— Что ты делаешь?

— Узел слишком тугой, — пожаловалась она.

— Я тебе покажу «тугой»! А ну шевелись!

— Мне нужно достать ключ. — Она подумала, что Лиг наверняка слышит, как от волнения у нее стучит сердце. — Он где-то здесь. Принеси сюда лампу.

Цепочка остановилась, и поднялась возня: это солдаты передавали лампу вперед. Имоджин воспользовалась суетой и перерезала последние волокна веревки, продолжая держать ее в руке, чтобы Лиг не всполошился раньше времени.

И тут она с радостью ощутила пробуждение своего дара. Все двигались так медленно, как будто преодолевали сопротивление воды. А ее мозг работал быстро и четко, перебирая все варианты. И пока Лиг протягивал ей лампу, у нее была целая вечность на то, чтобы разбить ее о стену, погрузив коридор в кромешную тьму, и броситься наутек.

Но охранник рванулся за ней и успел поймать ее за длинную косу. И снова того времени, пока он подтягивал Имоджин к себе, оказалось вполне достаточно, чтобы освободиться.

Она ухватила косу возле плеча и отсекла волосы одним решительным ударом кинжала.

Она бежала, не чуя под собой ног, едва касаясь одной рукой стены, чтобы не заблудиться. Поднявшийся у нее за спиной шум говорил о начавшейся среди врагов панике.

Она расхохоталась, радуясь своей победе.

Она повернула налево, все время держа в уме план подземелья, и по узкой пыльной лестнице поднялась наверх. Она нажала на стену, и кусок стены повернулся, открываясь в закуток под лестницей, ведущей в главный зал.

Голоса.

Шум.

Вместо того чтобы сразу появиться в зале, она затаилась, обратившись в слух, — сначала следовало удостовериться, что ей не подстроили очередную ловушку.

Реналд был в зале и спорил со своими людьми.

— Реналд! — Она ринулась к французу, больше не скрываясь. — В потайной ход пробрались враги, и нам надо их перехватить, пока они не выбрались обратно! Скорее! Я знаю как! За мной!

Мужчины повиновались, как только пришли в себя от шока. Она бегом повела их во двор, прямо к караульному помещению у ворот. Там оказались еще десять вооруженных солдат. Она приказала им тоже следовать за собой, не обращая внимания на ухмылки и перешептывания.

Имоджин распахнула вход в подземелье.

— Спускайтесь! — приказала она. — Идите вперед. Там нет ни развилок, ни поворотов. Идите до первого перекрестка. И ждите там. Они вернутся туда. Вы должны их остановить. Если потребуется, перебейте всех до единого. Но при этом старайтесь не поднимать шума.

Ошарашенные солдаты посмотрели на Реналда: что он им скажет?

— Выполняйте, — приказал он. — Стивен! Ты пойдешь с ними за главного.

Молодой рыцарь быстро вышел вперед.

Как только они скрылись в подземелье, Имоджин сползла на пол по стене, содрогаясь от пережитого ужаса и едва дыша от усталости.

Реналд подхватил ее на руки и усадил в кресло. На столе стоял кувшин с медовым напитком, и Реналд поднес кружку к ее губам.

— Что происходит? — спросил он. — Тысяча чертей! Что с вашими волосами? Кто их отрезал?

— Я. — Имоджин выпила мед, чувствуя, как вливаются в нее силы. Она посмотрела на окруживших ее мужчин. — Уорбрик захватил Фицроджера.

— Уорбрик?!

— Он держит его привязанным к дереву в ближнем лесу, а сам ждет у входа в подземелье. Если его люди вернутся к нему, он тут же прикончит Фицроджера. А пока он ждет рассвета, прежде чем что-то предпринять.

— Осталось не больше трех часов, — хмуро проворчал Реналд, посмотрев в окно.

Имоджин прерывисто вздохнула, стараясь совладать с паникой.

— Мы должны освободить Фицроджера раньше. Одни небеса знают, что они делают с ним сейчас… — Она замолчала на полуслове. Гадать, что эти негодяи делают с Фицроджером, — легче сразу сойти с ума.

— Если мы захватим их врасплох… — предложил Реналд.

— Этого недостаточно. Уорбрик приказал своим прихвостням держать наготове дубинки и переломать ему ребра при первом же признаке опасности. Их там не меньше пятнадцати, и четверо приставлены к Фицроджеру. Уорбрик в любом случае собирался его убить — в этом я уверена, — но пока он держит его как меч над моей головой. — Она спрятала лицо в ладонях. — Ох, Пресвятая Дева Мария, как же я за него боюсь!

— Это когда я рядом? — Реналд крепко обнял ее, словно имел на это право. — Будет вам, милый цветочек, вы все сделали правильно! И мы обязательно что-нибудь придумаем!

— У Фицроджера был план, — сообщила Имоджин, подняв голову.

— Ну, тогда нам вообще нечего бояться! — В ответ на жизнерадостную улыбку Реналда Имоджин улыбнулась дрожащими губами. — Говорите, что мы должны сделать!

— Нам нужно взять с собой немного драгоценностей и выйти через потерну. Оттуда мы вернемся в лагерь и скажем, что это первая порция сокровищ. Нужно сделать так, чтобы они не удержались и кинулись их делить. Мы надеемся, что при виде денег даже у людей Уорбрика загорятся глаза. И это даст нам хотя бы минуту на то, чтобы освободить Фицроджера.

