– Я не понимаю. Что случилось с королем Вильгельмом? Почему он так внезапно уехал? Где лорд Лион?

– Мятеж, – только и ответил рыцарь. Он не видел смысла посвящать женщину в вопросы политики. – А что касается лорда Лиона, он вернется в Крагмер, как велел Вильгельм. Мои люди проследят за этим. Когда он со своими рыцарями покинет Абернети, я зайду за вами. Время вас устраивает?

– Да, – с трудом вымолвила Ариана. Ей не хотелось ехать в Лондонтаун. Не хотелось разлучаться с Лионом. Не важно, что он не мог быть ей мужем, не важно, что он винил ее в своих бедах, она все равно его любила. Она выдержит его злость и его холодность, только бы оставаться рядом с ним.

Закрыв дверь, Ариана вернулась на свое место перед очагом. Дни уже сделались холоднее, зима была не за горами, и она тосковала по Крагмеру. Как бы хотела, чтобы Надя сейчас оказалась рядом с ней, чтобы утешила, дала совет. В былые времена она не ценила советов старухи, но то было в былые времена. Охваченная горем, Ариана не услышала тихого щелчка задвижки и почти беззвучных шагов. Насторожило ее покалывание в шее, пониже затылка. Она сидела спиной к двери и, почувствовав его присутствие, медленно повернула голову.

Лион прислонился к двери, глядя на Ариану, с печальным видом смотревшую на пляшущие языки пламени. Она была так красива, что у него захватило дух. Сидела она, чуть наклонив голову, непослушные завитки волос струились вдоль висков, мягкая копна серебристых кудрей в свете огня сияла как аура. В этот миг он почувствовал голод, граничивший с отчаянием. Глупое отчаяние, подумал он с болью в сердце, ибо это она стала причиной его бесчестия. Уязвленная гордость не позволит ему любить ее. Это его наказание, его крест, который ему придется нести за то, что он послушал сердце, а не разум. Всем, что у него есть, всем, чем есть он сам, Лион обязан Вильгельму, и отплатил Завоевателю тем, что присягнул на верность другому. Все из-за женщины. Арианы…

Она повернулась и увидела его.

– Лион… – Нижняя губа ее дрожала, пока она ждала ответа.

– Миледи, – произнес он бесстрастно. Если изобразить безразличие, быть может, удастся избавиться от огня, разгорающегося внутри и угрожающего лишить его здравости ума. – Возьмите. – Он сунул ей в руки сверток.

– Что это? – Она вгляделась в его лицо в поисках нежности и не увидела ничего, кроме холода в голубых глазах и твердых линиях лика.

– Одежда, миледи. Штаны, туника, подбитый жилет. Можете надеть туфли и плащ, теплый, с капюшоном, если у вас есть.

– Не понимаю. Я должна ехать в Лондонтаун одетая как мужчина?

– Как паж, Ариана. Мой паж. И в Лондонтаун вы не едете.

– Но… Сэр Гвен сказал, чтобы я готовилась к отъезду после заутрени.

Лион подошел к очагу и протянул руки к огню.

– У меня другие планы. Я везу вас в Крагмер.

– Крагмер! – ахнула Ариана. – А как же Вильгельм? Сэр Гвен? Завоеватель передумал отправлять меня в Лондонтаун?

Наконец Лион повернулся и посмотрел на нее. Глаза его походили на котел, в котором кипят чувства.

– Нет, Вильгельм не передумал. Он в спешке уехал, когда узнал про осаду Честера.

– А что будет, когда ему станет известно, что вы ослушались его? Что сделает сэр Гвен, когда поймет, что я уехала без разрешения? Я боюсь за вас, милорд.

Он всмотрелся в ее лицо, ненавидя себя за то, что дал ей надежду там, где ее не существовало. Он не шутил, решив, что не сможет быть ей мужем, но не мог оставить ее в Лондонтауне среди распущенных придворных, которых не в силах обуздать даже Вильгельм. Лион хотел, чтобы она находилась рядом с ним, несмотря на то что ее присутствие станет для него непрекращающейся мукой. Мудрый человек на его месте оставил бы ее с Вильгельмом, подальше от себя, вне досягаемости, чтобы не видеть рядом постоянное напоминание о бесчестии.

– Вильгельм ничего не сделает. Он слишком занят в Честере. А сэру Гвену поручено отвезти в Англию сына Малькольма. Из-за вас они не станут задерживаться. Наследник короля куда важнее жены барона. К тому же у них есть еще леди Забрина. Быть может, – с надеждой в голосе произнес он, – Вильгельм смягчится, и я снова окажусь в милости до того, как он узнает, что вы не в Лондонтауне. Я видел его таким прежде. Он скор на расправу, но, когда остынет, здравомыслие возвращается к нему.

– Надеюсь, вы правы, – с сомнением в голосе произнесла Ариана. Она не была уверена, что Вильгельм в скором времени остынет.

– Я вернусь за вами до рассвета.

– А если нас увидят стражники Вильгельма?

– Не увидят, – твердо произнес Лион. – Никто, кроме моих людей, не знает, что у меня нет пажа. Раньше у меня служил один молодой парень, но он был случайно убит. Когда будем выезжать из Абернети, никто ничего не заподозрит. Главная забота сэра Гвена – выполнить указания Вильгельма.

Ариана посмотрела на него полными слез глазами.

– Лион, я… я не знаю, что сказать. Вы стольким пожертвовали ради меня. Почему вы это делаете? Почему?

Сердце Лиона едва не разорвалось, когда он увидел сверкающие слезинки, собравшиеся на длинных ресницах Арианы.

