В то же время я думаю обо всех отличных, спокойных и бурных днях этого года. Меня по-прежнему вдохновляет моя учеба, и я с нетерпением жду следующего семестра.

Я нашла свою любовь. Новых друзей. Второй дом. Музыка теперь нужна мне не так часто, как раньше, я все чаще выдерживаю тишину. Милли продолжает поддерживать меня, когда я в ней нуждаюсь, как и остальные мои друзья.

Два раза в неделю я работаю в лавке Салли, чтобы не так быстро истратить свой сберегательный счет. В прошлом месяце Джун случайно увидела объявление о поиске сотрудника, и я тут же подала заявку. Салли замечательная – и Дилан теперь каждую неделю получает яблочный пирог с посыпкой.

Куп и мама разобрались со своими проблемами, они разговаривают по телефону раз в неделю, а раз в месяц она приезжает к нам в гости. Наши родители много ссорились. Мама была близка к тому, чтобы подать на развод, потому что папа очень долго упрямился, но она его не бросила – пока он наконец не решился сделать шаг вперед. Отец позвонил моему брату – разумеется, в мамином присутствии. Сегодня он собирался снова приехать с ней в Сиэтл, к нам.

Мы с Диланом каждый месяц ездим к бабуле, готовим вместе с ней – так же как и вдвоем каждую субботу, – ходим гулять и помогаем ей по хозяйству. Ее дух бодр, как никогда, а вот тело уже не настолько подвижное и крепкое, как ей бы хотелось. Один раз Дилан даже взял меня с собой и показал места, которые повлияли на него, когда он был подростком. Футбольное поле, где он в основном играл, поворот, на котором он не справился с управлением…

Куп не реже раза в неделю орет на Дилана с фразой: «Черт возьми! Дилан, не разбрасывай свои ноги где попало!» Хотя это Носок крадет их из ящика и растаскивает по квартире, потому что принимает за огромные косточки. Понятия не имею, как малышу это удается.

Больше нет никаких секретов. И я даже не представляла себе, какое ощущение свободы это дарит.

Все будет хорошо. Все уже хорошо. И от этого я счастлива.

Этим летом будет уже пять лет.

Пять лет с того дня, который полностью изменил мою жизнь – и жизни моих родителей и брата.

– Просыпайся! Иначе заснешь стоя.

Опустив голову, открываю глаза, несколько раз моргаю и смотрю на Мел и Джейсона.

– Я не сплю, я наслаждаюсь погодой. И хотела дать вам спокойно поцеловаться. – Мы с Мел улыбаемся друг другу. – Как проходит твоя учеба на медицинском, Джейсон?

– Проходит? – Он проводит рукой по лицу. – Утомительнее и тяжелее, чем я думал, но ничем другим заниматься я не хочу. Так что пробиваюсь. А у тебя?

– Похожим образом, только немножко по-другому, полагаю. У меня хотя бы есть Мел. Она страдает вместе со мной.

– Ты имела в виду из-за тебя!

– А я помню кое-что другое, – говорит Джейсон. – Ты постоянно твердишь, что без Зоуи на семинарах умерла бы медленной смертью.

Мел прищуривается:

– Предатель.

С улыбкой я оглядываюсь в поисках Дилана и остальных, а еще Джун и Энди, но по кампусу мимо нас проходит все больше людей, направляющихся к главному входу. Студенты, у которых сегодня выпускной, как у Купа, их семьи и друзья, которые хотят отпраздновать это событие вместе с ними.

Надо спросить у мамы с папой, где они. Поэтому я достаю свой мобильник и быстро пишу сообщение. И уже меньше чем через минуту получаю ответ.

«Мы уже внутри и заняли хорошие места. С нетерпением ждем вас!»

«Спасибо, хорошо. Скоро придем».

– Мама уже заняла нам хорошие места. Готова поспорить, у нее с собой три фотоаппарата и столько бумажных платочков, что ими можно будет обеспечить весь зал.

– Ты преувеличиваешь. – Джейсон переводит озадаченный взгляд с меня на Мел, однако та уже качает головой. Нет, я не преувеличиваю. Когда мы с Мел закончили первый семестр, она устроила с нами видеочат, плакала, а потом прислала нам две гигантские посылки. Сегодня выпускной Купа, и с ней случится эмоциональная катастрофа.

– Нам уже скоро нужно будет идти внутрь, тут все больше народа. Надеюсь, парни по пути немного успокоились. Я… – Забываю, что собиралась сказать.

Я.

Больше.

Не.

Могу.

Дышать.

Такое ощущение, словно у меня в легких образовался вакуум и они отказываются работать. В отличие от сердца, которое стучит быстрее и сильнее, чем прежде. Похоже на топот копыт стада диких животных по бескрайней долине. Мощно, громко, в панике. А в ушах у меня бушует море. Волны разбиваются о скалы, шум прибоя заглушает все остальное.

Телефон выпадает из моей руки, потому что пальцы больше меня не слушаются и начинают потеть.

Я чувствую, как кто-то до меня дотрагивается, в поле зрения появляется встревоженная Мел, но мои глаза словно застывают. Так много людей, они смеются, радуются, переживают. Солнечный свет. А я смотрю во тьму. После стольких лет сегодня я заглядываю в свой персональный ад. В пропасть, которую давным-давно перепрыгнула.

Питер.

«Он просто сидел и разглядывал меня, будто я товар, который он собирался купить».

