Барбара Картленд - Нежность лунного света

У генерала оказалась свирепая внешность, он был одет в албанский национальный костюм с золотыми аксельбантами и увешан оружием: пистолетами и ятаганами.

Упряжь его лошади и седло были украшены золотыми и серебряными насечками. Воины генеральской свиты носили длинные усы, кутались в просторные плащи и были похожи на злобных диких медведей.

В дни пребывания Афины в столице разразился настоящий скандал. Признанная красавица англичанка, леди Элленборо, имевшая репутацию ветреной особы – поговаривали, что она была любовницей не только короля Оттона, но и его венценосного отца Людвига Баварского, – сбежала с генералом куда-то в горы.

Несмотря на живописную внешность, генералу было уже за шестьдесят. Его жена умерла, но вдовец имел нескольких детей.

С особым недовольством относилась к любовным приключениям генерала королева Амелия. До Афины дошли слухи, что она была страшно разгневана тем, что Хаджи-Петрос увлекся дамой из придворных кругов.

В те дни все говорили только об этом скандале. Вероятно, леди Беатрис так поспешно увезла племянницу из столицы, желая избавить ее от сплетен и пересудов.

Оказавшись в Дельфах, среди полуразвалившихся деревенских домиков, девушка с трудом представляла себе, что может в этих краях столкнуться с разбойником, похожим на того албанского генерала.

Как будто прочитав ее мысли, Орион сказал:

– Среди разбойников могут оказаться весьма живописные типы, но многие из них очень опасны и свирепы. Предупреждаю вас, Афина, – остерегайтесь их!

– Я не собираюсь приглашать их себе в спутники! – беспечно рассмеялась девушка.

Орион остановился и посмотрел на нее. Она невольно последовала его примеру. Он был намного выше ее, на целую голову, и его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне вечернего неба.

– Вы должны быть очень осторожны, – негромко, но внушительно проговорил Орион. – Вы так красивы – так невообразимо красивы – и настолько невинны, что даже не представляете себе всех опасностей, которые могут вас здесь подстерегать. Обещайте мне, поклянитесь всем святым для вас, что будете осторожны!

Торжественный, даже строгий тон Ориона вызвал у Афины какое-то странное чувство. С ней никто раньше так не разговаривал. Ни в чьем голосе она не слышала такой трогательной заботы или чего-то другого, чему она пока была не в состоянии дать подходящее определение.

– Я буду… осторожна.

– Обещаете?

– Обещаю!

Дать подобное обещание нетрудно, подумала девушка, потому что послезавтра – она была в этом абсолютно уверена – никакой возможности убежать ей больше не представится.

За ней будут следить, не спуская глаз, а если у нее хватит храбрости, на что она очень надеялась, сказать принцу, что их брак невозможен, они вернутся в свою спокойную, безопасную Англию, где нет ни разбойников, ни богов, ни древних святилищ.

Они пошли дальше. Орион молчал. Казалось, он погрузился в глубокое раздумье. Деревня осталась позади, и узкая дорога резко пошла вверх. Вскоре они поднялись на вершину холма, где немного в стороне от других домов находилась таверна, из окон которой открывался такой вид на долину внизу, что дух захватывало от восторга.

Таверна оказалась простым двухэтажным строением с такой же, как и у других деревенских домов, плоской крышей. Над верандой был устроен навес из толстых сухих веток, подпираемых несколькими столбами. Под ним стояли столики, за которыми сидели немолодые мужчины, давние, уважаемые завсегдатаи заведения, подумала Афина. Они дружелюбно приветствовали Ориона, и тот ответил им, назвав каждого по имени, как будто они были его старыми приятелями. Неся сумку Афины и вежливо поддерживая ее под руку, он провел ее в дом.

Там была просторная кухня, посреди которой стоял стол, а возле стены – плита.

Средних лет женщина и юная девушка в крестьянских одеждах готовили еду, а грузный мужчина с седеющими волосами сидел в кресле и курил трубку. Он с несомненным любопытством посмотрел на Ориона и Афину.

– Мадам Аргерос, я привел к вам даму, которой нужен ночлег, – пояснил Орион. – Я заверил ее, что вы гостеприимно ее встретите и она будет в полной безопасности в вашем уютном доме. В нем она сможет не опасаться разбойников и прочих недобрых людей, преследующих путников.

Мадам Аргерос ласково рассмеялась.

– Мы всегда рады твоим друзьям, Орион, – сказала она. – Госпожа может занять комнату Ноники. А Ноника перейдет в нашу комнату.

Хозяйка таверны говорила по-гречески, но Афина без труда поняла ее.

– Мне не хотелось бы доставлять вам неудобства, – тоже по-гречески произнесла девушка.

Орион удивленно посмотрел на нее.

– Вы говорите по-гречески! – воскликнул он. – Мы провели вместе с вами целый день, но вы не признались мне в этом!

– Вы же не спрашивали меня, умею ли я говорить на вашем языке. Вы так прекрасно говорите по-английски, что я не осмелилась отвечать вам по-гречески.

– Но вы превосходно говорите на нашем языке! Ваш греческий прекрасен, как прекрасно в вас все!

