– Где Дункан? – спросила она и тут же, в надежде хоть немного успокоить головную боль, схватила со стола кусок черного хлеба и разломила его.

Хлеб оказался сухим и черствым. Решив чуть-чуть размочить кусок, чтобы можно было жевать, Бет окунула его в кувшин, стоявший к ней ближе всего на столе, и понюхала. Эль. Вот черт!

– Макдугал с моим мужем, très honorée dame [7].

– Где?

– Во дворе замка. – Рейчел махнула рукой на окна, выходящие на восток.

Бет довольно улыбнулась. Ей не пришлось повторять свои слова, чтобы ее поняли. «Говори коротко и ясно, Бет, и, может быть, ты сумеешь выжить, пока не найдешь способа выбраться из этого кошмара», – приказала она себе.

– Не могли бы вы дать мне воды?

– Конечно, мадам. – Рейчел обвела глазами комнату и пробормотала: – Ленивая девчонка… Вам ее принесут в спальню немедленно.

– Благодарю вас, но мне бы хотелось получить стакан воды здесь.

Секунду Рейчел хмуро смотрела на нее, потом пожала плечами и отвернулась.

Откусывая от куска хлеба, Бет принялась внимательно рассматривать своих соседей по столу и убранство зала.

Большинство мужчин и женщин, сновавших по залу с кружками, полными эля, оказались светловолосыми и голубоглазыми. При этом ни у кого из них, за исключением священника, она не заметила ни капли лишнего жира, что было удивительным, учитывая то количество еды, которое они поглощали.

Заметив, что несколько мужчин бросили на пол кости, Бет осторожно заглянула под стул, на котором сидела, и тотчас же поджала ноги. Предприимчивый ученый мог бы запросто слепить из этих костей скелет динозавра – столько их валялось на полу. Неудивительно, что в комнате отвратительно воняло. А она еще обвиняла в этом тех людей, что в ней находились, решив, что им не мешало бы помыться!

Продолжая мусолить во рту кусок хлеба, который, казалось, был сделан из камня, Бет вновь огляделась. Куда же запропастилась Рейчел?

Размышляя над тем, что могло задержать ее новую подругу, Бет заметила, что из темного угла зала за ней внимательно наблюдает какая-то красивая женщина, и робко улыбнулась ей.

Кивнув, женщина встала и направилась к Бет. Когда она подошла, Бет поняла, почему лицо ее показалось ей таким знакомым. Матовая гладкая кожа, шоколадные, как у лани, глаза, темно-каштановые волосы делали ее поразительно похожей на Вайнону Райдер. «О Господи! Только этого мне не хватало! Еще одна ослепительная красавица в моей жизни!»

– Bonjour, très honorée dame [8]. – Красавица присела в реверансе. – Je m'appelle Flora Campbell [9].

– Доброе утро. – Улыбка Бет погасла. – К сожалению, я не говорю по-французски.

– Вот как? Но ведь все благородные господа говорят на этом языке. Вы должны его знать.

– И все же, к сожалению, я его не знаю.

На лице ослепительной красавицы отразилось явное замешательство, однако она попыталась его скрыть и начала сначала, на этот раз по-английски:

– Меня зовут Флора Кемпбелл. Добро пожаловать. – Она исподтишка с любопытством разглядывала новую хозяйку замка.

– Благодарю. – Бет указала на свободный стул рядом с ней. – Прошу вас, садитесь.

Когда Флора грациозно опустилась на стул, Бет украдкой окинула ее оценивающим взглядом. Вот это да! Полные губы, необыкновенно длинные ресницы, безукоризненно чистая кожа, румянец на щеках – все это творение матушки-природы. Даже выбор платья ярко-синего цвета был идеальным – он великолепно оттенял цвет ее лица и подчеркивал великолепную фигуру. Глубоко вздохнув, Бет постаралась подавить в себе зависть. Однако чего она точно не могла подавить, так это чувства полнейшей собственной ничтожности, которое испытала под оценивающим взглядом этой женщины.

– Какой у вас странный говор, – заметила Флора. – Откуда вы?

– Из Америки, – ответила Бет и, заметив, что ее собеседница недоуменно нахмурила брови, поспешно прибавила: – Издалека, из-за моря.

– Ах вот как. А ваше вдовье наследство?

– Вдовье наследство?

– Ну да, замок, земли…

Понятно, она имеет в виду собственность – почему бы еще такой красивый мужчина, как Дункан Макдугал, выбрал в жены такую простушку, как она. Но почему вдовья?

– У меня есть замок на острове.

– Такой же большой? – Флора обвела рукой зал.

– Точно такой же.

Явно недовольная, Флора окинула платье Бет критическим взглядом.

– Если у вас такое богатое вдовье наследство, то почему вы носите платья третьей жены лэрда?

«Третьей жены»? Бет чуть не подавилась куском хлеба. Так сколько же, черт побери, у Дункана было жен? Она читала только про одну. Неужели эта особа, сидящая сейчас рядом с ней и глядящая на нее с некоторым презрением, намекает на то, что она, Бет, уже четвертая жена? И где, черт подери, Рейчел с водой? В этом замке можно умереть от жажды, и никому нет до тебя никакого дела!

– Вы должны хорошо знать вашего дядю, герцога Олбани.

