Хизер Сноу - Нежный враг

Он взглянул на мисс Беллшем, собираясь спросить, но опасаясь услышать ответ.

– Она сказала почему?

– Нет. Но я беспокоюсь. Она была очень несчастна и еще встревожена. И загадочна. – Девушка нахмурилась. Это выражение казалось совершенно неуместным на ее всегда открытом радостном лице. – Она сказала, что, как бы ни сложились обстоятельства в дальнейшем, надеется: люди поймут ее поступок и не станут судить слишком строго. – Пенелопа тряхнула головой. – Я могу только предположить, что речь шла о разрыве помолвки, но в этом нет смысла!

«Она надеется: люди поймут ее поступок и не станут судить слишком строго». Что она захотела сделать? Покинуть мужчину, за которого собиралась замуж? Разве только ее согласие – очередная уловка, чтобы успокоить его до тех пор, пока она не соберет все доказательства, чтобы отомстить за своего отца?

Вся кровь отхлынула от лица Джеффри. Проклятая ведьма! А что, если она вернулась в домик у озера и забрала письма? Ей не потребуется много времени, чтобы их найти. Умная чертовка. А что потом? Она хочет заставить его семью заплатить за все зло, что ей причинили?

Джеффри закрыл лицо руками. Ему следовало догадаться. Лилиан приехала в Сомертон-Парк, чтобы раскрыть убийство своего отца и добиться правосудия. Она слишком многое поставила на карту, а он расстроил ее планы. Он должен был знать, что она не остановится на полпути, не позволит заткнуть ей рот.

И все же он ее понимал. Еще не будучи уверенным, что его отца убили, Джеффри собирался перегрызть горло дяде, своему последнему оставшемуся в живых родственнику мужского пола, если потребуется, чтобы вытрясти из него правду.

Несмотря на это, он чувствовал себя идиотом. Ах если бы только он не открыл ей свое сердце… но это как дверь: открыть легко – захлопнуть трудно. Джеффри поморщился. Он годами наблюдал, как мучился его отец от неразделенной любви, и сам не уберегся от того же? Да, он явно недооценил, как это больно.

– Ты, должно быть, считаешь меня дураком – ведь только не слишком умный человек мог привезти тебя обратно в Сомертон-Парк, – скептически прищурившись, заявил Уэнтуорт. – Но я отвезу тебя совсем в другое место, где нам никто не помешает… разговаривать.

Лилиан старалась казаться бесстрастной, хотя ее сердце бешено колотилось, а во рту было так сухо, словно она проглотила осушающий реагент.

– Вы следили за мной утром, – сказала она уверенно: иначе и быть не могло. – И знали, что сокровища у меня с собой нет.

Уэнтуорт фыркнул.

– Я точно знал, что ты нашла сокровище и решила с ним сбежать, чтобы обогатиться самой.

– Вы не правы, – возразила Лилиан и мысленно похвалила себя за то, что голос не дрожит. – И одновременно правы. Я действительно нашла ключ к местонахождению сокровища, но знала, что не смогу достать его, не привлекая внимания.

У нее была одна надежда – убедить Уэнтуорта, что только она одна знает, где сокровище, но сначала необходимо сделать так, чтобы он отвез ее в Сомертон-Парк, поэтому она продолжила:

– Я уехала и ничего с собой не взяла, только оставила оскорбительную записку, которая не могла не задеть гордость Стратфорда.

Она оставила только обручальное кольцо, потому что была слишком расстроена, чтобы пытаться облечь свои чувства в слова. Лучше полный разрыв без объяснений и скандалов.

– В этом и заключается вся прелесть моего плана. Я написала Джеффри, что возвращаюсь домой, и потребовала, чтобы он меня не искал. Вы же знаете, как много для него значит долг и честь. Он ожидает, что все люди будут делать именно то, что говорят. Конечно, ваш племянник будет зол и не сможет не броситься в погоню – наверняка устремится в Лондон, не подозревая, что я совершила круг, вернулась и достала сокровище. Прежде чем он поймет, что его обвели вокруг пальца, я уже буду далеко.

Брови Уэнтуорта поползли на лоб, губы сжались в тонкую линию, и Лилиан внутренне напряглась, ожидая, как он воспримет ее смехотворное объяснение.

Она видела, что он напряженно размышляет, не зная, насколько ей можно доверять. «Пожалуйста, пожалуйста…»

Она понимала, что у нее только один шанс. Джеффри ей не доверяет. Обнаружив ее отсутствие, он сразу заподозрит, что она обвела его вокруг пальца, и отправится в домик у озера за письмами отца. Если удача от нее не отвернется, он появится в доме после них с Уэнтуортом, и тогда она будет спасена. Так что придется постараться и убедить Уэнтуорта, что ключ к сокровищу там.

– Значит, я был прав относительно тебя. Ты использовала Джеффри, чтобы найти сокровище, – констатировал Уэнтуорт.

– Конечно. – Лилиан безразлично пожала плечами. – Надеюсь, вы не думаете, что я всерьез собиралась выйти замуж за человека, члены семьи которого повинны в смерти моего отца? – На всякий случай: надо же продемонстрировать жадность, – Лилиан фыркнула. Жадность к жадности. Не исключено, что, если постараться быть максимально убедительной, ей поверят. – Сокровище принадлежит мне по праву – за все, что ваша семейка у меня отняла. – Опустив глаза на дуло пистолета, которое все еще упиралось ей в грудь, она медленно проговорила: – Но я могу и поделиться, если аргументы будут весьма… убедительными.

