать его…

– Ерунда! Письмо наверняка выкрали, – сердито перебил его Стоукс. – На этот раз ты не получишь никакой платы, вот и все. Я напишу и сообщу, что то письмо перехватили. Все равно я завтра уезжаю в Веймут, и твои услуги мне больше не понадобятся.

Стоукс эффектным жестом отпустил своего собеседника.

– Но, сэр, – рискнул заговорить посетитель, – вам ведь придется поддерживать связь с Лалуортом. Я мог бы ее обеспечить. Кроме того, я могу помочь загружать корабль…

– Это правда, для погрузки боеприпасов нам потребуется столько людей, сколько мы сумеем найти. Ты можешь пригодиться. – Стоукс некоторое время сверлил его глазами. – Послушай, а для чего ты все это делаешь? – спросил он наконец.

Его собеседник пожал плечами.

– Я всю свою жизнь тяжело работал и мало что заработал, – произнес он с некоторым достоинством. – Может, новая власть будет больше ценить тех, кто служит ей верой и правдой? Ну а то, что случилось сегодня, не повторится, обещаю вам.

Стоукс снова сел к столу и взял в руку перо. Сказать по правде, он нуждался в этом человеке: до сегодняшнего дня тот отлично выполнял все поручения.

– Передашь это письмо сегодня ночью, а потом отправляйся в Веймут. Встретимся завтра в полдень в «Голубом ястребе». У меня будет письмо, которое ты доставишь в Лалуорт, когда вернешься, я займу тебя на другой работе. – Он неожиданно перестал писать и поднял глаза. – В твоем доме никто не подозревает тебя?

Тень улыбки мелькнула в глазах его собеседника.

– Нет, никто.

Он подобострастно поклонился и вышел.


После того как Чарльз уехал в Веймут, Фрэнсис не находила себе места. Как всегда, единственное спасение было в работе, и уже на следующее утро в ее голове возник хитроумный план. Она села к столу и прежде всего написала короткое письмо лорду-адмиралу Хоуарду в Плимут.

«Мы перехватываем все сообщения, которые герцог Парма посылает Армаде, – писала Фрэнсис. – Для этого мы используем наших соколов: они атакуют испанских почтовых голубей. Но, к сожалению, мы не можем перехватывать посланцев от Армады. Предлагаю вам, милорд, взять на себя эту задачу. У вас есть обученные мною соколы. Вы могли бы отдать приказ хозяину какого-нибудь небольшого суденышка плыть впереди Армады и следить за тем, как они утром выпускают почтовых голубей. Мои соколы способны перехватывать любых птиц и приносить их в нужное место».

Завернув послание в тонкую трубочку, она помолилась о том, чтобы адмирал получил ее донесение раньше, чем его корабль выйдет навстречу врагу. Главное – побыстрее выпустить голубя.

Зайдя в голубятню, Фрэнсис выбрала одного из выращенных в Плимуте голубей и привязала бумажку к его ноге. Потом, с клеткой у седла, она поскакала на берег.

Солнце пробивалось сквозь дымку утреннего тумана. Все обещало ясный день – прекрасная погода для полета. Фрэнсис открыла клетку, даже не спешившись, и птица устремилась в небо, оставив в ее сердце острую боль. Как она хотела бы тоже взмыть в небо на сильных крыльях и полететь к своему любимому! Но она была прикована к земле, а без Чарльза волшебство исчезло из ее жизни. Тяжелее всего было сознавать, что он где-то далеко подвергается смертельной опасности, а она ничем не может помочь ему…

По дороге домой Фрэнсис не встретилась ни одна живая душа: по приказу королевы, как только запылают сигнальные костры, жители города должны были оставаться в своих домах.

Домой она вернулась около восьми часов, но Луи и Пьер еще спали, устав от возбуждения и страха, пережитого ими накануне вечером. Таким образом она могла спокойно, без всяких помех, составить первое послание Парме.

Подражая стилю сэра Хэмфри, Фрэнсис информировала Парму о местоположении Армады и о ее плане.

«Не обращайте внимания на то, что пишет его превосходительство герцог Медина Сидония о боеприпасах, – советовала она. – Герцог лишь недавно получил мое сообщение о складах в Веймуте и решил, что может пополнить запасы Армады там. Вы можете не реагировать на его запросы».

Фрэнсис сама себя поздравила с тем, как удачно составила письмо. В конце концов, она даже не лгала: сэр Хэмфри действительно намеревается пополнить запасы Армады в Веймуте. Оставалось надеяться, что Чарльз вовремя обнаружит склад и уничтожит боеприпасы. Теперь следовало посетить капитана Эшли и попросить предоставить ей специалиста по подделыванию почерков.

Когда Фрэнсис добралась до центра города, он весь гудел от мужчин, собирающихся группами на площадях. Она поймала Генри Эшли уже в сапогах и при шпорах, готового выехать из своего штаба. Услышав ее просьбу, он в нерешительности на нее уставился.

– Вы отправляете это письмо по собственной воле, баронесса? – спросил он. – Не следует ли сначала показать его лорду-наместнику?

– Разумеется, проводите меня к нему. – Фрэнсис напустила на себя самое смиренное выражение.

– Но он в Плимуте вместе с лордом-адмиралом и флотом.

Фрэнсис возвела глаза к потолку.

– Какая жалость! В таком случае он не сможет прочитать это письмо. Но вообще-то его поручила мне написать Ее Величество, – бесстыдно солгала она. – Показать вам ее приказ? Он у меня дома.

– Мадам, у меня нет на это времени. Я должен двигаться со своим ополчением к Веймуту – там собирается армия.

– Тогда будьте так любезны, одолжите мне вашего человека, – сказала она как можно более кокетливо, – чтобы я смогла выполнить приказ королевы.

Эшли вздохнул, но нужного человека нашел и послал его к Фрэнсис. Тот блестяще скопировал почерк сэра Хэмфри, вплоть до подписи, получил от Фрэнсис шиллинг и удалился, очень довольный. А Фрэнсис, взяв подделанный документ, пошла в птичник и отобрала голубя из Остенде. Командир английского гарнизона, расположенного поблизости, регулярно перехватывал послания из штаба Пармы. Фрэнсис не сомневалась, что совершить обратную операцию для него не составит труда. Шпионов в обоих лагерях полно; англичанину достаточно всего лишь похвастаться в соответствующей компании, что он перехватил послание Парме, как его немедленно у него выкрадут.

Ближе к середине дня, взяв с собой Луи и Пьера, Фрэнсис отправилась посмотреть, как ополчение будет уходить в Веймут. Группы женщин и детей с испуганными глазами наблюдали за происходящим из дверей лавок и домов. Никто уже не судачил о том, что испанский король собирается посадить свою дочь на английский престол, как еще неделю назад. Теперь говорили о том, что в стране будет учреждена инквизиция и все должны будут перейти в католическую веру или же бежать из страны и скрываться. В эти дни, когда судьба Англии, ее будущее висят на волоске, пришло время не сплетничать, а сражаться.

Когда последние ополченцы промаршировали мимо них под пронзительные звуки дудок, Фрэнсис повела мальчиков домой. Следовало неотлучно дежурить на голубятне, поскольку в любой момент могла прийти весточка от Чарльза.


Уже в сумерках голубь ткнулся в дверцу клетки. Словно две кошки, охотящиеся за добычей, бросились к нему Луи и Фрэнсис. Луи оказался проворнее. Он держал птицу, пока Фрэнсис дрожащими руками отвязывала послание и разворачивала бумажный рулончик. Письмо было отправлено сегодня рано утром.