— Хочешь сказать, что не любишь ее?

Он засмеялся, его серые глаза сверкнули.

— Нет. Не люблю.

— Понятно.

— А теперь ты ответь на несколько вопросов. Почему ты здесь?

— Я решила остаться.

— Почему?

— Потому что мое место здесь. Потому что мне нужна оставшаяся часть лета… потому что я не люблю Рекса.

— О! — Она увидела на его лице знакомую ухмылку. — Ну, ты знаешь, как обстоит дело. Домик для гостей развалился. Я не могу там жить. Мне просто придется переехать к тебе.

— А теперь послушай, Слоун Спиндер, ты не переедешь ко мне!

— К вашему сведению, моя дорогая юная леди, я не собираюсь спать на пляже!

— Я сегодня получила письмо от Тилли, — сказала Линн. — Ты знаешь, что она все это специально задумала? Знаешь, что она нарочно разрешила нам обоим пожить в «Стоунхедже»…

— Шутишь!

— Я покажу тебе письмо.

— Будь я проклят.

— Вряд ли это решит нашу проблему, — вздохнула Линн.

— Мы разделим дом. Можешь взять половину; я возьму другую.

— Не пойдет. Я тебе не доверяю, Слоун Спиндер.

Он ухмыльнулся и наклонился к самому ее уху. И прошептал:

— Ну, я рад это слышать. На твоем месте я бы тоже не доверял мне. Вообще-то, моя милая, на твоем месте я бы кинулся бежать сию секунду.

Слоун бросился на нее, и Линн с воплем отшатнулась. Девушка побежала, а он погнался за ней, крича и смеясь. Она пробежала всего несколько ярдов, когда Слоун ее схватил. Они покатились по песку, и Линн начала бить его кулачками. Он схватил их и не давал ей драться. Они хохотали как сумасшедшие.

— Только подумай, провести вместе остаток лета, одним, в «Стоунхедже», — сказал он немного погодя. — Замечательно, правда?

— Слоун…

Он поцеловал ее. С жаром, страстно. Она почувствовала, что тает, как мороженое под солнцем.

— Скажи, что любишь меня, — прошептал он. — Линн…

— Люблю, — отозвалась девушка. — Помоги мне небо, но я люблю, Слоун Спиндер. Я люблю тебя.

— Хорошо. Это все, что я хотел услышать!

— Но тебе не нравятся такие девушки, как я. Ты их ненавидишь.

— Признаю, так оно и было. Конечно, я вел себя глупо. Сожалею. У меня есть новости. Издатель сообщил, что ему понравилась моя книга. Я подписал контракт.

— Слоун! Как чудесно!

— Еще не все. Самое лучшее я приберег напоследок. Я заехал повидать Джерри. Он на днях тебе напишет, но…

Ее сердце даже слегка ударилось о ребра. Слоун ободряюще улыбнулся.

— Это произошло, — просто сказал он.

— Ты имеешь в виду…

— Он продал картину. Ту, на которой ты изобразила меня и океан!

— Он ее продал! О, Слоун, ты знаешь, что это означает? Я могу рисовать! У меня действительно есть шанс добиться успеха. Слоун…

— Да, милая, я знаю. Так что, как видишь, нам обоим нужно тихое место для работы. Такое, как «Стоунхедж».

Он встал, протянул ей руку.

— А теперь пойдем и начертим мелом линию? — Он нагло ухмыльнулся.

— Слоун… ты не можешь. Я хочу сказать, я тебе не доверяю. Я порядочная девушка. Я не могу тебе позволить… я хочу сказать…

Он засмеялся. Прижал к себе и улыбнулся, глядя прямо в глаза.

— Ты хочешь сказать, что сейчас другое дело. Теперь, когда нет домика для гостей…

— Да, и потому что…

— Потому что ты меня любишь? Да, я понимаю. Ну, если не будет разделяющей линии, тогда ты можешь сделать только одну вещь.

— Какую же?

— Выйти за меня замуж.

На миг ей показалось, что она ослышалась.

— Повтори!

— Выйти за меня замуж. Потому что я давно влюбился в тебя. Только не хотел это признать. И я мечтаю, чтобы ты стала моей женой.

Она упивалась музыкой долгожданного признания. Посмотрела ему в глаза и поняла, что он говорит серьезно. Вдруг ей показалось, что небо наклонилось и обняло их. Линн услышала шум прибоя. Он бешено ревел в ее сердце, которое колотилось ему в такт.

— Что же ты предпочитаешь? — не унимался Слоун. — Меловую линию или обручальное кольцо?

Она засмеялась:

— Если вы попытаетесь начертить мелом эту линию, мистер, я действительно достану свой маленький пистолет и застрелю вас!

— Ты имеешь в виду, что вышла бы за такого парня, как я?

Она посмотрела на него с улыбкой. Медленно кивнула:

— Да, милый, вышла бы.

Он нежно прижал ладони к ее лицу и посмотрел ей в глаза. Удивленно покачал головой:

— Будь я проклят…

Стремительно начался прилив, и вода хлынула им на ноги. Ни он, ни она этого не заметили и не почувствовали. В окнах «Стоунхеджа» отражался солнечный свет. Он, казалось, подмигивал и смеялся им с холма. Ждал, когда они вернутся домой.