Дункан должен переспать с Бет как можно скорее, чтобы сохранить свои владения, и – если, конечно, Бет не сбежит от него – никаких возражений он и слушать не станет, напрямик заявила Рейчел.

Боже правый! Вскочив с кровати, Бет принялась взволнованно мерить шагами комнату.

– Рейчел, вы абсолютно уверены, что он собирается это сделать именно сегодня?

– Да, благородная дама.

Сорвав с головы нелепый головной убор, Бет раздраженно дернула рукой распущенные волосы.

– Пожалуйста, Рейчел, не называйте меня больше ни «мадам», ни «дама». Зовите просто Бет.

– Как пожелаете, но только наедине, мад… Бет. На людях это не слишком прилично, правда?

Бет только отмахнулась:

– Правда, правда.

Она все никак не могла поверить, что Дункан – ее призрак, мужчина ее мечты, которого ей все еще так хочется убить, может просто войти в спальню и заняться с ней любовью. И именно сегодня! Да как это только могло ему в голову прийти, после того как он сегодня в зале опозорил ее перед всеми? Он что, совсем спятил?

– Рейчел, мне нужно найти какой-то выход.

Поняв, что Бет все еще девушка, Рейчел задумчиво прикусила губу.

– Выход есть, но только l'ajournement temporaire.

– Вы хотите сказать, что это можно отложить? – переспросила Бет, которая уже научилась достаточно хорошо понимать англо-французскую речь подруги.

– Да, но…

– Я поняла – отложить на время. Но как?

– Скажите, что у вас flowers [21].

Бет недоуменно покачала головой. Как, черт подери, цветы могут ее спасти?

– Ну, когда у вас течет кровь, мад… Бет.

– А, так вот что ты имела в виду!

– Совершенно верно, Бет.


* * *

Дункан провел дрожащей рукой по подбородку. Ничего не поделаешь. Придется побриться, иначе он до крови исцарапает лицо своей жены, когда будет заниматься с ней любовью. Остается лишь надеяться, что он не перережет себе горло, выполняя непривычную задачу.

Дункан машинально повертел в руках кинжал. Интересно, как пройдет на этот раз? С первой женой у него никаких проблем не возникало. Правда, она не горела энтузиазмом, укладываясь в постель, но и не закатывала истерику. Со временем он, к своему глубокому разочарованию, понял, что она никогда не станет проявлять инициативу, никогда не будет отвечать на его поцелуи, однако отталкивать его тоже не будет. А вот о второй и третьей женах этого, к сожалению, нельзя было сказать.

Со своей второй женой Дункан потратил массу времени на подготовку – ей было всего пятнадцать лет, совсем девчонка, – однако никакого успеха не добился: она рыдала, лежа как полено, пока он ею обладал. И потом, пока он осторожно приводил ее в порядок, она не проронила ни слова. Лишь когда он закончил, его молодая жена принялась шепотом молиться, прижав руки к своей восхитительной груди, за спасение его грешной души.

А на следующее утро, когда Дункан проснулся оттого, что Ангус яростно тряс его за плечо, он узнал ужасную новость: его жена только что спрыгнула с парапета и разбилась насмерть о камни.

Третья жена, похоже, была лучше осведомлена о том, что происходит в спальне между мужчиной и женщиной, поскольку не рыдала, но все равно всякий раз, когда он выполнял свой супружеский долг, оставалась безучастной, несмотря на все его старания. В то время Дункан понятия не имел, что она любит другого, а его считает варваром. И только когда она попыталась воткнуть ему нож в спину, он понял, как люто она его ненавидит. Но было уже слишком поздно.

Слава Богу, его новоиспеченная жена – вдова. Хватит с него девственниц!

Похоже, Айзек неправильно ее понял, когда Бет отвечала на его вопросы. Она столько возилась с Дунканом во время его болезни, когда он лежал без сознания голый, словно новорожденный младенец, обмывая его холодной водой, чтобы снять жар, прикасаясь к нему своими нежными руками, и нисколько при этом не смущалась. Ни одна девица ни за что так бы не поступила. Да и побрила она его весьма тщательно – разве это не доказательство того, что Бет не раз проделывала подобную процедуру раньше, оказывая услугу своему первому мужу.

Отчего-то мысль о том, что своими ласковыми руками Бет прикасалась к другому мужчине, показалась Дункану неприятной. Странно…

Он смочил лицо водой и нерешительно провел лезвием по щеке. Поскольку Бет, очевидно, предпочитает мужчин с голыми лицами бородатым и мужественным, придется пойти ей навстречу. Во-первых, бедняжка немного не в себе, в чем он уже не раз убеждался, а во-вторых, она как-никак спасла его от смерти.

Дункан со вздохом принялся скрести подбородок. Достигнув совершеннолетия, он в отличие от многих мужчин не любил иметь дела с доступными женщинами, хотя до того, будучи еще зеленым юнцом, спал с ними, чтобы набраться опыта.

Взрослый мужчина, по мнению Дункана, должен приберегать свое семя для своей законной жены. Интересно, как поведет себя леди Бет, когда он будет заниматься с ней любовью? С благодарностью ли примет оказываемые ей знаки внимания или, как его две последние жены, стиснув зубы, будет молить Бога о том, чтобы все поскорее закончилось?

