Барбара Картленд - Нежные признания

Несмотря на то что это было небольшое и уединенное местечко, Баллатер мог похвастать довольно оживленным железнодорожным движением, что объяснялось близостью Балморала – шотландского поместья, купленного королевой Викторией и принцем Альбертом двадцать лет назад.

Пока принц был жив, королевская чета каждый год проводила здесь часть лета. После его смерти Виктория приезжала сюда одна.

Выйдя на станции в Баллатере, они погрузились в экипажи и продолжили путешествие к поместью Макьюэнов. Лавину очаровала красота шотландской природы.

Зеленая трава, кусты вереска – все это было непривычно для ее глаз. Ей казалось, что она въезжает в новый мир, к счастью, не такой страшный и сложный, каким стал для нее мир к западу от этого благословенного места.

– Расскажите о доме, – попросил маркиз.

– Он называется замок Макьюэн, – ответил граф. – Но он не такой внушительный, как Тауэрс.

– Это хорошо, – тут же отозвался Элсвик. – Я до сих пор иногда теряюсь в своих коридорах. Надеюсь, ваш родственник – человек спокойный и не будет чересчур удивлен тем, что мы явимся к нему так неожиданно.

– Но у нас есть приглашение от него, – заметил граф. – Он написал мне, что мы можем приезжать в любое время. Я получил его всего три дня назад.

– Но, папа, – рассмеялась Лавина, – когда люди такое пишут, они не имеют в виду буквально.

– Тогда не нужно было так писать, – ответил граф. – Мы едем, потому что этого требуют правила приличия. Нужно же им рассказать о вашей помолвке.

– Значит, они должны поверить, что мы действительно помолвлены? – спросил маркиз.

– Мне кажется это естественным, – ответил граф.

– Да, конечно. Чем меньше людей знают правду, тем лучше.

Наконец показался замок Макьюэн. Это было небольшое строение, которому башни и стрельчатые окна придавали весьма романтичный вид.

– А вот и брат! – воскликнул граф.

Высокий, хорошо сложенный мужчина вышел из ворот и остановился, наблюдая за их приближением. На лице у него играла широкая улыбка, он приветливо махал рукой и, кажется, ничуть не смутился их неожиданному появлению.

– Ян! – крикнул граф.

Сэр Ян Макьюэн поспешил им навстречу и оказался рядом с каретой, когда та остановилась. Не дожидаясь, пока кучер спрыгнет с козел, он сам открыл дверцу, схватил двоюродного брата за руку и заключил в объятия.

– Так ты все же решил принять приглашение! Как славно! Выходите! Они наконец приехали!

Последние слова были брошены в сторону замка, и из ворот тут же выбежал молодой человек весьма привлекательной наружности чуть старше Лавины.

– Мой сын Эндрю, – представил его сэр Ян. – Эндрю, это твой дядя Эдвард, которого ты не видел с детства, а это твоя кузина, которую ты вовсе не видел.

К этому времени кучер уже помог Лавине спуститься. Маркиз вышел за ней из кареты и теперь с легкой улыбкой наблюдал за семейной сценой.

Молодой человек протянул руку.

– Дядя Эдвард, кузина Лавина, рад наконец с вами встретиться.

Тут граф вспомнил, что они приехали не одни, и сказал:

– Познакомьтесь, это маркиз Элсвик. Он приехал в Шотландию вместе с нами. Хочет убедиться, что здесь действительно так красиво, как мы ему рассказывали.

Замечание это вызвало смех, и Макьюэны пригласили гостей в замок.

– Добро пожаловать, милости прошу, – приговаривал сэр Ян. – Я много лет ждал, пока вы наконец до меня доберетесь, и вот пожалуйста, свалились как снег на голову.

– Мы тоже очень рады, – ответил граф. – Мы покинули Англию внезапно, поэтому не успели предупредить о своем приезде.

– Не нужны нам предупреждения, – отозвался сэр Ян. – Это Шотландия. Двери нашего дома всегда открыты для родных и друзей.

Сэр Ян провел гостей по лестнице в гостиную, как решила Лавина, где их ждала хозяйка дома – красивая женщина немного за пятьдесят, рыжеволосая и улыбчивая.

– Вот это неожиданность! – обратилась она к графу. – Но приятная. Я велю приготовить вам комнаты, а пока давайте выпьем хереса.

Оглянувшись вокруг, Лавина поняла, что в замке гораздо уютнее и красивее, чем она ожидала. Ей казалось, раз здесь север, дом окажется холодным и неприветливым.

Но вместо этого она увидела множество картин на стенах, несомненно очень дорогих, ковры и шторы были ничуть не хуже тех, что украшали самые фешенебельные гостиные Мэйфера[4].

– Я надеюсь, вы у нас задержитесь, чтобы наши друзья смогли познакомиться с вами, – сказала леди Макьюэн.

– Нам очень хочется увидеть Шотландию, – призналась Лавина.

– Но мы приехали по другой причине, – добавил граф. – Чтобы объявить о помолвке моей дочери с лордом Элсвиком.

Новость всех обрадовала. Зазвучали поздравления и тосты. Маркиз стоял рядом с Лавиной и слушал их с безмятежным видом, а она, глядя на него, пыталась понять, что сейчас творится в его душе.