Я бы узнала его где угодно. Я не свожу с него глаз, ничего не могу с собой поделать, и, словно я прокричала его имя на всю округу, он оборачивается на лестнице и встречается со мной взглядом.

В этот миг мои легкие раскрываются, жадно втягивают воздух, а от дурноты на глазах наворачиваются слезы.

Но я не отворачиваюсь. Выдерживаю его взгляд.

А он мой.

Что он тут делает? С кем разговаривает? Безумие, что за все эти годы мне даже в голову не приходило, что я могу вновь столкнуться с кем-то из них. Именно здесь, в этом городе.

Мы смотрим друг на друга, и в первый раз эта темнота больше не причиняет мне боли. В первый раз я впускаю ее с высоко поднятой головой и заявляю ей: Ты больше надо мной не властна.

И в первый раз замечаю в глазах Питера что-то еще, кроме равнодушия и высокомерия.

Уязвимость и сожаление.

А пока рядом со мной стоит Мел, мне снова слышно ее слова и вопросы, я киваю Питеру. Быстро, коротко. Я не прощаю, не забываю, но окончательно прощаюсь. С ним, с Китом и Эриком, с этой тьмой.

– Зоуи, ради бога, если ты сейчас же мне не ответишь, мне придется бить тебя по щекам.

Мой взгляд находит взгляд Мел, и я осторожно делаю следующий вздох. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, и давление, которое появилось внутри меня, и паника, все постепенно исчезает.

– Все нормально.

– Все нормально? – У нее вырывается грубое ругательство. – У тебя все краски сошли с лица, ты как будто полностью отключилась, и я не тупая, Зоуи.

Крепко ее обняв, я повторяю свои слова.

– Что нормально? И почему твой мобильник валяется на земле?

Дилан вернулся. С Купом и Мэйсом на буксире, которые, кажется, снова помирились и расслабились.

– У нее была паническая атака. И если тебя интересует мое мнение, сильная, хотя и прошла довольно быстро, – отвечает Мел, опережая меня, в то время как Дилан поднимает мой смартфон и протягивает мне. С краю треснул корпус и разбилось стекло. Переживу. – Без понятия, что случилось, но она словно призрака увидела.

– И потеряла дар речи, – добавляет Джейсон, и от этого мне не легче все объяснить. Я смотрю мимо Дилана на своего брата, которому Мэйсон сейчас поправляет галстук, и подыскиваю слова.

– Со мной все в порядке. Я не хотела вас пугать, простите. Там просто… у меня… – Тяжело сглотнув, я смотрю Дилану в глаза. – Там наверху стоял Питер, у входа.

– Черт. – Это тихое и испуганное слово Мел пронизывает меня до костей. А от спокойствия Дилана и отсутствия у него реакции по коже бегут мурашки.

– Не знаю, что ему сегодня здесь нужно, почему он здесь. Все… все в порядке. – Губы Дилана плотно сжаты. – Трудно поверить, но все нормально. Я справляюсь. У него больше нет надо мной власти – ни у него, ни у других. Ни у той ночи, ни у воспоминаний о ней. – К глазам подступают слезы, голос надламывается. Но не от страха или стыда, тревоги или паники. А потому, что каждой клеточкой своего существа я понимаю и осознаю: то, что я сейчас сказала, – правда.

Мел ловит мою руку, быстро ее сжимает:

– Поговорим позже. Мы с Джейсоном пойдем поищем твоих родителей.

Не сомневаюсь, она просто хочет дать нам с Диланом необходимое свободное пространство, и за это я мысленно ее благодарю. Куп, к счастью, ничего не услышал и не увидел. Мой брат вот-вот лопнет от нервов, и Дилан загораживает меня от него.

Его ладони тут же касаются моей кожи, обхватывают мое лицо, и мне ничего не остается, кроме как посмотреть ему в глаза. Я вижу то, чего он не произносит вслух. То, через что я только что прошла.

– Если ты говоришь, что хорошо себя чувствуешь, то я тебе верю. Мы можем еще раз обсудить это позже. Сделай мне лишь одно одолжение…

– Любое.

– Не показывай мне его. Не говори мне, кто это, если мы с ним встретимся. Я не хочу испортить этот день. Но не знаю, найду ли в себе столько сил, сколько ты.

– Обещаю. Остальным я тоже ничего не скажу – не сегодня. – Мои ладони лежат у него на груди, я ощущаю его запах и чувствую себя в безопасности, уверенно и на своем месте. Телом и душой.

– Вот вы где! – Мы поворачиваемся и обнаруживаем Энди и Джун, которые шагают к нам явно в хорошем настроении и машут.

– Мы готовы! – кричит Джун и сразу направляется в сторону главного входа. – Ну что, вы идете?

Смеясь, мы следуем за ней, чтобы мой брат мог получить свой диплом.


Несколько часов спустя мы сидим в MASON’s, клуб в этот день открыт только для нас.

Я стою рядом с Купом и Мэйсом, которому недалеко до нервного срыва. Никогда раньше не видела его настолько уязвимым, настолько взволнованным и растерянным.

– Мэйс, – тихо шипит Куп. – Ненавижу эту фразу, но просто обязан ее сказать. Возьми себя в руки! Все пройдет хорошо.

– А что, если…

– Хватит. Об этом сможешь подумать потом. – Очень деликатно, братец.

– До такого не дойдет. Все будет хорошо, – стараюсь я успокоить Мэйса.