А когда он сделает ей наследника – после того, конечно, как узнает, что причиной ее странных речей и непонятного поведения является удар по голове, – станет ли она с радостью вынашивать его ребенка?

Столько вопросов и ни одного ответа…

Наконец гладко побрившись, Дункан надел просторную, без воротника и рукавов рубаху до колен, которую выбрал для такого торжественного случая. Флора как-то сказала ему, что темно-синяя парча, из которой сшита рубаха, выгодно оттеняет цвет его глаз. Так это или нет, Дункан не знал, но, говоря это, Флора улыбалась. Может быть, и Бет его одеяние придется по душе. Еще ему хотелось быть сегодня сильнее физически, но тут уж ничего не поделаешь…

Расправив плечи, Дункан решительно вздохнул. Пора. Больше откладывать нельзя. Он и так уже слишком долго тянул. Дело должно быть сделано.


Добрив ноги, Бет отложила короткий клинок, который одолжила ей Рейчел, и принялась наносить на лицо самодельное очищающее средство, бормоча при этом:

– Надеюсь, качество его лучше, чем запах.

Мысли ее вернулись к Рейчел, и она усмехнулась. Бедняжка вытаращила от ужаса глаза, когда Бет попросила у нее нож: естественно, ей померещилось самое худшее. Бет пришлось хорошенько потрудиться, чтобы убедить новоиспеченную подругу, что ей необходимо побриться, что она чувствует себя ужасно неприятно с отросшей на ногах недельной порослью. Все же Рейчел, не поверив ей до конца, настояла на том, чтобы присутствовать во время процедуры бритья, и ее возгласы почти вытеснили из головы Бет мысли о планах Дункана на предстоящую ночь.

Оставалось лишь уповать на то, чтобы он принял отговорку, которую придумала Рейчел. А что, если нет? Бет слышала, что некоторые мужчины не возражают против того, чтобы заниматься сексом в то время, когда у женщины месячные, хотя и представить не могла, почему и как женщины на это соглашаются.

Учитывая то, что физическое состояние Дункана оставляло желать лучшего, Бет вполне допускала, что сумеет от него сбежать. Но что, если он позовет на помощь? Наверняка Ангус и все его люди тут же примчатся. И даже если ей удастся от них удрать, куда она пойдет? Двери Блэкстоуна уже заперты на ночь, и замок охраняется так тщательно, что и муха не пролетит.

Бет поморщилась, и маска из водорослей стянула ее кожу. Оставалось только надеяться, что план Рейчел сработает и Дункан оставит ее в покое.

Стараясь не обращать внимания на внутренний голос, твердивший ей: «Беги, пока не поздно», Бет закрыла глаза и брызнула на лицо воду.

В этот момент кто-то коснулся ее плеча, и она едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Боже правый, женщина! Что это у тебя на лице? – послышался изумленный голос Дункана. В этот момент Бет походила на испуганную лягушку, но изумление Дункана быстро прошло и сменилось хохотом, когда его зеленая, словно весенняя травка, жена начала заливаться краской. О Господи, такой смешной и странной женщины ему еще в жизни не встречалось!

Он все еще корчился от смеха, когда Бет гневно топнула босой ногой и указала на дверь:

– Убирайся вон, дурак!

– Бет, дорогая моя… – Дункан набрал в себя побольше воздуха, чтобы успокоиться и придать лицу смиренное выражение, но у него ничего не получилось, и он вновь расхохотался, еще громче прежнего.

Дункан кашлянул, пытаясь скрыть смешок. Если он сейчас не успокоится, все будет потеряно. Но, Боже милостивый, чем это она намазала свое лицо?

Стерев с лица зеленую массу, Бет вновь повернулась к нему, горя праведным гневом.

– Ты закончил? – спросила она.

Дункан кивнул, все еще боясь, что голос его выдаст.

– Хорошо. В таком случае давай спустимся вниз и поедим. Я голодна.

Пока она, нырнув под кровать, что-то там выискивала, Дункану наконец удалось справиться с собой, и он отважился произнести;

– Бет, нам принесут еду сюда.

– Вот как? – На ее лице появилось скорее испуганное, чем довольное выражение. – Но… но мне нужно увидеться с Рейчел и кое о чем с ней поговорить.

– Поговоришь завтра утром, детка, – ухмыльнулся Дункан.

Бет побледнела. Туфли выпали у нее из рук и со стуком упали на пол.

– О!

Почему у нее такой вид, словно она боится – он что, собирается ее съесть? Неужели ей сказали?

Дункан подошел ближе к Бет, и она попятилась, но он, загнав ее в пространство между кроватью и стеной, протянул руку и принялся медленно вытаскивать шпильки из ее волос, уложенных в высокую прическу. Ему хотелось, чтобы волосы мягкими прядями обрамляли лицо жены.

Когда косы упали ему в руки, Бет пробормотала:

– Ты уверен… что не хочешь спуститься вниз? – Она положила руку ему на грудь. – Давай спустимся. Если еду принесут сюда, она успеет остыть.

– Она и здесь будет теплой, – отозвался Дункан и принялся расплетать шелковистые косы Бет. – У тебя такой красивый цвет волос…