Елена Рейн - Нежный рассвет любви

Да какая теперь разница? Разве это важно, когда она умирает от переохлаждения.

Мысль, что доченька будет одна без нее, сводила с ума, доводила до паники, разжигала огонь в груди, испепеляя душу. Агония. И Андрей… должен найти ее. Он не позволит ей умереть здесь. Ведь так?

Наивная. Верит в сказки. Но без них… без надежды не будет желания жить и верить. Нужно верить в себя и других. Обязательно.

Женя выдала всхлип, понимая, что не может сдаться. Что бы ни случилось, она попытается выкарабкаться.

– Очухалась? – лениво произнес мужчина, которого все звали Пузырь, потому что вечно был всем недоволен. Скривившись, пытаясь языком вытащить кусок мяса, забившийся между зубов, он с недовольством взирал на пленницу. Справившись с задачей грязным пальцем, он вдруг решил на днях пойти к стоматологу и, наконец, привести рот в полный порядок. Гнилье это уже достало. Денег теперь достаточно. Можно и потратиться.

– Что вы хотите? Кто вас послал? – хриплым голосом выдала Женя, чувствуя обжигающую боль в груди. Невозможно говорить.

– Вот только не надо. Давай без тупых вопросов? Все бабы глупые курицы.

– Но…

Мужчина подошел ближе и, ухватив ее за плечо, поднял, толкнув вперед.

– Ну, давай, поднимайся. Ты нужна. Поторапливайся! – буркнул он, толкая девушку вперед. Евгения старалась ровно идти, не бояться, но ноги подкашивались, а внутри все сжималось от страха.

Как она шла, Липина не помнила. Эмоции зашкаливали. Ее трясло от слабости и ужаса ситуации. Было тяжело двигаться. Штормило и кидало в разные стороны. С подачи мужчины она двигалась быстрее, чем могла. Ведь он с усмешкой пихал рукой в спину, получая больное удовольствие.

Оказавшись в кухне, старенькой с большой печью, Евгения увидела за накрытым столом двоих мужчин. Самый здоровый из всех сидел в центре, обгладывая кость. С двумя подбородками, с бородой, в которой прятались крошки, в серой майке, разорванной в некоторых местах, он смотрелся угрожающе и нелепо. Мельком глянув на нее, здоровяк жирной рукой схватил ложку и зачерпнул холодец из глубокой тарелки, кидая в рот, закусывая соленым огурцом, смачно чавкая, выдавая громкие звуки.

Слева от него сидел высокий мужчина, с длинными сальными волосами русого цвета. Он держал пустую стопку, что-то там выискивая один глазом, корчась, пытаясь что-то сказать, но у него не получалось. Перебрал.

Здоровяк закончил жевать и принялся придирчиво рассматривать женщину. На мгновение застыл на месте, о чем-то задумываясь, а затем перевел внимание на собутыльника и проговорил:

– Ну вот, а ты говорил, бабы не найти. Вот… нашлась. Тощая, конечно, но сойдет.

Длинноволосый отстранился, прижимаясь к спинке стула, и прищурился, пытаясь в кухне найти то, о чем говорил товарищ. Ничего, кроме движущихся предметов, не увидев, он повторил про себя услышанные слова, желая понять смысл, и выпятил губы. Покрутив головой, он поднял руку и промямлил:

– Не-е-е-е… Сан Саныч ясно сказал – убрать ее.

Здоровяк с презрением посмотрел на него, а потом слегка ударил по плечу и хрипящим голосом выдал:

– Глупец! Да кто скажет? Мы попользуемся и того… в яму.

– Да? Так можно? – пробубнил он, заплетаясь в словах. Когда понял, что есть шанс хорошо оторваться, улыбка поползла по лицу. Он почесал щеку, оставляя красные следы от усердия, и довольно пробубнил: – Так давай сюда девку.

Женя учащенно задышала, с ужасом понимая, что сейчас начнется ад. Ей было так страшно, что не могла сосредоточиться. Со стороны была похожа на лань, которую окружили голодные волки. Ей хотелось закрыть глаза и очнуться дома. Очень хотелось. Только бы не здесь…

Крутанув головой, Липина заметила, как на нее начал двигаться мужчина, похитивший из дома. Она сглотнула и с надеждой прошептала:

– Пожалуйста, не нужно. Не трогайте меня.

– Не трогать? – хохотнул здоровяк, удивляясь женской тупости. – Тебе жалко, что ли? И нам хорошо будет и тебе. Может, подержим тебя чуток тут, если будешь сговорчива.

– Очень сговорчива, – поддержал мужчина за спиной, Пузырь, жадно шаря по телу пленницы. Он призадумался. Бабы нормальной у него давно не было. Продажные девки раздражали, требуя денег. Лишь местные кумушки, пропитые и готовые на все за жратву, всегда рады. Только у них столько всякой заразы, что страшно было трусы снимать. Да и они вечно в пьяном угаре, бесчувственные доски. А эта чистая… и живая.

– Пожалуйста, не трогайте меня. У меня на счете есть…

– Смотри, Колян, она еще и торгуется с нами. Дуреха, – весело заметил Пузырь, вытянув руку, дотрагиваясь до спины.

– Да пусть. Так даже интереснее, – оскалился здоровяк и поднялся со стула, вальяжно двигаясь к дрожащей женщине, отворачивающейся от наглых рук похитителя.

– Не трогайте! – визгнула Евгения и попыталась отойти, но тут оказалась прижата к стене, а мужские руки шарили по телу, причиняя боль.