Даже после вчерашнего вечера, когда девушке показалось, что она почувствовала какую-то глубинную связь с ним, прочитать его мысли она не могла.

Маркиз снова закрылся в себе. Сегодня утром он держался дружелюбно, но прохладно и вообще вел себя так, будто тех прекрасных минут в музыкальной комнате не было вовсе.

Впрочем, сейчас он идеально играл роль влюбленного жениха. Вот только, заглянув в его глаза, Лавина не увидела ничего.

Одеваясь к обеду, Лавина уделила особое внимание своей внешности. Ей хотелось произвести самое лучшее впечатление на вновь обретенных родственников.

Лишь спустившись в гостиную, она узнала, что на обед пришли и другие гости, с которыми вчера они не встретились, потому что те весь день были на рыбалке.

– Кузина Лавина, – сказал Эндрю, – позвольте представить. Мой друг сэр Джеймс Маквейн. Ему принадлежит соседнее поместье.

Этот шестифутовый красавец служил в армии, как она позже узнала, пока не унаследовал отцовский титул, после чего вернулся и занялся делами огромного родового поместья.

За обедом Лавину посадили рядом с ним, и вскоре она поняла, что сэр Джеймс совершенно определенно один из самых обаятельных молодых людей, которых она когда-либо встречала. И еще один из самых веселых.

Он то и дело заставлял ее смеяться, рассказывая о своей военной службе на севере и о том, с какими трудностями ему пришлось столкнуться, когда он стал землевладельцем.

– Отец мой был шотландцем, а мать – англичанкой, – поведал он Лавине. – Поэтому, когда мне приходится решать какую-то задачу, я спрашиваю себя, что важнее – чувства или деньги.

Лавина рассмеялась.

– На юге всегда важнее деньги, – сказала она. – Я уверена, на севере все точно так же, но только вы, наверное, бóльшие патриоты.

– Да, мы патриоты, – согласился шотландец. – Но в то же время стараемся рассуждать здраво и нас не так легко вывести из себя, как наших предков.

Лавина снова засмеялась.

– Помнится, история Шотландии полна войн, и мне всегда казалось, что с шотландцами нужно быть поосторожнее, чтобы никого не обидеть и не нарваться на неприятности.

Сэр Джеймс улыбнулся.

– Думаю, здесь вы в полной безопасности, – сказал он. – Уверяю вас, шотландцы ценят красоту, будь то цветок или женщина. Куда бы вы ни пошли, вами будут восторгаться.

Лавина зарделась.

– Спасибо, – промолвила она. – Теперь я буду меньше бояться сказать или сделать что-нибудь не так.

– Шотландия приветствует вас с распростертыми объятиями, – шутливо повторил молодой человек. – Я сегодня же у себя дома устрою прием в вашу честь.

– С удовольствием приду, – ответила она. – Разумеется, мой жених тоже придет.

– Жених? – всполошился сэр Джеймс.

Тут она вспомнила, что он не знает о помолвке.

– Скажите, что это неправда! – взмолился он. – Что это воображаемый жених.

– Нет, вот он, сидит рядом с леди Макьюэн. Его зовут лорд Айвен, маркиз Элсвик.

Минуту они молчали, потом молодой человек сказал:

– Вы не представляете, до чего я расстроен!

Когда он это говорил, Лавина заглянула в его глаза и на миг ей показалось, что она уже никогда не сможет от них оторваться. Вспыхнув, девушка заставила себя отвернуться, чувствуя, что произошло что-то необычное.

В последующие дни их приветствовала вся округа. Организовывались приемы, устраивались вечеринки, давались балы.

Сэр Джеймс пригласил их в свое поместье, чтобы показать лошадей, которые, что всеми подтверждалось, были лучшими в округе.

Маркиз, похоже, тоже так думал, потому что осмотрел лошадей с неподдельным восхищением и потом еще долго обсуждал их с сэром Джеймсом. И никто не заметил, что время от времени он бросал на молодого человека враждебные взгляды, которые никак не соответствовали его дружелюбным словам.

Лавина, стоявшая от них в нескольких ярдах, видела только, что маркиз держится непринужденно, и потому не тревожилась.

Оставшись с отцом наедине, она призналась:

– Знаешь, папа, мне кажется, эта поездка в Шотландию всем нам идет на пользу. И особенно маркизу. Он уже почти стал обычным человеком.

Ее отец рассмеялся.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я знаю, что говорю, – ответила Лавина. – Он смеялся и говорил о лошадях, ходил от одной к другой. Они ему понравились так же, как и нам, поэтому я решила, что он стал почти обычным человеком.

– Вчера за обедом, когда ушли дамы, он был весьма забавен, – сказал граф. – Рассказывал истории, которых прежде я от него не слышал, шутил. И шутки у него, надо сказать, весьма остроумные, хотя некоторые из них и не предназначались для женских ушей.

Лавина удивилась.

– Лорд Элсвик знает такие шутки? – спросила она. – Я не верю тебе, папа.

– Милая, любой джентльмен знает шутки, не предназначенные для женщин, – заверил ее отец.

– О боже, и ты?!

– Послушав вчера вечером Элсвика, и я, – с улыбкой ответил он.

Сэр Джеймс подобрал для Лавины маленькую грациозную кобылку и пригласил на короткую прогулку с целью показать свои владения.