– Неправда, – быстро произнесла подруга. – Вот он-то как раз меня за женщину и считал. За человека. Он… он необыкновенный.
– Так что же он с тобой роман не закрутил, а?..
– Глеб другую полюбил. Сердцу ведь не прикажешь, – вздохнула Света. И, опустив глаза, продолжила: – Мы с ним на днях тут долго говорили… По душам. Он такой… он камень с моего сердца снял. Я вот с ним пообщалась и с тех пор словно летаю… Так легко мне стало, так свободно! – Лучшая подруга подняла голову и улыбнулась. Но улыбнулась не Нине, а словно кому-то невидимому в комнате.
– Он тебя не любит, а ты вся счастливая… – пробормотала Нина. – Свет, ты себя-то слышишь?.. Это же бред.
– Ты не поймешь.
– Кто она? Кто она, эта его баба новая? – мрачно спросила Нина.
– Не знаю. Она фотограф или кто… Евгенией зовут. Творческая личность, а не какая-то там домохозяйка, – ехидно добавила Света.
Нина пропустила эту шпильку мимо ушей.
– Давно они вместе?
– Не знаю.
– Вы с ним столько говорили, и ты ничего не знаешь? – рассердилась Нина. – Сколько лет, месяцев – они встречаются?
– Лет… Нет, они, по-моему, только-только познакомились, – сказала Света. – А ты им не мешай, Нин. Пусть он будет счастлив.
– Счастлив?! Ты спятила… Это со мной он счастлив! – закричала Нина. – Я же с ним, как с ребенком… Чуть не облизывала… Не пилила никогда… Мы ни разу с ним не поскандалили серьезно, можешь себе представить?.. Да лучше меня жены не найдешь!
– Вот и плохо, что не скандалили, – упрямо возразила Света. – Никакой откровенности. Двадцать лет вранья! Он сказал, ты аборты делала…
– Кто? Глеб сказал? – побледнела Нина. Она даже вообразить не могла, что Глеб вдруг окажется таким осведомленным. Но откуда он мог знать про аборты? Она ведь даже Светке об этом не рассказывала… Об этом, кроме докторов, знал только один человек – Валентин. Единственный, родной, вторая половинка Нины… От него Нина практически ничего не скрывала.
– Глеб так и сказал, что ты сделала четыре аборта, – сурово произнесла Света. – Дура, что ли? А вдруг детей совсем не будет? Хоть бы одного родила… да я бы даже без мужа родила, честное слово!
Нина молчала. Цифра эта «четыре» – окончательно убедила ее в том, что Глеб знает все. Откуда, как узнал – уже, наверное, и неважно…
Хотя, конечно, знать все он не мог. Например, про часы, которые она ему подарила. Нина хотела поразить Глеба своей щедростью, бескорыстием и любовью, и ей это удалось. Ей подвернулась очень хорошая копия швейцарских часов. Практически такая же хорошая и надежная, как сам оригинал. Но – раз в десять дешевле… Нина не просто подарила мужу эти часы, она еще рассказала о подробностях покупки, о магазине на Никольской, о разговоре с продавцом и т. д. и т. п. Она учла все мелочи, все нюансы. Глебу даже в голову не могло прийти, что жена подарила ему подделку.
Нина даже обговорила с Глебом заранее, если часы вдруг сломаются, она сама понесет их в мастерскую. Таким образом, муж никогда не узнал бы, что часы являются всего лишь копией (ну а уж на самый-самый крайний случай можно было разыграть сцену, что Нине в дорогом магазине всучили подделку – такое ведь тоже случается сплошь и рядом).
И еще у Нины был дальний план – в перспективе она собиралась тайком взять у него часы и выбросить. А затем представить дело так, будто Глеб потерял подарок жены. Дорогой подарок! Глеб часто бывал пьяным, он вполне мог обронить их в таком состоянии… Какой негодяй, какой растяпа. А любимая жена его бы даже словом не попрекнула, лишь тихо плакала бы…
Нина уже давно заметила, как Глеба терзает любая вина перед ней. Она несколько раз проделывала подобные «операции» – с вещами ли, с чем-то еще…
Муж, когда чувствовал себя виноватым, был беспомощным, абсолютно управляемым. Если б Нина могла, она посоветовала бы подобные приемы всем замужним женщинам.
– Чего молчишь? – сурово спросила Света.
– Это все вранье, – быстро произнесла Нина. – Никаких абортов я не делала.
– Сама ты завралась, милочка! Глеб к доктору ходил, доктор ему все выложил… – ехидно возразила Света Злобина.
«Доктор. Ясно. Рощин, наверное… В суд подам на него!»
– Ах, доктор! – воскликнула Нина. – Доктор не имел права рассказывать о болезнях своих пациентов, об абортах и прочем. Я не знаю, откуда пошла эта ложь. Либо доктор наврал Глебу, либо Глеб придумал про доктора… Короче, это все вранье. Я бы на твоем месте не была столь доверчивой, Света.
– Просто поразительно. Глеб – такой демон, а ты – ангел, получается…
– Я не идеал. Но, Света… Ты даже не представляешь, что это такое – семейная жизнь. Что это такое – столько лет жить с таким мужчиной, как Глеб… Ты все идеализируешь, Светка, это типично для старой девы, ты уж извини за грубость…
– Хватит! – Подруга вскочила со стула. – Мне надоело. Медаль еще себе попроси за долготерпение…
– Ты не имела права вмешиваться в нашу семейную жизнь, ты не имела права рассказывать Глебу о Валентине… Ты разрушила нашу семью. Ты!.. – зарыдав, закричала Нина.
Света фыркнула и пулей выскочила из комнаты. С грохотом хлопнула входная дверь.
