Ариана извивалась под ним, чувствуя движения его горячих губ. Его тепло собралось между ее бедер, и она ощутила, как сама начала плавиться в ожидании его проникновения. Она хотела почувствовать его внутри, она умерла бы, если бы он не вошел в нее прямо сейчас. Ариана схватила его за плечи, подняла ему навстречу бедра, короткими вздохами умоляя приблизиться. Он дразнил ее безжалостно, скользил по ее блестящему разгоряченному телу снова и снова, отказывая себе, отказывая ей, пока оба не стали задыхаться от потребности слиться.

– Лион… – Имя его мольбой слетело с ее губ.

– Да, – прорычал он, сдерживаясь из последних сил. – Я знаю, чего вы хотите, миледи. Этого, верно? – Он изогнул бедра и глубоко вошел в нее. Ошеломленный ее горячей упругостью, он закричал от удовольствия.

Руки Арианы, державшиеся за его плечи, задрожали. Она почувствовала, что он начал расти, расширяться, твердеть, проникая в нее все дальше, достигая все новых глубин, глубже, глубже… пока не наполнил ее целиком. Ее крики распалили его кровь, придали сил, каждый мускул напрягся, дыхание сделалось хриплым. Он приподнялся над ней, бешено работая бедрами и изнывая от потребности излиться. Губы его шевелились в беззвучной мольбе – он боролся с желанием удовлетворить свою и ее страсть.

Ариана закрыла глаза, обвила его руками и ногами и замерла, отдаваясь мерцающим волнам напряженного, непрерывного наслаждения. Ей показалось, что душа ее покинула тело, пока он продолжал неистово биться об нее, чувствуя приближение неминуемого финала. Глаза Лиона закрылись, голова запрокинулась, дыхание стало прерывистым, тело влажно блестело под пеленой пота. Он вскрикнул и ударил в последний раз, позволяя удовольствию прокатиться по нему, ошеломить его и вылиться в безумные рывки продолжительного оргазма Арианы.

Пульсирующие жаром, покрытые потом тела слились воедино, когда они, раскрасневшиеся и задыхающиеся, отдавались наслаждению. Ариана, словно не желая его отпускать, ногами прижимала мужа к себе, все еще вздрагивающего и испускающего струи жидкого огня. Она почувствовала, как его невероятное напряжение внутри ее лона уменьшилось. Потом он беспокойно шевельнулся и вышел из нее. Ариана остро почувствовала, как он отдернулся, и с грустью поняла, что в этот миг Лион пожалел о том, что не сдержался, и теперь винит ее – благородные порывы обернулись насмешкой.

Лион повалился на спину рядом с женой и прикрыл рукой глаза. Он казался таким беззащитным, что ей захотелось погладить его, утешить, окутать любовью. Волосы его прилипли к взмокшему затылку. Ариана почувствовала его напряжение, борьбу, которая шла в тот миг в его сознании. Резко убрав руку с глаз, он повернулся к ней. Она вспыхнула под его внимательным взглядом, жалея, что не знает, какие слова могли бы в этот миг успокоить его. Ей отчаянно захотелось рассказать про ребенка, но что-то в его глазах предупреждало: сейчас не подходящее время.

– Надеюсь, теперь вы счастливы, миледи, – едко произнес он. – Я дал вам то, чего вы хотели, и то, что осталось от моей гордости.

– Вы хотели этого не меньше меня, милорд.

Лион скривился, точно от боли.

– Да. Не могу этого отрицать. К сожалению. Я противился вашему искусному соблазнению, пока мог, но я ведь не каменный. Быть может, мне стоит уехать из Крагмера, чтобы больше не поддаться искушению.

– Вы не можете уехать, – сказала Ариана, взволнованно сжав его руку. – Вильгельм велел вам оставаться в Крагмере.

– Да, велел, – проворчал Лион, вставая с кровати. – В будущем я не стану искушать себя, встречаясь с вами наедине.

Горящая свеча давала достаточно света, чтобы Ариана могла рассмотреть могучую фигуру Лиона, пока он в спешке одевался. От осознания того, что тело его принимало ее, а разум напрочь отвергал, наблюдать ей за ним было одновременно приятно и мучительно. Она встала с кровати и, пытаясь унять дрожь в ногах, шагнула к нему, но он отшатнулся, не желая поддаваться завораживающей силе ее обаяния. Если она сейчас к нему прикоснется, это лишит его последних обломков достоинства. Когда она хотела последовать за ним, он вскинул руку, остановив ее. Рука его заметно дрожала от напряжения, с которым ему приходилось сопротивляться ей.

– Лион?

– Не подходите ближе, Ариана. Мне вам больше нечего дать.

Шумный вздох Арианы красноречиво передал ее обиду и возмущение.

– Так ступайте. Мне ничего от вас не надо, – прошипела она страшным шепотом. – Вы используете меня, когда вам вздумается, и взамен не даете ничего, кроме похоти. Я проживу без такого внимания. Прочь отсюда, Лион Крагмерский!

Лион на миг закрыл глаза, чтобы скрыть боль, а, когда открыл их, к нему вернулась холодность и решимость.

– С удовольствием, миледи. – Отвесив шутовской поклон, он ушел.

Ариана стала расхаживать по комнате, разрываемая мыслями и гневом. К сожалению, сколько бы шагов она ни сделала, найти выход из затруднительного положения не удавалось. Она любила Лиона всем сердцем, но он, казалось, делал все, чтобы их отношения задохнулись. Если он будет продолжать в том же духе, эта связь просто оборвется и спасать уже будет нечего. Усталость наконец уложила ее в кровать, а полное изнеможение погрузило в беспокойный сон.

