Джуд Деверо - Незнакомец под луной

– Когда вы собираетесь поставить полки?

– Они вон там. В больших коробках. А поставишь их ты.

– Нет. Не поставлю. Если вам нужна помощь и не на что нанять людей, я…

– На деньги Максвелла?

– У меня есть свои, – процедил Трэвис. – А вот где вы взяли деньги, чтобы купить все это?

– Тридцать лет тяжкого труда и закладная на мой дом в Нью-Джерси. Впрочем, не твое это дело. Если ты так влюблен в Ким, почему сейчас здесь, со мной? Почему не ухаживаешь за ней?

– Может, мне заставлять ее перегибаться через руку партнера в страстном танго? – прошипел Трэвис, прищурившись.

– Ты уже слышал? – ухмыльнулся Джо. – Люси могла бы танцевать у шеста. Говорю тебе, она может…

– Не стоит, – сурово бросил Трэвис.

– Ясно, – кивнул Джо. – Проблема в том, что ты не знаешь, как ухаживать за женщиной.

– Должно быть, вы шутите, старина. Я проделывал с женщинами вещи, о которых вы вообще не слышали. Как-то…

– Я не о сексе, мальчик. Секс имеет значение, только если ты делаешь счастливой женщину, которую любишь. Можешь кувыркаться сразу с полудюжиной роскошных девок, но если та, которую ты любишь, не улыбается, сидя напротив тебя за завтраком, ты – ходячий провал в области секса.

Трэвис стоял молча, обдумывая сказанное. Что ж, это имеет смысл.

Он было снова полез в коробку, но тут же выпрямился.

– Чтобы вы знали: в сексе втроем участвует три человека. Не полдюжины, – проворчал он и принялся рыться в коробке.

– Заставь ее нуждаться в тебе, – посоветовал Джон немного спустя. – Не просто хотеть, а сознавать, что она не может жить без тебя. Не важно, что это: растирать ей ноги в конце дня или устанавливать кухонную раковину. Найди пустое место в ее жизни и заполни его.

– А моя мать нуждается в вас? – с любопытством спросил Трэвис.

– Да она без меня нитку в иглу швейной машины вдеть не сможет.

Трэвис невольно улыбнулся. Мать стала шить еще с того времени, когда впервые приезжала в Эдилин, и никогда не затруднялась с вдеванием нитки в иглу.

Джо, очевидно, понял смысл его улыбки.

– Ладно, пусть Люси притворяется, будто не может шагу без меня сделать. Но она помогла мне заполнить бланки для получения денег по закладной.

Она даже подсказывала мне, что надеть и что сказать, когда я ездил в банк. А еще помогла мне привести все в порядок и вместе с Джессой выбирала краски и кафель. Люси шила шторы.

– Похоже, вы нуждаетесь в ней больше, чем она в вас.

– Именно! Она нуждается во мне, а я нуждаюсь в ней. Мы скручены вместе.

– Переплетены, – поправил Трэвис.

Джо прищурился.

– Конечно, ты посещал школу дольше меня, но зато у меня есть женщина, в которую я влюблен.

– Это точно. И что я должен делать с этими кусками металла?

– Сейчас я покажу тебе, как пользоваться отверткой.

– Моя жизнь, по крайней мере, полна, – пробормотал Трэвис, поднимая гаечный ключ.

– Привет, – тихо сказал Трэвис, открывая дверь, ведущую в гараж Ким. Она согнулась над рабочим столом, разглядывая что-то золотое через лупу с подсветкой. – Не хотел мешать. Только извиниться за вчерашний вечер.

– Все в порядке, – бросила Ким, не поднимая головы.

– Не в порядке. Я был груб и… полагаю, вел себя слишком покровительственно. Наверное, хотел тебя защитить.

– Ты и Рид, – выдохнула Ким. Как раз то, чего ей не хватало. Двух братиков.

Трэвис оглядел просторное помещение, по стенам которого стояли полки с коробками, два предмета походили на СВЧ, большой сейф в углу, письменный стол с компьютером рядом с высокой стопкой папок и три рабочих стола, нагруженных таким количеством инструментов, которых не было даже у Джо.

– Ничего себе мастерская! – восхитился он. – И все это тебе нужно, чтобы делать украшения?

– Все, что видишь. Честно говоря, мне необходима чертежная доска, но места нет, да к тому же здесь она будет постоянно пачкаться.

Трэвис посчитал, что ей нужно больше естественного освещения. В гаражной двери было всего три небольших стеклянных панели и одно маленькое окошко на дальней стене. Этого явно недоставало, чтобы видеть звезды.

Ким глянула на него и насторожилась:

– Что ты делал целый день?

– Я поехал в магазин к Джо Лейтону и сам не понял, как стал распаковывать коробки и ящики. Вот и провозился почти до вечера.

– У тебя…

Она коснулась головы.

Трэвис на ощупь вытащил из волос три кусочка пластиковой упаковки.

– Эти чертовы штуки меня облепили с головы до ног! Перед уходом Джо заставил меня подметать полы и сминать коробки.

Он плюхнулся на стул у письменного стола.

– Я так не уставал даже после восхождения на Эверест!

– Какая у тебя волнующая жизнь!

Она обрабатывала лежавшее на специальной подушечке со струбцинкой кольцо алмазным надфилем. Под кольцо была подложена черная ткань, на которую падали золотые опилки.