Уэнтуорт засмеялся и приказал кучеру поворачивать к Сомертон-Парку, а Лилиан едва не разрыдалась от облегчения.

– Боюсь, дорогая, мои долги съедят почти всю стоимость сокровища, а оставшаяся часть мне понадобится, чтобы покинуть Англию. Так что тебе ничего не достанется. Между тем, поскольку я намерен убраться подальше от этих берегов, кое-что все-таки можно тебе оставить – жизнь например, – если добудешь сокровище и отдашь мне без шума.

Лилиан ни на секунду не поверила лживому мерзавцу, но сделала вид, что обдумывает его предложение. Посчитав, что времени прошло достаточно, она тяжело вздохнула и с выражением безысходности в голосе пролепетала:

– Вы не оставляете мне выбора…

Лилиан изо всех сил вцепилась в сиденье, чтобы не свалиться на пол. Маленькое окошко экипажа было занавешено плотной тканью, и она почти ничего не видела сквозь узкую щелочку, кроме обочины ухабистой проселочной дороги, поросшей пыльной травой.

Уэнтуорт постучал в потолок и крикнул:

– Стой!

Экипаж остановился, и Лилиан потерла онемевшие руки и попыталась успокоить желудок, взбунтовавшийся от адской тряски.

Дверь распахнулась, и она прищурилась от яркого солнечного света, хлынувшего в полумрак экипажа. Постаравшись сквозь дверной проем определить, где именно на территории обширного поместья Уэнтуортов они находятся, Лилиан запаниковала, поскольку ничего не узнала. Ее могли завезти куда угодно.

– Пошли, – скомандовал Уэнтуорт и махнул пистолетом в сторону двери.

Она медленно встала и двинулась к выходу, лихорадочно обшаривая взглядом местность. Ничего знакомого. Все равно надо держаться настороже и воспользоваться первой возможностью, чтобы сбежать. Как только определит, где находится, она попытается.

Лилиан держала голову опущенной, изображая покорность или как минимум пассивность в надежде, что Уэнтуорт поверит, что сломил ее волю, а у нее будет время все хорошенько обдумать и разработать какой-нибудь план. Хорошо, что на ней мужская одежда, – в юбках было бы сложнее бежать. Уэнтуорт далеко не молод – старше ее лет на тридцать, – и можно рассчитывать, что не догонит.

Она скосила глаза на оружие, все еще нацеленное на нее, оценивая свои шансы. Обычный кремневый пистолет, известный своими погрешностями в точности, особенно по движущейся мишени. Если удастся удалиться от Уэнтуорта на более-менее существенное расстояние, ему придется остановиться, чтобы прицелиться, и тогда у нее появится шанс…

– Жди здесь! – приказал Уэнтуорт кучеру. – И будь готов, как только я вернусь, гнать что есть мочи.

«…я вернусь…» Несмотря на то что старалась держать эмоции под контролем, Лилиан с трудом подавила панику. Или Уэнтуорт намерен отпустить ее, получив сокровище, или, что вероятнее, собирается убить. Ни первый, ни второй вариант не сулили ей ничего хорошего, поскольку сокровища у нее не было, и она понятия не имела, где оно.

Она подумала, что можно попытаться привлечь на свою сторону кучера, воззвав к его милосердию, но, когда тот обернулся, поняла, что надеяться не на что, поскольку узнала в нем того самого человека, который разгромил ее библиотеку. Вероятно, выполняя приказание Уэнтуорта отыскать сокровище.

Лилиан сжала кулаки. Надо успокоиться. Остается только одно: держать Уэнтуорта в заблуждении, пока она не найдет выход.

Джосс шагнул к ней и крепко взял за локоть.

– Пошли?

Лилиан кивнула, изображая смирение, которого не чувствовала. Ее кровь бурлила от адреналина. Она старалась расслабиться, чтобы не расходовать зря энергию, пока нет возможности ее использовать, но тело не подчинялось. Мышцы были напряжены, сердце билось часто, но ровно, кожу покалывало от предвкушения побега.

Уэнтуорт повел ее к деревьям. Он хочет завести ее в лес? Девушку охватила паника. Даже волосы на голове вроде бы зашевелились. Неужели понял, что его обманывают, и решил избавиться от ненужного свидетеля?

– Куда вы меня ведете? – отчаянно сражаясь со страхом, спросила Лилиан.

– Ты же не думала, что мы войдем в главные ворота и сразу направимся к домику у озера? – фыркнул Уэнтуорт.

Лилиан испытала огромное, ни с чем не сравнимое облегчение. Пока все идет хорошо: они доберутся до домика у озера – а там… как получится.

«Или как решит Джеффри». Она сделала ставку на его недоверие: сейчас это могло спасти ей жизнь, а потом… разбить сердце. Но это потом.

Приблизившись к опушке леса, они заметили тропинку, заросшую высокой травой, однако люди, хоть и редко, все же здесь ходили. Некоторое время они молча шли по ней, и Лилиан наслаждалась звуками природы, понимая, что, может быть, слышит их в последний раз. Ветер шевелил кроны деревьев, тихо шуршали листья. Где-то оживленно щебетали птицы, потрескивали сухие ветки – мелкая лесная живность спешила по своим делам. Жизнь в лесу продолжалась, его обитателям было неведомо о развернувшейся в их владениях человеческой драме.