– Нет, я никогда его не видела.

Продолжая размышлять о бывших женах Дункана, Бет пропустила то, что сказала ей Флора. Интересно, почему он с ними расстался? Или он развелся? Да нет, вряд ли.

Заметив, что Бет думает о чем-то своем, Флора легонько похлопала ее по руке.

– Тогда почему Олбани счел вас достойной кандидатурой в жены Макдугала?

Бет пожала плечами:

– Спросите его сами, Флора. Я представления не имею.

В этот момент в зал вошла Рейчел с большой кастрюлей горячей воды, полотенцем и маленьким зеркалом.

Леди Макдугал раздраженно застонала, а Флора присела в реверансе и попятилась. Протиснувшись сквозь толпу в зале, она вновь заняла свое место в самом дальнем углу, взяла шитье и, притворившись, что занимается им, принялась внимательно разглядывать новоиспеченную хозяйку Блэкстоуна сквозь полуопущенные ресницы.

«Итак, вот она – очередная жена Черного Макдугала, которую он намеревается замучить. Эта леди Макдугал страшна как смертный грех и, если верить слухам, немного не в себе. Интересно, как он избавится от нее? Наверняка это окажется проще простого, не так, как с прежними женами. Убьет, да и дело с концом, как убил мою ненаглядную сестричку, – думала она. – А если ее не убьет он, я сама ее убью».


Стоя во дворе замка и внимательно изучая свиток, который подготовил для него Айзек, Дункан раздраженно ерошил рукой волосы.

– У нас хватит средств, чтобы достроить церковь и пережить зиму?

Айзек пожал плечами:

– Да, но только если мы не станем устанавливать на могиле Мэри медный памятник, а просто высечем на каменной плите ее имя.

«Не станем устанавливать памятник», – уныло подумал Дункан. Когда он похоронил Мэри, то пообещал ей, что увековечит память о ней в бронзе. Второй и третьей жене он подобного обещания не давал, но Мэри была хорошей женщиной и заслуживала этой чести. К тому же Флора и ее отец Кемпбелл ждали от него именно этого.

Дункан оглядел двор замка, и взгляд его наткнулся на кузнеца, ковавшего петли для ворот, на которые еще предстояло раздобыть дерево. Может быть, он сделал глупость, не приняв предложения герцога Олбани? Впрочем, еще не поздно. Можно надеть доспехи и снова продать душу и свое воинское умение, став наемником в войне, которую ведет в Нормандии французский король против английского короля Генриха IV. Мысль о том, что вновь придется калечить и убивать людей, против которых он лично ничего не имел, Дункана не слишком радовала, равно как и перспектива уехать из Блэкстоуна, так и не достроив его, оставив замок на попечение лишь неопытных воинов. Он знал, что Ангус и Дуглас настоят на том, чтобы сопровождать его. Но если это должно быть сделано…

Черт бы побрал его злополучного родителя!

– Перестань мучить себя, Дункан, – прошептал Айзек. – Успокойся. Тебе достаточно просто помнить о бережливости, и все будет хорошо.

– В последнюю снежную бурю у нас погибла половина телят, Айзек, и теперь, если мы не хотим забить всех наших быков-производителей, нам придется либо покупать мясо, либо обменивать его на что-то.

– Все верно. Однако переживаниями делу не поможешь, ведь так? Пока мы с тобой разговариваем, женщины нанизывают на веревки рыбу, чтобы потом вялить ее на солнце, да и урожай, похоже, уродится неплохим, так что с голоду мы не умрем.

– Вот именно, «похоже»…

– Ты что, не доверяешь мне?

Дункан взглянул на своего поверенного, человека, которого не далее как десять лет назад деревенские жители Бэллимора приговорили к сожжению на костре, и вздохнул:

– Пока доверяю. Все эти годы ты очень успешно вел торговлю, что позволило мне продержаться на плаву.

– Я и впредь намереваюсь это делать. Вот. – Айзек протянул Дункану приглашение, скрепленное королевской печатью. – Через два месяца состоится рыцарский турнир в честь дня рождения его величества. В подобных состязаниях тебе нет равных, так что страхи твои необоснованны, друг мой.

Похлопав Дункана по плечу, Айзек зашагал прочь.

Спину и левую руку снова пронзила острая боль, и Дункан застонал. У него было такое ощущение, словно все его мышцы завязываются узлом, как корабельные канаты.

– Боже милосердный, ну почему проклятая рана никак не заживет? – прошептал он и в следующий момент неожиданно почувствовал, что кто-то легонько похлопал его по здоровому плечу.

– Эй, нам нужно поговорить.

Дункан обернулся: за спиной, подбоченившись, стояла его новоиспеченная жена. Он впервые видел ее при свете дня, и, признаться, зрелище было не для смелых. Боже правый! Мало того, что она вся в синяках, так еще и такая уродина, каких ему не доводилось видеть. Взгляд его инстинктивно скользнул вниз. Он был намного выше ее ростом, и поэтому для него не составило никакого труда заглянуть в вырез ее платья. Он сразу усомнился в том, что она способна выкормить ребенка своей хилой, с позволения сказать, грудью, не говоря уж о том, чтобы удовлетворить мужчину, особенно такого, как он, предпочитающего пышнотелых и полногрудых женщин.