– Пока что эдилинские волнения превосходят все, что я испытал в этой жизни. По сравнению с твоим братиком, который непременно погонится за мной с пистолетом в руке, как только вспомнит, где меня видел, вашим шерифом, желающим, чтобы я спасал покалеченных туристов, и Джо, всячески унижающим меня, потому что я не знаю, что такое эксцентриковый фрезерный станок, мой отец кажется почти ангелом.

– Эксцентриковый шлифовальный станок, – рассмеялась Ким. – Фрезерный – это нечто совершенно иное.

– И ты, Брут! – театрально вздохнул Трэвис, прижимая руку к сердцу.

– Я всего лишь объяснила что к чему, – улыбнулась она.

Он уставился на бумаги и папки на письменном столе.

– Кстати, насчет объяснений что к чему: что это все значит?

– Деньги. Счета, – застонала Ким. – Проклятие моей жизни. У меня была секретарь на полставки, которая все заносила в компьютер, но она вышла замуж и уволилась.

– Уже беременна? – спросил Трэвис. – Похоже, это основное занятие здешних дам. Не пробовали почаще смотреть кабельное ТВ?

– Тебе бы следовало попробовать вообще не смотреть телевизор! – отрезала Ким. – Это так весело!

– Ты как-нибудь должна показать мне, – тихо ответил он.

Ким растерянно посмотрела она него, но он уже сложил папки себе на колени и принялся читать этикетки.

– Не возражаешь, если я загляну внутрь? Я кое-что понимаю в финансовых операциях.

– Если не против видеть, сколько я зарабатываю и сколько трачу на все, от продуктов до бриллиантов, валяй! – беспечно отмахнулась Ким, хотя сердце у нее сжалось. Никогда еще она не позволяла мужчине, если не считать отца, видеть ее финансовые документы. Именно успех был причиной, уничтожавшей все ее романтические отношения.

Но Трэвис другой. Они друзья.

И эта мысль заставила сердце больно сжаться.

– Ты что-то сказала? – спросил он.

– Нет, ничего.

– Эти квитанции и счета были внесены в систему?

– Вот уже несколько недель, как в компьютер ничего не заносилось. Мой бухгалтер меня скальпирует.

– Не возражаешь? – спросил Трэвис, кивнув в сторону компьютера.

Ким пожала плечами.

Он может делать все, что пожелает.

Трэвис устроился поудобнее и стал листать папки. Она слышала перестук клавиш и каждый раз, когда поднимала глаза, видела, что он погружен в работу. Если бы кто-то знал, что она сделала, наверняка обозвал бы ее круглой дурой за то, что позволила человеку, которого не видела с детства, заглянуть в финансовые документы. Но как бы там ни было, а Трэвису она доверяла.

Прошло почти два часа с тех пор, как вернулся Трэвис. Они сидели на кухне. Он зашел в ее бухгалтерские программы, но настоял, чтобы она сама напечатала пароль, после чего проверил предыдущие, внесенные секретарем записи. Спросил, может ли он объединить счета, и она согласилась. Последовало еще несколько вопросов насчет компаний и некоторых квитанций, но большую часть времени оба молчали. Так или иначе, а работать вместе было очень приятно. Совсем как в детстве, когда они были неразлучны.

– Поверить не могу, что ты добрался до Вильямсбурга и привез барбекю, – заметила она, вынимая пакет из холодильника. Как это часто случалось, она не подумала об ужине. И была удивлена и рада, когда Трэвис сказал, что принес домой еду.

Она улыбнулась при слове «домой». Звучит почти так, словно он тоже здесь живет.

– Джо рассказал о короткой дороге, так что я быстро добрался, – заверил он.

Они переглянулись и рассмеялись.

– Я ехал на дозволенной скорости и только по асфальту.

Он глянул на часы. Уже поздно.

– Похоже, вы с мистером Лейтоном прекрасно поладили.

Прежде чем ответить, Трэвис положил на тарелки салат из моркови и капусты и принес к столу.

– Он знает, что Люси моя мать.

– Шутишь! – не поверила Ким.

– Нет, он сразу заметил сходство. Но заставил меня поклясться, что ей я ничего не скажу.

– И полагаю, она не хочет, чтобы ты ему что-то говорил.

– Совершенно верно. Я оказался между ним и матерью, как между молотом и наковальней, – вздохнул Трэвис. Ему понравилась мастерская Ким, но он любил воздух и пространство, а в бывшем гараже ему было душновато.

– Большое помещение в конце магазина Джо пустует. Окна там выходят на лес. Он утверждает, что Джесса никогда не будет им пользоваться. И понимаю почему. Он так восхищается ее способностью собирать и разбирать электроинструменты и, конечно, немедленно запряжет дочь в работу.

Ким, нагнувшись, сняла кусочек упаковки, приставший к спине.

– Ощущение такое, словно эти штуки по мне ползают. Ты не можешь…

Он оттянул воротничок рубашки.

Она встала, придержала воротник, но не коснулась шеи. Глянула внутрь, но увидела только бронзовую от загара кожу.

– Ничего, – заверила она.

– Точно? Я весь чешусь. Следовало сначала принять душ, но я увидел, что у тебя горит свет, и захотелось увидеться.

Он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.