— Они не стали искать его сразу, — будто через силу тихо проговорил Иэн. — Граф Солсбери не приходил в сознание до поздней ночи, а потом находился в бреду почти весь день. После сражения, когда люди Филиппа отступили со своими убитыми и ранеными… Элинор, поверь мне, поверь… Нет никакой надежды… Не вынуждай меня произносить эти страшные слова еще раз…
Иэн не успел договорить — Элинор потеряла сознание. Невыносимая мысль, на которую Иэн ее невольно натолкнул! Элинор знала о мародерах, этих стервятниках, которые выползают на поле брани грабить мертвых и добивать тех, кто еще хватался за жизнь, чтобы затем ограбить и их. Джеффри не нашли, потому что он носил богатые доспехи и щит! Мародеры, несомненно, раздели его донага! Возможно, его лицо было изувечено до неузнаваемости… Выдержать такое видение было уже сверх ее сил.
Иэн перенес ее на кровать и заставил сделать несколько глотков вина. Затем сел рядом и взял за руку. Они не разговаривали. Да и о чем было говорить?
Иэн утаил от жены одно обстоятельство, одно маленькое обстоятельство, которое заставляло его испытывать неимоверные мучения, ибо не позволяло его надежде растаять без следа. Куда подевался щит Джеффри?! Эта загадка беспокоила Иэна. Даже если бы щит сорвали с руки, чтобы без труда снять с тела все ценное, он лежал бы рядом с обнаженным трупом. Мародеры часто были настолько озлоблены, что уродовали тела. Но они никогда не нашли бы применения щиту. Кольчугу и оружие можно было продать или даже переплавить в металл, но щит слишком громоздкий и тяжелый, чтобы его стоило тащить ради ничтожного количества металла. Многие обезображенные трупы опознавали по щитам, лежавшим рядом с ними.
Именно об этом Иэн и не рассказал Элинор. Если его маленькая, мучительная надежда, не позволявшая ему смириться со своим горем, когда-нибудь принесет безудержную радость, Элинор не сможет обвинить его в утаиваний этой Детали. Радость излечивает все.
Подошло время ужина, но никто из них даже не шелохнулся. Голод не беспокоил их. Длинный августовский вечер медленно сменила ночь.
В комнате уже было абсолютно темно, когда послышался слабый щелчок дверной щеколды. Иэн оглянулся и поднялся на ноги, положив руку на эфес меча. Но особа, пугливо подкравшаяся к двери, не могла быть опасной, по крайней мере, опасной физически.
— Леди Элинор?
— Я здесь. Кто это?
— Леди Элизабет.
Элинор приподнялась. Леди Элизабет входила в число фрейлин королевы. Она не была богатой наследницей, поэтому Джон выдал ее за своего тупого и грубого незаконнорожденного сына: так он дешево отделывался от своего отпрыска, а с девушкой намеревался позабавиться сам. Лишение собственности и унижение ее достоинства не озлобили леди Элизабет, которая с радостью готова была отдаться и королю, и любому другому предлагавшему себя мужчине. Она не отличалась особыми достоинствами, если не считать ее неиссякаемого добродушия, а также, согласно общему мнению, исключительной страстности и изобретательности в любовных играх. Не без смеха поговаривали, что она даже мужа обслуживает в неизменно хорошем расположении духа, хотя и не вполне уверена, кто же на самом деле ее муж. Но «добродетели» леди Элизабет — ее личное дело, и леди Элинор ничего не имела против женщины, раз та не могла стать причиной для ревности самой леди Элинор. Элизабет, возможно, и бросала в сторону Иэна похотливые взгляды, но, безусловно, не могла соблазнить его.
— Очень сожалею… — неуверенно произнесла Элинор, — но я не могу прийти сейчас к королеве. Я… Передайте ей, пожалуйста, что я больна.
Элинор решила, что леди Элизабет могла искать ее только по распоряжению Изабеллы. Но молодая дама покачала головой.
— Я пришла не по поручению королевы… О, конечно, от нее, но не для того, чтобы вызвать вас к ней. Я… я должна поговорить с вами, леди Элинор.
Голос леди Элизабет дрожит. Не потеряла ли и она кого-нибудь? Судя по тому, что о ней говорят, она не может отличить одного мужчину от другого, но сплетни при дворе Изабеллы не всегда оказываются правдой…
Элинор встала с кровати и нащупала на столе кремень и трут.
— Конечно, — сказала она.
Возможно, у этой шлюхи есть сердце? Или это только кажется? Сейчас Элинор отнеслась бы по-доброму даже к самому дьяволу, если бы он пребывал в горе.
— Позвольте мне зажечь свечи. Не волнуйтесь. Иэн здесь, но он уйдет, если…
— Нет… право, я не знаю… Мне нужно кое-что рассказать вам… полагаю, что это очень опасно… очень… О Боже! Я знаю, что вы не выдадите меня, леди Элинор, но… но лорд Иэн…
— Для кого опасно, леди Элизабет? — тихо спросил Иэн.
— Для меня! О Боже! Мне следовало бы помалкивать, да… Теперь это не имеет значения, и все же… а если это не так? Понимаете, он был так добр… Он никогда… И он всегда относился ко мне с уважением, даже после того…
— Поверьте: если это так опасно для вас, я не выдам вас ни при каких обстоятельствах, — поклялся Иэн.
Если бы сейчас он мог смеяться, то и посмеялся бы над этой глупой курочкой, считающей, будто она может интересовать его настолько, что он станет рассказывать о ней всякие небылицы.
