Бобби Смит - Нежные узы

– Ничто не сравнится с любящей семьей, ожидающей вашего возвращения домой, – согласился капитан.

Рейне хотелось крикнуть доброму капитану, что она не хочет возвращаться, что любящего дома, в котором она выросла, видимо, больше нет!

Хотелось закричать, что ранчо Альвареса, должно быть, имеет для него большее значение, чем дочь, поскольку он даже и не потрудился отправиться за ней, а послал Клэя.

Но она промолчала.

– У ваших родителей большая семья, миссис Корделл? – поинтересовался Майкл, оправившись от грубого замечания Клэя.

– Нет, у моего отца довольно-таки маленькая семья, – ответила она, не желая вдаваться в подробности и говорить об отце. – А у вас, Майкл?

Приободренный Майкл разразился длинной речью о своей огромной семье.

Рейна все больше поворачивала стул, чтобы сесть к Уэбстеру лицом. Тепло улыбаясь, она ясно давала понять, что полностью сосредотачивается на нем, поощряя его к рассказу о себе.

– Вы из большой семьи. Должно быть, хорошо иметь так много братьев и сестер.

Клэй с раздражением задумался, какое ей дело до того, какая у этого мальчишки семья. Уэбстер не интересовал его вообще, будь у того даже тридцать сестер и четыреста братьев!

– Я знаю, мы мало говорили о семье, дорогая, но, может быть, у нас скоро будет собственный ребенок. Я очень люблю детей и не возражал бы против нескольких, если ты так уж настроена, – заметил он, желая отвлечь Рейну от болтливого молодого человека.

Рейну застало врасплох его замечание. Она восприняла его как фальшь, обратив на него пламенный взор.

– Я хочу когда-нибудь завести детей, но не думаю, что готова к этому сейчас.

– Мы не должны заставлять твоего отца ждать слишком долго. Ты же знаешь, с тех пор, как твоя сестра ушла в монастырь, мы его единственная надежда на внуков.

Ее глаза потемнели от насмешки.

– Это совершеннейшая правда, дорогой, – подчеркнула она его ласковое обращение. – У Марии Регины явно не будет детей.

Она специально повернулась обратно к Майклу.

– Расскажите еще о вашей семье, Майкл. Они расстроились, когда вы уезжали?

Он пожал плечами:

– Я по ним очень скучаю. Но нам нужны деньги. Раньше у меня никогда не было возможности разбогатеть, так что это моя единственная надежда заработать. Я начну помогать им деньгами, как только что-то заработаю.

– Очень благородно с вашей стороны.

На Рейну по-настоящему произвели впечатление его искренность и решимость творить добро. Она не знала, повезет Майклу или нет, но надеялась, что он найдет способ добиться своего, когда доберется до Калифорнии.

Клэй едва сдерживал раздражение. Он видел, что мальчишка явно раздувался от гордости после похвалы Рейны. Клэю не нравилось, что она делала из Уэбстера рыцаря в сверкающих доспехах. Казалось, Уэбстер прислушивался к каждому ее слову, не отрывая от нее горящих глаз. Рейна была польщена, явно наслаждаясь каждой минутой общения с ним. Недовольство Клэя очень скоро могло перерасти в настоящую ярость. Она выставляла его перед людьми дураком. Как только представится возможность, он вытащит ее отсюда и кое-что разъяснит.

– Я всегда завидовала вам, мужчинам, – искренне проговорила Рейна.

– Почему? – поинтересовался Майкл.

– Ну,, например, вы хотели поехать в Калифорнию попытать счастья, вот и едете. Вы вольны делать то, что хотите. А теперь возьмем для примера нас с мужем. Наша жизнь на самом деле довольно-таки скучная и очень ограниченная. Меня теперь мало что волнует, – заявила Рейна со скрытым удовольствием.

Клэй напрягся от подразумеваемого обвинения.

– Я не знал, что ты хотела особого волнения, дорогая.

Рейна взглянула на него и увидела в глубине его глаз молчаливую угрозу.

– Каждая женщина хочет в жизни волнения. А еще она жаждет возможности принимать решения самой, – многозначительно проговорила она, смотря ему в глаза.

– Ничего не понимаю, – вставил совершенно сбитый с толку Майкл. – Я думал, женщины хотят, чтобы их защищали и о них заботились.

Рейна чуть не застонала, вспомнив, как отец тоже говорил, что хочет позаботиться о ней и защитить ее. Он лгал. Она была беспомощной перед его властью над ней.

– Да, до известной степени, но они хотят иметь выбор, когда речь идет об их судьбе. Наше мнение никого не интересует. Иногда в делах, напрямую связанных с нашей жизнью, с нами даже не советуются. Понимаете, мы не вольны принимать решения так, как вы, мужчины. Поначалу нами руководят отцы, абсолютно не дающие нам права голоса в делах, непосредственно связанных с нами и нашим благоденствием. Потом, когда мы выходим замуж, мы вынуждены повиноваться воле мужей, не важно, в чем она состоит.

Клэй со злостью отреагировал на ее слова, опасно сощурившись. Он взял Рейну за руку, привлекая тем самым ее внимание снова к себе. На его симпатичном лице застыла натянутая холодная улыбка.

– Но, дорогая, ты производишь на всех неверное впечатление, – запротестовал Клэй мягким тоном, что противоречило его настроению. – У нас все не так. Сила никогда не была частью наших отношений.