На следующее утро Ариана проснулась, чувствуя себя изможденной и вялой. Исторгнув содержимое желудка в ночной горшок, она упала на подушку и стала ждать, пока пройдет тошнота. К тому времени, когда пришла Терса, Ариана чувствовала себя уже значительно лучше. Однако служанка, обнаружив горшок, который Ариана не достаточно хорошо спрятала, взволновано вскрикнула.

– Вам снова было плохо, госпожа! Лорд Лион знает? За лекарем уже послали?

– Лекарь не нужен, – растягивая слова, произнесла Ариана. Скрывать беременность от Лиона – одно дело, но пытаться обмануть служанку – совсем другое. – Я знаю причину своего недомогания, Терса.

Тон, которым были произнесены эти слова, и безрадостное выражение лица Арианы неожиданно открыли глаза Терсе.

– Вы ждете ребенка! – Она всплеснула руками, радуясь новости. – Лорд Лион верно вне себя от счастья.

– Я еще не сказала ему.

– О, госпожа, вы…

– Нет, Терса, ты не понимаешь. Я не нужна Лиону. Он винит меня в том, что запятнал свою честь. Сэр Белтан, наверное, рассказал тебе, что произошло в Шотландии. – Терса кивнула. – Лорд Лион присягнул на верность Малькольму, чтобы спасти меня от Эдрика.

– Он смягчится, когда узнает о ребенке, госпожа, – с надеждой в голосе воскликнула Терса. – Ведь он очень сильно любит вас, если пошел на такие жертвы.

Ариана хрипло рассмеялась.

– Нет, Терса, удар по гордости сделал его обозленным и обидчивым. Он ненавидит меня.

Терса скептически осмотрела смятые покрывала и примятые Арианой и Лионом подушки. Ей не пришлось ничего говорить, потому что выражение ее лица было красноречивее любых слов.

– Это не то, что ты думаешь, Терса. Лорд Лион не любит меня. У него неуемный аппетит, и ко мне он приходит только, чтобы удовлетворить похоть. А после начинает ненавидеть себя и меня. Это ужасная тяжесть. Я не хочу его, если буду нужна ему только из-за ребенка.

– Я поговорю с Белтаном. Быть может, он…

– Нет! Ты никому об этом не расскажешь, даже сэру Белтану. Обещаешь, Терса?

Терса неохотно согласилась.

– Обещаю. Но мне это не нравится.

К ужину Лион не пришел. Следующие два дня Ариана его не видела. На третий день он занял свое место за столом рядом с ней. В его взгляде не было и намека на ту страсть, которую они разделили несколько коротких ночей назад. Вежливо кивнув, он принялся без аппетита поглощать еду. Ариана попыталась с ним заговорить, но он ответил немногими несвязными словами, и вскоре она оставила попытки наладить отношения. Сразу после трапезы она ушла к себе.

Лион наблюдал за ней из-под опущенных ресниц, наслаждаясь нежным изгибом ее спины, плавным покачиванием бедер. Он хотел ее. Предыдущие три ночи он проспал в казарме со своими людьми, чтобы не поддаться ее особенному, сладостному аромату, который обволакивал его всякий раз, когда их дороги пересекались. Он хотел ее. Хотел до боли и ненавидел себя за это. Он угрюмо посмотрел в опустевшую чашу, поднял ее и, когда ее снова наполнили, выпил вино одним глотком. После этого снова поднял и опять выпил.

– Милорд, почему бы вам не пойти к ней? – посоветовал Белтан, подсев к Лиону. – Не годится так убиваться из-за женщины.

– Ты ничего не знаешь, Белтан, – с горечью в голосе пожаловался Лион. – Ты не лишился чести. Ступай к своей милой. Скажешь, когда захотите сыграть свадьбу, я позову священника.

Сообразив, что Лион не хочет обсуждать свои неприятности, Белтан ушел, радуясь тому, что у них с Терсой отношения не столь запутанные и не такие непостоянные, как у Лиона с супругой.

Лион выпил еще две чаши вина, после чего решительно оттолкнулся от стола и бросился вверх по каменной лестнице.

Ариана спала. Она не слышала, как открылась дверь, не слышала тихих шагов и шелеста упавшей на пол одежды. Она не видела высокого мужчину, смотревшего на нее затуманенными глазами, не почувствовала тяжести торса, скользнувшего к ней под покрывала. Она не чувствовала ничего, пока его руки не нашли ее тело, а губы не обнаружили ее уста. Проснувшись, она вздрогнула и пробормотала что-то, но слова ее потонули в жарких глубинах его рта.

Он овладел ею страстно и безмолвно. Ушел на рассвете, когда она еще спала, и на следующий день ничем не напомнил о том, что ночью побывал в ее комнате, и о том, как накинулся на нее подобно голодному бессловесному зверю. Ночные посещения продолжились и стали происходить все чаще. Они жили как пылкие незнакомцы, ищущие утешения под покровом ночи, не в силах устоять против бешеного желания, толкавшего их в объятия друг друга.

Каждую ночь Ариана, лежа в кровати, чутко прислушивалась, не раздадутся ли тихие шаги, и, когда он не приходил, бранила себя за глупость. Лион не хотел Ариану, его манило ее тело. Однако, когда он наконец появлялся, она не отказывала ему, напротив горячо принимала его, надеясь, что именно этой ночью расскажет ему о ребенке. Но подобного не случалось, и ее тайна продолжала храниться у нее под сердцем.