— О, я знаю, что вы не сделаете этого намеренно, но вы очень рассердитесь, вот увидите… все станет ясно по вашему виду… ведь джентльмены… большинство джентльменов… не умеют скрывать такие вещи, и тогда она захочет узнать, откуда вам стало известно об этом. Она очень глупа, гораздо глупее меня, но там была только я, поскольку она отослала своих служанок. Она думала, что мне понравится это… Решила, что я разозлилась, потому что он остановился… Но я все понимала. Она устроила это шутки ради. У нас нет ничего общего… только склонности… И я показывала ему… показывала, к чему прикасаться и как…
— Простите меня, леди Элизабет, — осторожно сказала Элинор, — но вы начали с середины. Мы не знаем даже, кто «он» и кто такая «она». Присаживайтесь, пожалуйста. Если вы считаете, что Иэну не следует оставаться, он уйдет.
— Но лорд Иэн должен знать… Только он может… конечно, если…
Это может продолжаться целую ночь! Иэн взглянул на Элинор и заметил, что, несмотря на ее ужасную бледность, дело идет к лучшему. Обморок может повториться, вероятнее всего, так и будет, но не в ближайшее время и не сейчас, когда внимание Элинор занимает леди Элизабет.
— Я ухожу, — решительно заявил Иэн и направился к двери. — Если я чем-то смогу помочь, леди Элизабет, моя жена скажет мне об этом. Так я мог бы всегда, положа руку на сердце, отвечать, что вы со мной ни о чем не говорили, и все будет хорошо.
Конечно, это лучше всего. Теперь ей не будет мешать необыкновенная красота Иэна, которая пугает и приводит ее в замешательство. Леди Элизабет перешла к делу.
— Это касается лорда Джеффри, — прошептала она.
— Джеффри? — спросила Элинор дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами.
— Я знаю, что уже слишком поздно, но… но, если есть хотя бы один шанс, я… я хочу, чтобы он знал об этом.
Слезы из глаз леди Элинор так и не полились — каждая клеточка существа Элинор насторожилась. Элизабет явно что-то знает о смерти Джеффри, но намекает, что, будь он жив, ему угрожала бы какая-то опасность. Что ж, эта опасность могла исходить только от королевы.
Леди Элинор усадила свою гостью в кресло и устроилась рядом с ней. Уж не кроется ли здесь какая-нибудь хитрость короля? Но никто и никогда не обвинял леди Элизабет в чем-нибудь, кроме плотской тяги к мужчинам. О ее бесхитростности и добром нраве знали все.
Словно заметив на лице Элинор тень сомнения, молодая женщина сказала:
— Поймите, пожалуйста: мы с Джеффри нравились друг другу. Для меня он был… ребенком, нуждавшимся в обучении и подсказках… исключительным учеником. Я пустила его в свою постель, ибо… Можете смеяться надо мной, если хотите, но это случилось потому, что он был ласков и добр, и я не хотела его сердить. Все придворные дамы заискивали перед ним, чтобы затем просить графа Солсбери о всяческих одолжениях. Я же хотела одного: чтобы он знал — женщина может любить… быть… с мужчиной только ради удовольствия, прося у него взамен лишь немного нежности.
— Учить молодого мужчину — благое дело, — пробормотала Элинор. — Возможно, моя дочь за многое может вас благодарить…
Обе женщины замолчали, осознав, что Джеффри больше нет.
— Это правда, что его тело не нашли? — спросила наконец леди Элизабет.
Элинор всхлипнула, но подавила слезы.
— Да, правда.
— Тогда я обязана рассказать вам… — Леди Элизабет вздохнула. — Я знаю, что скорее всего он мертв, но, если есть хоть малейший шанс… Понимаете, он был единственным, кто… кто помнил обо мне. Я учила и других, но… но после того, как они находили… лучшую партнершу…
— Уверена, что лучшей, чем вы, не найти, — машинально сказала Элинор. — Кто может быть добрее…
Леди Элизабет бросила на Элинор благодарный взгляд.
— Иные считают меня дурной особой и могут плюнуть в лицо, если мне нечего им предложить. Джеффри был не таким. Он никогда не стыдился говорить со мной, нет. Никогда не оказывался «слишком занятым», чтобы прийти ко мне, если я желала его, даже когда у него была другая любовница… пока он, конечно, не женился. После этого он больше не приходил, но мне все было понятно. Понимаете, мы были друзьями… Он…
— В его груди билось ласковое и нежное сердце, — вздохнула Элинор, утирая слезы. — Очень доброе сердце…
— Я пришла не за тем, чтобы увеличить ваше горе или облегчить свою душу разговорами о Джеффри, — как бы извиняясь, сказала леди Элизабет. — Я — фрейлина Изабеллы, и она мне очень нравится. Многие говорят, что она глупа, но, по-моему, и я не умнее. Мы подходим друг другу, и обычно она очень добра ко мне. Вам известно это. Почему я заговорила о Джеффри и о себе? Я хочу, чтобы вы поняли, из-за чего я решила предать королеву. Честно говоря, я не знаю, почему она так ненавидит Джеффри. Ведь она неплохая женщина. Не помню, чтобы королева раньше испытывала к кому-нибудь такую ненависть.
"Нежный плен" отзывы
Отзывы читателей о книге "Нежный плен". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Нежный плен" друзьям в соцсетях.