Коста Портиа да - Незнакомец

– А может, и нет, – возразила Клодия. Ее подозрения вновь пробудились.

– Не хочу, чтоб меня осматривали, ощупывали, тыкали в меня всякими холодными инструментами, приставали с вопросами. Чтобы обращались со мной как со слабоумным! – выкрикнул он с неожиданной горячностью и вырвал руку.

– Все будет совсем не так, – заверила его Клодия, подумав о своем семейном враче. Прекрасный специалист, но несколько суховат, сразу переходит к делу и вопросов задает много, прямых и острых.

Она уже начала было обдумывать перспективы визита в амбулаторное отделение больницы, где отношение будет таким же сухим, но гораздо более безличным, когда ее осенило.

Клодия вспомнила короткий разговор на похоронах Джеральда и любезный, но довольно странный телефонный звонок вскоре после этого. «Знаю, я не твой семейный врач, но если тебе понадобится кто-то, чтобы поговорить, звони мне не колеблясь. Либо домой, либо в Лондон, в клинику. Даже если просто поболтать… может быть, смогу помочь».

А ведь действительно может, подумала Клодия, снова схватила Пола за руку и заставила посмотреть на нее.

– Послушай. Есть другой способ. Я знаю одного человека. Женщину. Она врач, но в некотором смысле и друг. Если я ей позвоню, согласишься ли ты по крайней мере встретиться с ней? Обещаю, она не будет обращаться с тобой как со слабоумным.

«Проблема в том, что врач может оказаться еще большим фриком, чем предполагаемый пациент», – думала Клодия, на ходу разглаживая мягкую ситцевую юбку цвета охры.

О докторе Беатрис Куин в Роузвелле говорили много всякого. И когда после ланча Клодия открыла входную дверь, то сразу поняла, почему эту женщину окружает столько невероятных слухов и сплетен.

– Ну, привет! Всегда знала, что ты когда-нибудь позвонишь, но не ожидала, что ты будешь при этом так замечательно выглядеть, – сказала доктор и, окинув Клодию долгим, теплым взглядом, уверенно прошла мимо нее в холл. – Чем могу помочь? Расскажи мне об этом своем прекрасном незнакомце все.

Клодия вдруг оказалась куда ближе к доктору Куин, чем ожидала. Беатрис резко обернулась и остановилась всего в паре шагов. Не успела Клодия перевести дух, как ее звонко расцеловали в обе щеки по континентальному обычаю, и в нос ударил головокружительный запах экзотических духов. Как следует поздоровавшись с хозяйкой – и здорово ее смутив! – докторша отступила, покачиваясь на пятках с лукаво-вопросительным выражением на лице.

Единственной данью традиции в этот чудесный день у Беатрис Куин казался старомодный и довольно потертый медицинский чемоданчик. Самая заурядная, обыденная, вполне нормальная вещь в отличие от ее владелицы. Экстравагантность доктора Куин буквально бросалась в глаза; Клодия немного даже испугалась, но в то же время почувствовала приятное волнение.

Красота Беатрис тоже была необычной. Примерно возраста Клодии, возможно, чуть старше, доктор решила пренебречь строгим деловым стилем и облачилась в тонкую белую блузку и облегающие брюки из сиреневой замши. На ногах экзотические босоножки, на руке, выше локтя, тяжелый, так называемый невольничий серебряный браслет, на запястье другой – массивные, определенно мужские, часы. Зеленые глаза; роскошные длинные огненно-рыжие волосы заплетены в простую косу; в общем, сказать, что Беатрис Куин производила впечатление, значит ничего не сказать.

– Пожалуйста… прошу вас, проходите, доктор Куин, – промямлила Клодия, чувствуя себя глупо из-за своего явного смущения и восхищения. В конце концов, Беатрис Куин – такая же женщина не первой молодости, как и она, с такой же «экипировкой» и теми же «пунктиками». Так откуда же тогда это приятное покалывание?

– Ради бога, называй меня Беатрис и на «ты», – весело запротестовала доктор, когда Клодия привела ее в гостиную, все еще под впечатлением своей реакции на гостью.

«Как странно, – подумала хозяйка дома. – Невероятно. Я реагирую на нее точно так же, как на Пола, когда впервые его увидела. Что со мной происходит? Это полнейшее безумие!»

– Какая чудесная комната! – воскликнула Беатрис и, пройдя на середину гостиной, повернулась так резко, что длинная коса взметнулась в воздух. – У тебя так много красивых вещиц, – продолжала гостья, без приглашения усевшись на диван.

Добрая докторша, ясное дело, привыкла, что, куда бы она ни пришла, ее всюду принимают с распростертыми объятиями и интимной фамильярностью.

– Мне они нравятся, – неуверенно отозвалась Клодия, не зная, то ли сесть рядом с раскованной гостьей на диван, то ли в кресло напротив.

Беатрис вела себя вполне непринужденно; отставила чемоданчик, закинула одну затянутую в замшу ногу на другую и положила руки на спинку дивана, очевидно ожидая, что Клодия сядет рядом.

– Итак, наш пациент… – напомнила Беатрис, когда Клодия неуверенно присела. – Где он, кстати? В постели?

– Э… нет, – пробормотала Клодия, еще больше смущенная непрофессиональной интонацией доктора, сделавшей особое ударение на последнем слове.

