Лиза Клейпас - Незнакомец в моих объятиях

– Что ты делаешь? – спросила она, пытаясь оттолкнуться от кровати. Он прижал ее, не давая пошевелиться, и она ощутила его пальцы между бедер.

– Позволь мне, – пробормотал он. – Я не обижу тебя. Прошу тебя, не двигайся. – Он развел темные кудряшки, проскользнув пальцем в ее возбужденное лоно, углубляясь в его тепло и влагу. Лара затрепетала и ухватилась за покрывало, собирая ткань в складки. – Ты готова принять меня, – хрипло выговорил он, потянувшись к застежке брюк.

Поняв, что он собирается взять ее таким образом, сзади, Лара закрыла глаза и замерла в ожидании. Пульс ее бешено бился от страха и желания. Она почувствовала тяжелые толчки его ищущего естества, и затем он вошел в нее одним плавным движением. Крик вырвался из ее груди, ее плоть сомкнулась вокруг его, охватывая все туже.

Находясь внутри, Хантер рванул сзади ее платье, и изящные пуговки веером разлетелись по кровати и полу. Та же участь постигла сорочку, тонкий муслин легко разошелся под могучими руками, и ее тело обнажилось. Она почувствовала его теплый рот, осыпавший поцелуями шею и затылок. Его губы скользнули по ее спине, и она выгнулась от восхитительных ощущений.

– Еще!.. – молила она, желая большего, прижимаясь к нему ягодицами.

Хантер ответил на ее призыв легким вращением бедер, и она застонала, комкая в руках покрывало.

– Я хочу потрогать тебя, – выдохнула Лара. – Пожалуйста, позволь мне…

– Нет. – Он лизнул краешек ее уха, его язык порхнул внутрь и мягко затрепетал во влажном углублении.

Лара дрожала, сходя с ума от наслаждения, ощущая его внутри и вокруг себя, но не имея возможности видеть его или коснуться.

– Позволь мне повернуться. Хантер, пожалуйста…

Движением ног он шире развел ее бедра. Его рука скользнула вперед и вниз по ее напряженному животу к кудрявой поросли. Нащупав чувствительный бугорок, где находилось средоточие наслаждения, он нежно погладил его. Пойманная в силки его дразнящих, щекочущих пальцев и глубоких ударов бедер, Лара, рыдая, выкрикнула его имя. Беспомощно вытянувшись, прижатая к его телу, она подчинилась ускорявшемуся ритму, уносившему ее к вершинам почти невыносимого восторга, пока шлюзы напряжения не отворились навстречу волне освобождения.

Содрогаясь от восторга, она приглушенно вскрикивала, уткнувшись в покрывало, чувствуя, как его лицо тесно прижимается к ее спине. Он был во власти собственного завершения, сжимая ладонями ее бедра, изливаясь в нее со стоном наслаждения.

Охваченная истомой, Лара была не в силах шевельнуться.

Она сонно встрепенулась, когда Хантер стянул с нее остатки одежды. Сняв брюки, обнаженный, он забрался в постель и притянул ее к своему длинному телу. Лара расслабилась и тут же заснула. Она не представляла себе, сколько прошло времени: несколько минут или часов. Когда она проснулась, Хантер смотрел на нее темными, как бархат, глазами.

– После тебя я ни с кем не смогу заниматься любовью, – вымолвил он, гладя ее грудь, поигрывая розовой вершинкой. Она провела рукой по его выгоревшим волосам и твердой шее, с блаженством касаясь его.

– Ну и прекрасно! – прошептала она.

– Удержи меня Лара. Я не хочу расставаться с тобой!

Озадаченная, она обвила руками его широкую спину, едва дотянувшись до середины кончиками пальцев. Почему Хантер тревожится, что покинет ее? Может, он опасается несчастного случая, неожиданной беды, которая снова разлучит их? Эта мысль ужаснула ее. Прошло не так уж много времени с тех пор, как ей сказали, что он мертв… И к своему стыду, она не слишком горевала о нем. Но если что-нибудь случится сейчас и им придется расстаться… Упаси Боже, она не вынесет этого! Она не сможет без него жить.

Лара уставилась на мужа мерцающими глазами, и ее бедра с готовностью разошлись под напором его бедра.

– Тогда оставайся со мной, – просто сказала она. – Не надо больше думать о прошлом.

– Да. Господи, да!.. – Он вонзился в нее и застонал. Лара смотрела на его блестевшее от пота, худощавое лицо, на сжатые челюсти. Он любил ее не торопясь, медленно, оттягивая момент завершения, пока волны наслаждения не накатили на нее, и ей показалось, что он заглянул в самую ее душу и приоткрыл ей собственную, и все недомолвки обратились в пепел.

– Ты любишь меня?

– Да, ода…

Она не ведала, кто спросил, а кто ответил… Не сомневаясь в одном: это было правдой для обоих.

В течение последующих дней лорд Лонсдейл хранил зловещее молчание, не предпринимая никаких попыток посетить Хоуксворт-Холл. Наконец от него прибыла короткая высокопарная записка с просьбой сообщить ему о состоянии жены. Лара колебалась, прежде чем ответить, считая, что Лонсдейл не имеет права ничего знать о Рейчел после такого случая. Однако решать должна была Рейчел. С письмом в руке Лара неохотно направилась к сестре, которая отдыхала на диване в гостиной.

В белой ночной сорочке, с наброшенным на колени отороченным кружевом одеялом Рейчел казалась хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Отложив раскрытый роман, она невидящим взглядом смотрела в окно.

