Очередной глоток горячительного притупил горе леди Карлайсл, и она устремила на него холодный взор, подобный тому, каким на рассвете обмениваются дуэлянты, направив друг на друга пистолеты.

– Кто, к дьяволу, вы такой?

– Я лорд Хоуксворт, – произнес он с таким видом, словно разговаривает с деревенской дурочкой.

Она рассмеялась:

– И Лара поверила вам? Полагаю, что так, если принять во внимание ее куриные мозги. Она никогда не понимала Хоуксворта и не ценила его. Ее ничего не стоит убедить в чем угодно, особенно при таком поразительном сходстве. Но я знала Хоуксворта лучше всех на этом свете, и мне понадобится не больше минуты, чтобы доказать, что вы – мошенник.

– Так чего же мы ждем? – осведомился Хантер. Внезапно на ее лице появилось почти что восхищенное выражение.

– Какова, однако, наглость! Я бы охотно вами занялась, но какой в этом толк? Единственное, что мне нужно в этом мире, – это Хоуксворт, и не в вашей воле вернуть его. Возможно, я получила бы некоторое удовлетворение, услышав от вас признание, что вы самозванец…

– Вы не услышите этого никогда, – заверил он. – Потому что это не правда.

– Не уверена, милорд, что вас можно считать экспертом по правде. – Леди Карлайсл поставила стакан и поднялась, снова обретя уверенность в себе. – Желаю удачи, – сказала она тоном, из которого явствовало, что она желает ему чего угодно, но только не удачи. – Вы талантливый шарлатан, и тот, кто поверит вам, заслуживает всего, что он – или она – получит. Дурачьте их и дальше, если сумеете. Но меня вы не обманули, и в аду наступит холодный денек, если вам удастся убедить вдовствующую графиню, что вы ее сын. Она положит конец этой клоунаде, когда вернется из путешествия.

– Боюсь, ты не в себе и не понимаешь, о чем говоришь.

– Ну что вы! Кстати, есть еще кое-что, о чем вам не мешало бы поразмыслить. Лариса – всего лишь хорошенькая куколка. Она доставит вам не больше удовольствия, чем Хоуксворту. Разве вы не понимаете, что под смазливой вывеской ничего нет? Ни тепла, ни капельки ума. Едва ли стоит тратить силы, чтобы затащить ее в постель.

– Эстер, – мягко проговорил он, – думаю, тебе пора отправляться домой.

– Да. – Она кивнула, яростно сверкнув глазами, разочарованная и усталая. – Я тоже так считаю.

* * *

Не находя себе места от волнения, Лара затаилась в пустынной гостиной, располагавшейся рядом с парадным входом. Переживая заново сцену в бальном зале, она пыталась представить себе, чем же в данный момент заняты Хантер и его бывшая любовница. Парочка словно испарилась. Неужели они до такой степени забылись, что тут же устроили оргию? С другой стороны, чего еще ожидать от страстных любовников, впервые встретившихся после трехлетней разлуки?

Непривычное чувство овладело ее душой – ревность, от которой во рту разливался кислый вкус. Образ леди Карлайсл в объятиях Хантера, его ищущие руки, темная голова, склонившаяся над ней… О, это невыносимо! Где же облегчение, к которому она так стремилась?

Со стоном отчаяния Лара поднялась и вышла из гостиной. Ей необходимо выпить, и тогда она сможет вернуться в бальный зал и вести себя так, словно она в восторге от всего происходящего. Она будет беззаботно встряхивать локонами, смеяться и танцевать, пока подошвы туфелек не протрутся до дыр. Никто, даже ее муж, не догадается о смятении, царящем в ее душе.

Лара забрела в парадный холл и задержалась там, обмениваясь любезностями с дамами, которые направлялись к галерее, располагавшейся за лестницей. Там среди картин, скульптур и длинных мраморных скамей прогуливались многочисленные гости. Дамы, оживленно болтая, проследовали дальше, а Дара решила наведаться в библиотеку. Она знала, что Хантер держит там солидный запас вин и крепких напитков. Несколько глотков для поднятия духа, и она присоединится к гостям в бальном зале.

Двинувшись через холл, она, к своему ужасу, увидела вошедшего с другой стороны Хантера. Они замерли на месте, уставившись друг на друга.

Лицо Хантера было твердым, как гранит, и столь же неподвижным.., но мрачный блеск в глазах выдавал бушевавшую в нем ярость. Спасаясь, Лара обратилась в бегство. Несколькими стремительными шагами он преодолел разделявшее их расстояние и без труда поймал ее. Его пальцы сомкнулись вокруг руки жены, и он бесцеремонно поволок ее за собой. Лара почти бежала, едва успевая за ним, издавая на ходу протестующие возгласы:

– Милорд.., что вы себе позволяете?.. Остановитесь, я не могу…

Хантер втащил жену в темный закуток под одним из пролетов лестницы – укромное гнездышко, где горничные принимали ухаживания своих кавалеров, а лакеи тайком срывали поцелуи с уст возлюбленных. Лара и вообразить себе не могла, что ее будут домогаться в подобном месте. Несмотря на возражения, она оказалась прижатой к стене двумястами фунтами чистого веса разгневанного мужчины. Одна его рука вцепилась в ее безупречную прическу, другая крепко сжала бедро, прикрытое мягкой тканью платья.