«Пока что», – мысленно добавил он. Потом он шутя продолжил:

– Но теперь, когда я знаю твои чувства, обещаю, что с этого момента мы будем обсуждать все, что ты захочешь. Даже то, каким из моих пожеланий ты не хочешь подчиняться. – Он с пониманием взглянул на нее. – Хотя раньше я не замечал, чтобы ты проявляла в таких вопросах нерешительность...

Рейна почувствовала, как жар колет ей щеки. Она испытывала унижение. Как смеет Клэй говорить ей такое?! Однако вместе с яростью пришло и понимание, почему он так себя ведет. Он поймал ее в ловушку и прекрасно осознает это. Ей страстно хотелось избавиться от него, но это было невозможно.

Настанет день, Клэй Корделл! Настанет!

Увидев, как расстроилась Рейна, Майкл испытал замешательство. Хотелось каким-нибудь образом вступиться за ее честь, но он знал, что не имеет на это права. Интересно, почему она вышла замуж за этого человека?

– Меня и правда удивляет, что ты так считаешь, Рейна, – почти философским тоном продолжал Клэй. Он нашел повод, чтобы уйти, и хотел им воспользоваться. – Может быть, дорогая, нам нужно обсудить это поподробнее наедине? Мы ведь собираемся сохранить счастливый брак.

Рейна подавила негодование, когда Клэй встал и потянул ее за собой.

– Капитан, мистер Уэбстер, вы нас извините? – спокойно проговорил Клэй.

. – Разумеется, мистер Корделл, – ответил Гибсон, в глазах которого светилось восхищение.

Он раздумывал, сколько же еще Корделл будет терпеть необычную дружбу жены с Уэбстером. Гибсон был доволен, что Клэй Корделл такой же, как и он, – старой закалки, совершенно убежденный в том, что женщины нуждаются в сильной руке и руководстве. Капитан был уверен, что брак Корделлов будет хорошим долгим и счастливым.

– Спокойной ночи, миссис Корделл, – тихонько проговорил Майкл, сожалея, что вечер завершается так быстро.

– Спокойной ночи, Майкл. Может быть, увидимся завтра на палубе.

– Это будет замечательно! – Майкл широко улыбнулся.

– Капитан Гибсон, спасибо за ужин. Еда была восхитительная, – любезно сказала Рейна.

– Благодарю вас, мадам.

Клэй коротко кивнул напоследок и повел Рейну прочь из столовой.

Рейна держалась с королевским достоинством. Когда Клэй вывел ее из столовой, она высоко вскинула голову. Он практически тащил ее к каюте, сильно сжимая руку, но Рейна не собиралась показывать, что ей больно. Она была слишком горда. Когда они добрались до каюты, Клэй открыл дверь и отступил назад, чтобы пропустить ее.

Рейна противилась, отказавшись послушно идти. Она подвергала его еще большему испытанию.

– Входите! – произнес он низким, опасным голосом.

Рейна была в ярости. Она услышала в его голосе угрозу, но отказалась обращать на это внимание. Она больше не выкажет перед ним страх. Рейна вошла внутрь с высоко поднятой головой. Она зажгла лампу. Войдя, Клэй не успел проронить ни слова, как Рейна набросилась на него.

– Как вы смеете, Клэй Корделл?! – заорала она, метая молнии.

– Замолчите, Рейна, пока не завели меня слишком далеко, – зловеще ответил Клэй.

– Завела слишком далеко? Это вы завели меня слишком далеко! Как вы могли меня так смущать?! Как вы могли говорить такое Майклу?!

Упоминание о Майкле подорвало самообладание Клэя. Он не собирался дотрагиваться до нее, но здравый смысл покинул его. Схватив Рейну за руки, он прижал ее к себе.

– Майкл... какое мне дело до того, что думает о чем-либо Майкл Уэбстер? – в бешенстве воскликнул он. – Для меня есть только одна важная вещь. Я уделяю внимание только этому.

– О да. Я знаю обо всем, что для вас важно. Деньги – вот что вас интересует... только деньги! – Ее слова прозвучали как пощечина. – Вас не интересуют честь и приличия! Вы моральный урод.

Клэй ехидно усмехнулся:

– А вы что – образец добродетели? Мне жаль вашего отца и человека, который хочет на вас жениться. Вы лживая, обманчивая, эгоистичная трусиха. По меньшей мере я держу свое слово.

– Слово? – вскипела она, ударяя его в грудь кулаками. – Да ваше слово не стоит и выдоха, с которым оно произносится! Наверное, вы родную мать надули бы, если б рассчитывали получить с этого выгоду!

Ее слова лишь подлили масла в огонь. Он быстро сжал ей запястья, легким движением заломил руки за спину, эффективно подчиняя своей воле, и дернул ее к себе.

– Можете сдаваться, Рейна. Вы проиграли.

– Я ни в чем вам не уступлю, – высокомерно объявила она.

Она взглянула на него, раскрасневшись от борьбы. Клэй пожал плечами:

– Мне совершенно не важно, уступите вы или нет. Меня интересует лишь работа, ради которой меня наняли. Я везу вас к отцу.

– Можете попытаться, – ответила она, все еще изо всех сил стараясь вырваться.

Разглядывая ее, Клэй не мог отделаться от восхищения, которое испытывал. Даже при таком перевесе сил она отказывалась подчиниться неизбежному. Она отчаянно боролась за свои права.