Ясные глаза Беатрис многозначительно поблескивали. Она как будто уже знала обо всем, что произошло здесь с момента появления Пола, включая любовные схватки в спальне и на кухне. Однако Клодия была совершенно уверена, что ни единым намеком себя не выдала.

– Нет, он дремлет на тахте в оранжерее, – продолжала она, не в силах встретиться с пронзительным взглядом собеседницы. – Ему требуется отдых и сон… – Неужели совершила промах? Сболтнула лишнее? Доктор Куин даже не пыталась скрыть интерес к гостю. – Впрочем, самочувствие нормальное, ведет себя вполне адекватно. По крайней мере, сейчас. Вчера, когда он только появился, ему был здорово не по себе.

– Что ж, это хороший знак, – отозвалась Беатрис, снова перейдя на деловой тон. – Сонливость может быть результатом травмы… но, с другой стороны, если, как ты говоришь, он бродил несколько дней, то это может быть простое переутомление.

Клодия наконец рискнула взглянуть на доктора краем глаза – мисс Куин и впрямь посерьезнела и сосредоточенно хмурилась.

– Говоришь, у него рана на голове?

– Да, сильная ссадина, но ни опухоли, ни синяка не видно.

– Хмм. Судя по всему, ничего серьезного, но кто знает. Мозг – любопытный орган. Он может перенести страшное ранение, и пациент полностью поправится, а порой легкий удар причиняет серьезные последствия. – Заметив испуганный взгляд Клодии, Беатрис замолчала. – Не волнуйся! – Она быстро положила свои длинные, красивые пальцы с коротко стриженными ногтями на голую руку Клодии. – Уверена, это не тот случай. Если бы все было так плохо, то это почти наверняка уже проявилось бы.

Клодия чувствовала полное замешательство – и ужас от самой себя. Быть может, Пол в эту минуту страдает от неизлечимого повреждения мозга, а она только и думает, что о нежном прикосновении пальцев Беатрис Куин к ее руке. Ее как будто обожгло или ударило электричеством. Примерно как прошлой ночью, когда до нее дотронулся Пол.

– С тобой все в порядке? – спросила Беатрис, чуть склонив голову набок. – Не хотела напугать… прости.

«Какое там в порядке», – подумала Клодия. Но кивнула и улыбнулась, остро сознавая, что ладонь Беатрис по-прежнему лежит на ее руке, пальцы чуть согнуты, кожа мягкая и волнующе теплая. Так же остро она ощущала близость доктора, ее прекрасной груди, отчетливо просвечивавшей сквозь тонкую белую блузку, под которой явно отсутствовал бюстгальтер.

«Каково было бы ласкать ее», – мечтательно подумала Клодия, словно паря на облаке духов Беатрис.

Почти как в замедленной съемке, она подняла глаза и обнаружила, что Беатрис хмурится.

– Ты уверена, что все хорошо?

– Э… да, спасибо, – выдавила из себя Клодия, желая поскорее стряхнуть дурманящие чары. – Просто не выспалась. Когда я устроила Пола, было уже довольно поздно… и я беспокоилась о нем.

– Ну разумеется, – отозвалась Беатрис слегка вопросительным тоном и, убрав наконец руку, потянулась за своим чемоданчиком. – Вообще-то Полу очень и очень повезло. Менее гостеприимный человек мог бы его прогнать. Натравить собак. Вызвать полицию. – Она поднялась и элегантным жестом руки повела вокруг себя. – Но ему встретилась ты. Пустила его в свой красивый дом и приняла как гостя… Если б я потерялась в грозу, то хотела бы найти приют именно в таком месте.

Образ промокшей Беатрис в тонком атласном платье, падающей без чувств у нее на пороге, смутил Клодию еще больше. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подняться не пошатнувшись.

– Всегда буду рада, – сказала она, не подумав, и вспыхнула, когда Куин лукаво улыбнулась.

– Спасибо. Ты очень любезна, – мягко отозвалась Беатрис. – А теперь могу я увидеть пациента?

– Конечно. – Голос почему-то сел. – Я провожу тебя к нему.

Клодия неуклюже махнула рукой и пошла вперед, коря себя на ходу. Все это так глупо. И что на нее нашло? Какой бес в нее вселился?

«Идеальный незнакомец, вот что!» – печально ответила она себе, направляясь в оранжерею. Пол вселился в нее во всех смыслах этого слова: в ее дом, в ее жизнь, в ее тело. Он каким-то таинственным образом оживил ее, завершив цикл, который был уже близок к формированию. Он стал тем толчком, который снова привел ее чувства в движение.

Клодия тихонько открыла двери оранжереи и затаила дыхание. Беатрис позади нее ахнула.

– Бог ты мой! Какой ангел! – выдохнула доктор, положив руку на плечо Клодии.

Некоторое время обе женщины молча разглядывали дремлющего молодого человека.

Как и Клодия, после бурного секса у кухонной раковины Пол принял душ и переоделся. Сейчас на нем были летние брюки Джеральда и белая батистовая рубашка, которую он зачем-то снова оставил незастегнутой. Вытянувшись в полный рост, босой, он лежал на шезлонге возле открытого окна и, очевидно, спал. Более полной картины искушения и представить себе невозможно. Клодии захотелось погладить его по буйной шевелюре, поцеловать голую грудь, лизнуть языком теплую кожу.