– Не в твоем вкусе, милая? – спросила Лара, кивнув в сторону книги. – Я могу поискать в библиотеке что-нибудь другое…

– Нет, спасибо. – Рейчел с любовью посмотрела на сестру и улыбнулась. – Кажется, я ни на чем не могу сосредоточиться. Пытаюсь читать, но не могу вникнуть в суть.

– Ты не голодна?

Рейчел отрицательно покачала головой.

– Джонни принес мне персик из сада. Он заявил, что это волшебный персик, от которого мне непременно станет лучше, и не ушел, пока я его не съела.

Лара улыбнулась, поражаясь фантазиям ребенка.

– Какой молодец! – сказала она.

– Порой я готова поклясться, что он твой, – продолжила Рейчел. – Он очень похож на тебя своим трогательным пристрастием к черепашкам и прочим беспомощным созданиям, которыми заполонил весь дом.

– После того, что он учинил во время последнего визита доктора Слейда, перерыв медицинский саквояж и засыпав его сотней вопросов, я не удивлюсь, если в один прекрасный день Джонни захочет изучать медицину.

– Иметь врача в собственной семье было бы очень удобно, – заметила Рейчел, с едва слышным вздохом откинувшись назад.

Лара опустилась рядом с ней на колени и накрыла ладонью холодную руку сестры.

– Рейчел… Лонсдейл прислал письмо, где интересуется твоим здоровьем. Как ты считаешь, я должна ему ответить?

Лицо Рейчел приняло безразличное выражение, и она покачала головой:

– Не имею представления.

Они замолчали, погрузившись в невеселые раздумья. Лара не выпускала руку сестры, без слов выражая свою поддержку. Наконец она решилась заговорить о том, что хотела сказать Рейчел со дня выкидыша.

– Рейчел.., ты не обязана возвращаться к нему. Можешь остаться с нами или поселиться, где пожелаешь.

– Без мужа, без детей, без всего, что придает смысл жизни женщины? – бесцветным голосом проговорила Рейчел. – Как могу я согласиться на подобную участь? Мне придется вернуться к Лонсдейлу и уповать на то, что он изменится.

– Можно наполнить жизнь другими достойными занятиями, Рейчел…

– Я не похожа на тебя, – тихо перебила ее сестра. – У меня нет твоей независимости. Я не могу построить новую жизнь, в которой нет места мужчине, как поступила ты после смерти Хоуксворта. На твоем месте я бы тут же стала искать мужа. Видишь ли, я всегда хотела иметь собственную семью. Конечно, у Лонсдейла есть недостатки. Я давно смирилась с ними и должна принять его условия…

– Он чуть не убил тебя, Рейчел! – возразила Лара. – Не спорь, пожалуйста. По-моему, отказ Лонсдейла послать за врачом немногим отличается от попытки убийства. Он отвратителен во всех отношениях, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы помешать тебе вернуться к нему.

– Он никогда не был добрым, – согласилась Рейчел, – и едва ли я могу оправдать его. Однако если бы я знала о своем положении и рассказала ему, он вел бы себя более сдержанно и несчастья удалось бы избежать.

Лара так возмутилась, что выпустила руку Рейчел и вскочила на ноги. Она принялась кругами расхаживать по комнате, кипя от негодования.

– Не сомневаюсь, что после так называемого несчастного случая Лонсдейл некоторое время будет раскаиваться. Однако он быстро вернется к своей истинной сущности.., высокомерной, эгоистичной и жестокой. Он не изменится, Рейчел!

Ореховые глаза Рейчел, обычно такие мягкие, смотрели на Лару с холодным и пронзительным выражением.

– Но ведь твой муж изменился, – заметила она. – Разве нет?

Лара была озадачена вызывающими нотками в голосе сестры.

– Да, – настороженно ответила она. – Хантер стал лучше. Но я часто напоминаю себе, что эти изменения могут оказаться временными.

Рейчел в течение долгой минуты смотрела на нее.

– Думаю, что ты напрасно беспокоишься, – тихо проговорила она. – Я уверена, что Хоуксворт стал совершенно другим человеком. В тот день, когда он приехал, чтобы увезти меня из Лонсдейл-Хауза, я с трудом узнала его. Было очень больно, я не могла ясно мыслить, и тут появился он… Я решила, что это какой-то добрый, душевный, но посторонний человек. Мне и в голову не пришло, что это Хоуксворт. Я приняла его, причем всерьез, за ангела.

– Всякое бывает, – признала Лара, между тем как слова “совершенно другой человек” эхом отозвались в ее мозгу. Она посмотрела на опущенную голову сестры. – Рейчел, у меня такое чувство, словно ты на что-то намекаешь и ходишь вокруг да около… – Она помолчала, собираясь с силами, прежде чем спросить:

– Итак, ты сомневаешься, что мой муж – Хоуксворт?

Проницательный взгляд Рейчел скрестился с ее испытующим взором.

– Я предпочитаю считать его Хоуксвортом, если ты этого хочешь.

– Дело не в том, чего я хочу, – сказала Лара, глубоко обеспокоенная. – Все факты подтверждают его личность…

– Они не так уж убедительны. Их можно оспорить. – Спокойствие Рейчел только подчеркивало внутреннее смятение Лары. – Суть в том, что ты приняла его по причинам, известным лишь тебе одной. – Она криво улыбнулась. – Милая моя, ты сама себя не понимаешь. Все твои мысли и устремления направлены на других. Ты принимаешь решения не раздумывая. Ты взваливаешь на себя чужие беды, лишь бы не заглядывать в собственную душу.