Последнюю фразу он произнес по-английски, чтобы хозяева не поняли его. Афина засмущалась и отвела глаза.

– Позвольте мне представить вам мадам Аргерос, – сказал Орион. – Она лучший кулинар нашей провинции. А это Димитрос Аргерос, ее муж, хозяин этой замечательной таверны. А это Ноника, самая красивая девушка в округе.

Ноника покраснела и смущенно опустила глаза. Димитрос Аргерос уважительно поклонился Афине, правда, не вставая со своего кресла.

– Пожалуйста, проходите и садитесь, – предложила мадам Аргерос, – пока Ноника приготовит для вас комнату.

– Мы ужасно проголодались и измучены жаждой, мадам, – сказал Орион. – Я с утра ничего не ел и даже не знаю, ела ли что-нибудь сегодня моя спутница.

– Последний раз я ела вчера вечером, – ответила Афина. – А сегодня съела только один апельсин, которым меня угостили рыбаки по пути сюда.

Она произнесла эту фразу по-гречески, и мадам Аргерос испуганно ойкнула.

– Вы, должно быть, умираете от голода! – воскликнула она. – Садитесь, дитя мое, я сейчас принесу вам что-нибудь поесть. Правда, ужин пока еще не готов.

Афина послушно уселась за массивный обеденный стол. Хозяйка таверны тут же поставила на него каравай хлеба и козий сыр. Девушка уже пробовала его раньше, и он показался ей тогда удивительно вкусным.

Затем на столе оказались спелые, теплые от солнца маслины и салат из крупно порезанных сочных помидоров и огурцов. Хлеб был вкусным, свежим, с хрустящей корочкой. Афина отрезала себе ломоть и положила на него кусок белого сыра. Орион поставил на стол бутылку вина. Открыв ее, он разлил вино по стаканам.

Афина сделала маленький глоток.

– Напиток, достойный богов! – улыбнулась она. – Никогда бы не поверила, что когда-нибудь попробую амброзию и нектар. Теперь я знаю, чем лакомились небожители!

Орион рассмеялся и стал с удовольствием поглощать маслины, заедая их хлебом.

– Не порти себе аппетит, Орион! – окликнула его от плиты мадам Аргерос. – Поскольку ты завтра утром нас покидаешь, я приготовила твои любимые блюда.

– Можно я угадаю – какие? – спросил он. – Честно признаться, я уже чувствую аромат жареного ягненка.

– Это будет сюрприз, – с деланной строгостью произнесла мадам Аргерос. – Сначала я угощу тебя и твою спутницу мусакой. Надеюсь, она ей понравится так же, как тебе.

– Непременно понравится! – пообещал Орион.

Афина улыбнулась ему, почувствовав, что еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас.

Она находилась среди людей, которые, не раздумывая, открыли ей свои сердца просто потому, что им было приятно быть вместе с ней. Их не интересовали ее титул, происхождение, положение в обществе. И рядом был мужчина, который говорил с ней как с равной, не пытаясь доказать свое умственное превосходство.

Это было то, чего ей всегда хотелось; то, о чем она всегда мечтала и чего ей всегда не хватало в жизни. И все это можно было назвать одним коротким словом – счастье.

Ноника проскользнула в кухню и застенчиво сообщила Афине, что комната для нее готова.

– Я думаю, вы не будете против, если Ноника проводит вас наверх, в вашу комнату, – сказал Орион.

– Благодарю вас, конечно, не буду, – ответила Афина.

Она взяла с соседнего стула свою сумку и капор и последовала за Ноникой.

Они поднялись по старой скрипучей лестнице на второй этаж и оказались на лестничной площадке с низким потолком. На площадку выходили две двери.

Ноника открыла левую из них, и Афина вошла следом за ней в комнату с беленными известью стенами. Здесь стояла кровать и небольшой комод с маленьким зеркалом. Рядом с ним на столике были приготовлены кувшин и тазик для умывания. На полу лежал домотканый шерстяной коврик. В комнате было чисто и просторно. Пахло пчелиным воском и тимьяном. Кроме еще одного стула, мебели не было.

– Спасибо вам за то, что уступили мне комнату, – сказала Афина.

– Я сплю здесь только тогда, когда у нас нет постояльцев, – ответила Ноника. – Орион займет вторую комнату.

– Вы хорошо знаете его? Он у вас часто останавливается? – спросила Афина, чувствуя, что не имеет права задавать подобный вопрос, но не в силах удержаться.

Молодой человек явно принадлежал к другому общественному классу, чем семейство Аргерос, однако владельцы таверны относились к нему очень тепло, не так, как к обычному посетителю.

Пока они ужинали, мадам Аргерос пожурила его за то, что он не пришел к обеду. Димитрос, ее муж, шутил и пересказывал деревенские новости. Похоже, Орион был в курсе всех событий.

В ответ на вопрос Афины Ноника пожала плечами:

– Он приходит и уходит. Иногда мы подолгу не видим его, но он всегда возвращается к нам, а мы всегда рады ему.

Улыбнувшись Афине, она добавила:

– Поскольку вы его друг, мы рады видеть вас у себя.

Какие здесь милые и добрые люди, подумала Афина. Они так не похожи на чопорных представителей высшего общества.