Нина осторожно опустилась обратно на диван. Ей было нехорошо, страшно.
Она вдруг отчетливо осознала: ее семейная жизнь разбита. Во-первых, Глеб все знает, во-вторых – у него на горизонте появилась какая-то Евгения.
«Скотина… – дрожа, подумала Нина, мысленно обращаясь к мужу. – Бабу себе завел! Подлец. Но ничего, я тоже что-нибудь придумаю… Я у тебя все отниму. На улице будешь жить. В издательство твое пойду. В суд. В газеты…»
Нина встала, выпила еще валокордина.
Ноги у нее были ватными, сердце, несмотря на лекарство, колотилось как сумасшедшее. Рушилась вся жизнь…
«Надо Валечке позвонить!»
Нина схватила сотовый.
– Алло! Алло, Валя, милый…
– Ираклий Харитонович? Добрый день! – неестественно-доброжелательным голосом отозвался Валентин. – Я сдам вам отчет в понедельник… Ну как же, как же, я помню, что надо закрыть квартал! Позвоню вам вечером. Спасибо, Ираклий Харитонович, до свидания.
Короткие гудки. Валентин нажал на кнопку отбоя, даже не дав возможности Нине сказать хоть слово. Наверное, рядом с ним была жена. И дети.
– Ираклий Харитонович… – с горечью произнесла Нина. И вдруг поняла – надо со всем этим кончать. С ложью, со встречами украдкой… Света права. Может, и хорошо, что Глеб все узнал, что он ушел от нее, Нины…
Как говорится: все, что ни делает бог, – к лучшему.
Это сама судьба посмотрела ей в глаза и повелела: решай, наконец. Делай. Действуй.
Нина быстро оделась, привела себя в порядок. Мрачное вдохновение овладело ею…
Через час она уже стояла перед дверью Куделиных и вынимала из сумочки ключ. Да, у Нины был свой ключ…
Стоя перед дверью, на лестничной площадке, Нина слышала голоса в квартире – в основном вопли детей, женский смех… Грохот, топот. Обрывки музыки.
Там – была жизнь. Там – было счастье. Счастье, украденное у нее, Нины. Она не берет чужого, она сейчас возвращает себе свое.
Нина вставила ключ в замочную скважину, повернула несколько раз.
– Валя, ты слышишь? – Голос мадам Куделиной.
– Что?
– Кто-то дверь открывает… Мама с дачи решила приехать? Так чего же она не предупредила…
– Сиди, – жестко, испуганно – это Валентин. – Сиди, я сказал. Мало ли что…
Нина толкнула дверь и вошла. В прихожую навстречу ей из комнаты шагнул Валентин. Увидев гостью, он побледнел.
– Ты с ума сошла… – едва слышным шепотом произнес он. – Уходи. Скажи, что ошиблась этажом. Мои все дома. Уходи немедленно!
– Нет, – тихо, серьезно ответила Нина.
Валентин ничего не успел ответить – в прихожую вслед за ним выскочила и Зина.
– Кто там пришел? Ой, вы к кому? Я не понимаю, а ключ-то откуда… – пролепетала мадам Куделина, с интересом разглядывая Нину. – Валь, это к тебе? Но почему…
Нина в первый раз столкнулась с Зиной лицом к лицу. Что сказать – в Зине Куделиной не было ничего особо привлекательного. Обычная тетка-домохозяйка, растрепанная и чудаковатая… Странное, нелепое создание. Бедняжка…
– Валентин, может, ты объяснишь? – спокойно произнесла Нина. Она уже продумала план – самой не выступать, много не говорить, просто поставить мадам Куделину перед фактом. И все. А там уж пусть Валентин объясняется со своей супругой…
Валентин молчал, глядя на Нину с ужасом и упреком.
– Валя, объясни же… – растерянно повернулась мадам Куделина к мужу. – Кто эта женщина?
В этот момент в дверь просунулись три лица. Если снизу вверх – Саня, Лиза, Иван – вспомнила Нина имена детей. Вот они, те, кто каменной гирей висели на Валентине, не пускали его…
– Ма…
– Пап, ты скоро?
– Ма-ам! А кто эта тетя?
Валентин молчал, мадам Куделина притихла, и Нине все равно пришлось брать инициативу в свои руки.
– Пожалуйста, нам надо поговорить. Тет-а-тет.
– Что? – первой очнулась мадам Куделина. – А… Дети, не мешайте, это к нам с папой. По делу… Лиза, присмотри за Санечкой.
Нина направилась по коридору к самой дальней комнате – спальне. То, что она так хорошо ориентируется в чужой квартире, должно подействовать на эту Зину. Скандалить, качать права, вопить при детях – отдайте мне вашего мужа – глупо и неэстетично. Достаточно уверенно пройти по коридору.
В спальне Нина сразу же села на подоконник.
Валентин встал посреди комнаты, опустив руки… мадам Куделина прикрыла дверь изнутри и сразу тревожно уставилась на Нину:
– Вы кто? Зачем вы пришли? Откуда у вас ключ?
Нина протянула руку, не глядя, взяла с книжной полки тяжелый семейный альбом. Так же быстро перелистнула несколько страниц. Она знала тут все наизусть.
Нина протянула раскрытый альбом мадам Куделиной и ногтем постучала по старому школьному фото:
– Это я.
Валентин по-прежнему молчал, мадам сосредоточенно разглядывала снимок. Наверняка мадам знала это фото наизусть («а вот папа наш, в центре стоит!»), но и предполагать не могла, что юная девушка рядом с «папой» – его первая любовь. Нина Сотникова…
"Нежность августовской ночи" отзывы
Отзывы читателей о книге "Нежность августовской ночи". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Нежность августовской ночи" друзьям в соцсетях.