– Решила удрать? – весело заявил бородач, выпячивая пузо при ходьбе, почесывая по нему пальцами. – Негоже так себя вести. Удел бабы быть покорной. Если нет, то и разговор другой.

– Отпустите меня! – потребовала Евгения, ощущая подкатывающую к горлу тошноту. Прикосновения сейчас были подобны кислоте, прожигающей до костей. Ее штормило.

– Да что ты жмешься? Подумаешь, немного помнем, – заржал высокий, начиная расстегивать ремень.

– Небось, сама хочешь, а невинную строишь. Все чистенькие сучки такие, – с презрением выдал здоровяк, вспоминая дочку председателя. Все задницей крутила перед его носом, а когда он ее в лесу поймал, начала орать как умалишенная, звать на помощь. Если бы так громко не визжала, по сей день жила, да и он за решетку не угодил. Поэтому он презирал таких… правильных и до мерзости неприступных.

– Нет! Не нужно! – закричала Евгения, дергаясь, вырываясь, не справляясь эмоционально. Паника душила. Она ничего не понимала, только знала, что нужно бежать, не подпускать к себе.

Удар в спину заставил закричать. Женя упала на пол, сотрясаясь от плача, затравленно оглядываясь по сторонам. Она с ужасом смотрела, как на нее надвигается бородач, как вдруг прозвучал протяжный гудок.

– Батя приехал. Требует ворота открыть, – буркнул высокий мужик, с недовольством поглядывая на женщину: – Нужно ее закрыть. Батя будет зол.

– Да сколько можно? Ты же сказал, что проблем не будет? – с ненавистью бросил похититель, который привез девушку.

– Батя уснет, вот тогда…

– Да почему я должен ждать? – рявкнул Пузырь, не собирая ждать. Еще чего!

– Заткнись! Уведи девку. Позже… на сеновал пойдем, как батя уснет.

– Да я…

– Уведи ее! – Николай посмотрел на брата, поправляющего свой ремень, и поспешно выдал: – Дуй на улицу. Открой ворота ему. А я тут… Сейчас он зайдет, нужно жратву подогреть, – отмечая, что Пузырь не двигается, здоровяк рявкнул: – Я что сказал? Уводи ее, мать твою! Батя не потерпит насилия!

Скрипнув зубами, Пузырь схватил женщину и, закрыв рот ладонью, потащил из кухни в кладовку. Не передать, как его раздражала эта убогая семейка. Но где он еще спрячет бабу и похоронит ее? А в этой деревеньке никто ничего не заметит. Только вот старый хрыч все портил. Хоть и вырастил двух уголовников, но насилие отрицал.

Правильный, гляди-ка.

Но ничего. Он что-нибудь придумает. Ждать он не будет.

Открыв ногой дверь кладовой, мужчина толкнул женщину внутрь и процедил:

– Откроешь рот, и тогда мы все придем, чтобы продолжить. Поняла?

Евгения кивнула, обхватывая руками себя за плечи, прижимаясь к стене. Когда дверь захлопнулась, она уткнулась лицом в колени и заплакала. Тут же вспомнив слова мужчины, она поспешно рукой закрыла рот, надеясь, что никто не услышал. С паникой в глазах внимательно прислушивалась и когда поняла, что рядом никого нет, второй рукой накрыла ладонь и позволила себе выплеснуть все эмоции, сотрясаясь от ужаса, не представляя, как спасется.

Она обречена…

Внимательно наблюдая за тем, как огромный мужчина с кем-то разговаривает по телефону, Карина тяжело вздохнула. Совсем недавно их было четверо. Они усердно что-то обсуждали, а потом двое в форме умчали на своих тачках. Мужчина в инвалидном кресле остался с другой стороны, и его сейчас не было видно. Здоровяк усердно жестикулировал, объясняя что-то, при этом с силой качал колесо ногой, проверяя люфты на стоячей машине.

«Если не сейчас, то потом будет поздно… А ведь у нее маленький ребенок», – подумала Карина и провела влажными руками по спортивной куртке. Дешевой, облезлой, как она сама внутри.

В квартире она долго смотрела на фотографии, на которых были запечатлены красивая женщина с милой девочкой. Евгения внешне была похожа на ее маму, которая так рано их оставила одних, что сердце останавливалось от эмоций. И теперь Карина осталась одна с двумя пацанами в придачу. Надув губы, девушка задумчиво продолжала смотреть, а потом резко пошла через дорогу, стараясь не думать, чтобы не свернуть. Она может…

Боялась. Конечно, она боялась, что ее прибьют, а что хуже – братьев, но чем больше впутывалась, тем сильнее презирала себя. И почему она такая никчемная, что согласилась? Да потому что долги отца тянули вниз, а еще дядька не давал спокойно существовать. Мразь озабоченная. И почему хорошие люди умирают, а всякие гниды остаются, превращая жизнь в ад? Несправедливо.

Как же она устала… Очень. Так, что презирала все, что ее окружало. Но это так… минутная слабость. Пацанов нужно кормить, долги гасить. С последним проблема.

Оказавшись на обочине, как раз в тот момент, когда мужчина закурил, она уверенно поплелась к нему. Ее осенние ботинки совсем прохудились и не спасали шерстяные носки. Как по снегу шла, но другой обувки не имела. Зимние бы, но не все мечты сбываются. Главное – ее пацаны не мерзнут, а она справится.