– Господи, помоги мне, ибо я над собой не властен, – прошептал он сквозь сжатые зубы. Не этого ответа ждала Ариана, но иного он сказать не мог. Любой другой окончательно уничтожил бы изорванные остатки гордости. Затем, словно в подтверждение своей мольбы, он рванул Ариану к себе, впился в ее губы и тут же оттолкнул. Прежде чем Ариана поняла, что означал этот поцелуй, он вышел из комнаты.


Ариана уже несколько часов как была готова. Всю ночь она не смыкала глаз и сейчас, облаченная в тунику, облегающие штаны и в темный шерстяной плащ, подбитый мехом для тепла, нервно выглядывала в окно, за которым над горизонтом серым призраком поднялся рассвет. Если Лион собирался приходить, он уже должен был быть здесь, подумала она, не справляясь с растущей паникой.

Ариана вздрогнула, когда дверь распахнулась и в комнату вошел Лион, в доспехах, со шлемом под рукой и в плаще, небрежно пристегнутом к плечам. Он оценивающе осмотрел ее, одобрительно кивнул и велел следовать за ним. Она молча, не задавая вопросов, прошла за ним по холодному коридору и вниз по каменной лестнице в зал, где перед огромным очагом на тюфяках спали люди.

– Накиньте капюшон, – шепотом скомандовал Лион. Ариана надела капюшон, и они, осторожно ступая между спящими, вышли из замка в студеное утро.

Их появление не осталось незамеченным. Когда они ступили во двор, где сэр Белтан ждал их с лошадьми, из тени вышел сэр Гвен.

– Еще ночь, милорд.

– Да, – согласился Лион. – Я уезжаю, сэр Гвен, как велел Вильгельм.

Сэр Гвен бросил взгляд на дюжину рыцарей, дожидавшихся во дворе Лиона, потом посмотрел на Ариану. Чтобы остудить любопытство Гвена, Лион проронил:

– Пришлось своего пажа вытащить из постели. Этот лодырь, дай ему волю, и заутреню бы проспал.

– Я его понимаю, – пробормотал сэр Гвен, плотнее закутываясь в плащ. – Мороз собачий! Езжайте. Удачи в дороге, милорд.

Лион, затаив дыхание, дождался, пока сэр Гвен зашел в башню, после чего обхватил Ариану за талию и забросил ее на лошадь. Потом сел на своего коня, без остановок проехал через ворота и мимо навесной башни. Ариана в окружении рыцарей Лиона последовала за ним. Когда выехали на дорогу, он взял поводья скакуна Арианы и поскакал галопом. Ариана, вцепившись в шею лошади, стала молиться, чтобы ей хватило сил удержаться в седле.

Мчались все утро, сделав лишь короткую остановку, чтобы дать лошадям отдохнуть и напиться из ручья. Сделалось холоднее, но им повезло: ни снег, ни дождь не пошел. В полдень остановились и съели часть скудных припасов, которые Белтан ночью похитил на кухне. Когда Лион сказал, что снова пора в путь, Ариана с трудом поднялась на ноги. Лион, помогая ей садится на лошадь, промолвил:

– Нам нельзя медлить, миледи. Я не смогу спокойно дышать, пока мы не доберемся до Крагмера. Сомневаюсь, что сэр Гвен захочет нас догнать, но не хочу рисковать. Вы справитесь?

– Да, милорд. Не беспокойтесь обо мне, я не задержу вас. Я так же, как и вы, хочу попасть в Крагмер. Я готова терпеть все, лишь бы не ехать в Лондонтаун заложницей. Я не смогу быть там.

– Надеюсь, что вам не придется об этом жалеть, – предупреждающим тоном сказал Лион. Она посмотрела в его глаза, и от вида их ледяных глубин ее пронзило холодом. – Быть может, вам было бы лучше в Лондонтауне. В Крагмере я не могу обещать вам ничего, кроме своей защиты.

– Мне этого пока достаточно, Лион, – прошептала она. – Быть может, когда-нибудь вы перестанете винить меня в том, что пострадала ваша честь.

Он подступил к ней ближе. Она почувствовала, как его тепло окружило ее и холод отступил.

– Ариана, я…

То, что он хотел сказать, умерло, не родившись, – он развернулся и ушел. Той ночью они остановились лагерем в поле. После скудного ужина Ариана закуталась в покрывало и попыталась заснуть, но она до того озябла, что стучащие зубы и трясущееся тело не позволили ей отдохнуть.

Лион, лежавший неподалеку, следил за тем, как безуспешно пытается заснуть Ариана. Он видел, что ее тело дрожит под покрывалом. Наблюдать за тем, как она ворочается, было невыносимо.

Тело Арианы закоченело и тряслось. Она уже перестала надеяться, что сможет хоть немного отдохнуть, как вдруг почувствовала спиной обжигающее тепло. Потом руки Лиона оплели ее, и, издав дрожащий вздох, она вжалась в него. Благословенное тепло окружило ее, наполнило фальшивым ощущением покоя.

– Спите, – обронил Лион. – Вы трясетесь так, что никто заснуть не может. – Тон его голоса указывал на то, что он сейчас предпочел бы находиться где угодно, только не рядом с ней.

Чувствуя тепло Арианы, Лион прислушивался к ее мерному дыханию, которое становилось все медленнее, пока она погружалась в сон. Мысленно он возносил хвалу всем святым небесным за то, что она не проснулась и не почувствовала его возбуждения или тех мук, испытываемых им из-за нее. Неужели ему всю жизнь суждено терпеть неописуемые мучения из-за этой женщины, которую он отчаянно хотел любить, но не мог?