Голос Хантера дрожал от ярости;

– Что-то я не припомню, чтобы видел леди Карлайсл в списке приглашенных!

Лара моргнула, когда он для пущей убедительности дернул ее за волосы.

– Я думала, что оказываю тебе услугу…

– Так я и поверил! Ты надеялась избавиться от меня и моего нежелательного внимания.

– Где леди Карлайсл?

– Она предпочла уехать, после того как я ей объяснил, что больше не испытываю к ней интереса. Остался только один нерешенный вопрос: как поступить с тобой?

– Нам нужно вернуться к гостям, – удалось выговорить Ларе. – Все, наверное, удивляются, куда это мы делись?

– Тебя не очень-то заботили приличия, когда ты устраивала мое трогательное воссоединение с леди Карлайсл у всех на глазах.

– М-может, мне следовало проявить большую осмотрительность…

– Может, тебе, черт побери, следовало заниматься собственными делами? Может, тебе следовало поверить мне, когда я сказал, что не хочу больше ее видеть!

– Извини, – сказала она, пытаясь хоть как-то его утихомирить. – Я прошу прощения. Я поступила скверно. А теперь, если бы мы могли вернуться…

– Мне не нужны твои извинения. – Запрокинув назад ее голову, Хантер впился в жену разъяренным взглядом. В полумраке его глаза сверкали, как раскаленные угли. – Клянусь Богом, я готов свернуть тебе шею! – проскрежетал он. – Но я нашел другой способ наказать тебя, который мне гораздо больше по душе.

Не на шутку встревоженная, Лара ахнула, когда он притянул ее ближе. Твердая, набухшая плоть уперлась в нее, монолит его груди почти расплющил ее груди.

– Не здесь, – взмолилась она, впадая в панику при мысли, что их могут застать слуги или гости. – Прошу тебя, нас могут увидеть…

– Неужели ты думаешь, что меня это волнует? Ты моя жена, моя, и я могу делать с тобой все, что пожелаю, где угодно и когда угодно. – Он склонил голову и запечатал ее губы жестким поцелуем, глубоко погрузив язык в ее рот. Лара пыталась было сопротивляться, но страх быть застигнутой под лестницей внезапно отступил перед взрывом наслаждения.

Хантер целовал ее медленно и ненасытно, словно готов был поглотить целиком. Поцелуй отдавал бренди и свойственным только Хантеру терпким привкусом. Лара стиснула кулаки, изо всех сил стараясь не отвечать, но ее оборона рухнула под напором страстных поцелуев. Вцепившись в широкие плечи мужа, она застонала и выгнулась, прижимаясь к нему всем телом. Еще одна восхитительная минутка, и она оттолкнет его. Еще один поцелуй, одно прикосновение…

Оторвавшись наконец от ее губ, Хантер сорвал зубами перчатку с правой руки и бросил ее на пол. Его пальцы мягко легли ей на горло, наслаждаясь нежной кожей, и скользнули за край декольте. Резким движением он потянул его вниз, так что Лара испугалась, что тонкая ткань не выдержит и порвется. Ее грудь освободилась от ненадежного покрова, соски затвердели от прохладного воздуха. Он обхватил ладонями ее груди, зажав кончиками пальцев чувствительные вершинки, пощипывая и гладя, пока она не вскрикнула, прижавшись лицом к его сюртуку.

– Не здесь.., не сейчас… – выдохнула Лара. Не слушая ее, Хантер нагнулся и взял в рот сосок, одновременно забравшись свободной рукой ей под юбки. Он издал удовлетворенный возглас, когда понял, что на ней нет панталон. Почувствовав на обнаженных ягодицах его большую ладонь, Лара подпрыгнула. Доносящиеся из зала звуки музыки и голоса напомнили ей об угрозе быть обнаруженными в любой момент. Она начала вырываться по-настоящему, добившись лишь того, что ее одежда пришла в еще больший беспорядок.

Хантер снова прильнул к ее губам жадным поцелуем. Его рука скользнула между ее бедер, пальцы зарылись в треугольник защитных кудряшек. Задыхаясь, Лара извивалась в его объятиях, издавая протестующие стоны, пока его пальцы не раздвинули мягкую поросль, поглаживая нежную линию сомкнутых губок. Лара содрогнулась и замерла, потрясенная интимным прикосновением. Она не могла дышать, не могла говорить, ощутив внизу унизительную влагу. Хантер поднял лицо и глухо прошептал ей в самое ухо:

– Сегодня ночью я поцелую тебя сюда.

Лара покраснела с головы до пят, колени ее подогнулись, и она всей тяжестью привалилась к мужу. Он приоткрыл складки ее женской сущности, исследуя влажную поверхность круговыми движениями пальца, а затем сосредоточил ласки на крошечной точке, вызывая в ней неистовые, жгучие ощущения. Лара сомкнула руки на его шее с такой силой, что ногти одной руки вонзились в запястье другой, оставляя следы на коже. Она не могла вообразить ничего, подобного касаниям его пальцев, уверенных и нежных, увлажненных соком ее плоти. Он поглаживал и дразнил, пока ее бедра не пришли в движение, встречными толчками усиливая давление его руки.

Хантер покрывал поцелуями ее горло, прокладывая дорожку к ямочке у основания.

– Еще? – спросил он. Лара едва расслышала его голос за оглушительными ударами своего сердца.

– Я.., не понимаю, о чем ты.

– Еще?