— И это все? — спросил Реналд.

— Это все, что нам пришло в голову, — вздохнула Имоджин. — Кстати, Уорбрик остался у входа в подземелье всего с четырьмя солдатами. Может быть, проще захватить его, чтобы поторговаться?

— Подкрасться к нему на голом утесе? Вряд ли у нас это получится. В лучшем случае мы его убьем. Но кто скажет, на что решатся его люди?

— Мы могли бы подкараулить его, когда он дождется рассвета и спустится в лес.

— И атаковать, рискуя переполошить тех, кто караулит Тая? Нет. Придется следовать вашему плану, хотя он мне и не нравится. Вы уверены, что Тай его одобрил?

— По-вашему, это было просто, — возмущенно заметила Имоджин, — составлять план, когда нас могли прикончить в любой момент? Между прочим, мы рассчитывали, — ядовито добавила она, — что вы поставили часовых в подземелье как раз на такой случай!

— Провалиться мне на месте! — с восхищением вскричал Реналд. — Вы уже говорите, как Тай! Похоже, у него найдется для меня пара ласковых слов! Но до самого полудня мы понятия не имели, что в округе неспокойно, и уж никак не ожидали новой попытки проникнуть в замок. Вообще-то… — Он смущенно потеребил нос. — Вообще-то нас не очень удивило, что вы с Таем задержались по дороге домой.

Имоджин покраснела и поспешила сменить тему.

— Вы не забыли про тех, кого отправили в подземелье?

— Пойду проверю. — Он встал и весело подмигнул ей.

Вскоре в караульню вернулся сэр Стивен, слегка потрепанный, но целый и невредимый.

— Эти парни дрались, как бешеные. Мы привели с собой трех пленников, а остальные либо убиты, либо вот-вот сдохнут от ран. Мы потеряли одного. Кевина.

Реналд лишь молча кивнул, но Имоджин почувствовала, как колеблется ее решимость идти до конца. Как легко и просто она отправила на смерть человека, только что сидевшего за этим столом, пившего эль и чесавшего бороду… Но тут она вспомнила про Фицроджера, беспомощного, связанного, ждущего от нее помощи.

Среди пленных оказался Лиг. Он прямо вызверился, увидев ее:

— Ну, погоди, доберусь я до тебя! А твоего миленка Уорбрик настрогает ломтями, как только обо всем узнает! — Но его бравада скрывала панический страх.

— Не беспокойся, — проворковала Имоджин. — Уорбрик скоро умрет, а потому не успеет спустить с тебя три шкуры за то, что ты меня упустил. Разденьте их и как следует свяжите, — приказала она. — Нам понадобятся их латы, и кому-то из наших придется изобразить этих мерзавцев. Троих вполне достаточно.

Не желая расставаться со своей одеждой, пленные подняли такой шум, что по ее приказу им заткнули рты. Сейчас ей было не до того, чтобы сочувствовать их положению. Их белые голые тела напомнили ей извивавшихся опарышей, и она, брезгливо поморщившись, велела отвести их в темницу.

Выбрали трех солдат, схожих по сложению с пленными, напялили на них отобранные латы и шлемы и привели на ее суд.

— В темноте это должно сработать, хотя бы на те две минуты, в которых мы нуждаемся. Наносники на шлемах скроют ваши лица. Но помните: как только мы окажемся в лагере, вы начнете «ронять» сокровища. Главное — привлечь к ним внимание тех, кто караулит Фицроджера. — Она обернулась к Реналду: — Остальные будут ждать удобного момента, чтобы ударить по врагу.

— Конечно. — Но она заметила в его глазах недоверчивую усмешку. И не только у него. Все смотрели на нее с ухмылкой.

Она тоже чувствовала себя неловко, отдавая приказы этим бывалым солдатам, и готова была даже извиниться за свою самоуверенность. Но вовремя остановилась. Сейчас главное — спасти ее мужа.

Она повела отряд к ближайшему входу в подземелье, больше не переживая из-за того, сколько посторонних узнает их семейную тайну. Она бежала по проходу, забыв о крысах, уверенной рукой высекла искру, зажгла лампу и схватила ключ.

Затем в сопровождении пыхтевших и кряхтевших в тесном проходе мужчин она направилась к сокровищнице. Она снова почувствовала, как просыпается ее дар. Теперь она могла спокойно избежать любого удара, даже если на нее со всех сторон наставят мечи.

Но пока что мечи грозят Фицроджеру, и она чуть не споткнулась. Обретя новые силы в молитве, она быстро двинулась дальше.

Она безжалостно смела на своем пути паутину у входа в коридор, прошлепала по темной луже, повернула к двери и вставила ключ в замок.

Открыв сокровищницу, она отступила в сторону:

— Берите то, что покажется Вам самым соблазнительным.

Все кругом застыли, не в силах оторвать глаз от сверкающих драгоценностей.

— Да шевелитесь же! — взорвалась Имоджин, досадуя на их растерянность. — Берите то, что вам хочется. Если Фицроджер будет спасен, эти вещи станут вашими.

— Имоджин… — нерешительно промямлил Реналд.

— Не жалко ли мне такого богатства? — Она обошла его и обвела яростным взглядом этих людей. — Ну? — Она рывком откинула крышки с сундуков с серебряными пенни и золотыми монетами. Потом распахнула сундук с драгоценностями своего отца и высыпала прямо на пол мешочки с цепями, рубинами и жемчугом.