Ава Рид - Нежно

День близится к вечеру, а мы сидим на моем новеньком ковре цвета лесной зелени, который идеально сочетается с красивым паркетом и светлой мебелью. Мы раз десять его поворачивали и по-разному перекладывали, пока не нашли самое лучшее место. Кровать с помощью Купера все-таки перемещалась еще дважды, но в конце концов была задвинута до упора в угол и к стене. Энди считает, что в этом случае я хотя бы с одной стороны не буду падать с кровати. Хороший аргумент, и мне тоже так нравится больше всего. В завершение всего мы с ней вдвоем повесили изящные шторы, придающие комнате намного больше теплоты.

– Все уже так уютно выглядит, Зоуи, – говорит Энди, пальцами поглаживая ковер.

– Спасибо. Мне тоже так кажется. Теперь не хватает только пары-тройки фотографий, и надо заказать много-много растений. Постельное белье сегодня, слава богу, привезли.

– Еще недостает лампы на рабочем столе, да?

Я киваю:

– Ее я тоже скоро закажу. Вместе с ящиками для шкафа и одной или двумя другими системами для хранения. К стене встанут открытые стеллажи для книг и папок, но я до сих пор не решила, какие возьму.

– Со временем все устроится. Моя комната сейчас тоже выглядит совсем иначе, чем вначале. Она стала моим домом. А настоящему дому требуется время. – Она тепло мне улыбается. Если бы я мечтала о сестре, то о такой, как Энди. Я рада, что она нашла Купера.

Улыбнувшись ей в ответ, я в сотый раз обвожу глазами комнату. Кровать теперь стоит в левом углу, если смотреть от двери, и застелена белым бельем. Пока на ней лежат только две подушки, но потом их будет минимум шесть. Маленьких и крупных. Мне нравится, когда подушек очень много, чтобы можно было в них тонуть – даже если по ночам они все падают на пол или заваливают меня саму. Рядом небольшой приставной столик. Дальше справа разместились шкаф, стилизованный под старину, и мой письменный стол, перед которым наконец-то стоит собранный стул. Дневной свет падает ровно на столешницу, а когда солнце пробивается сквозь тучи, лучи достают прямо до кровати, рисуя на ней великолепные узоры.

– Я просто невероятно счастлива, что вы разрешили мне жить тут с вами.

– Ну, это же было само собой разумеющимся.

– Уверена? Купер поначалу не выказывал такого восторга, как вы.

Она поправляет очки:

– А когда он вообще его выказывал? – спрашивает Энди, и мы усмехаемся, глядя друг на друга. – Нет, серьезно, он тоже рад. Ему просто понадобилось больше времени, чтобы переварить эту новость. Ты, Сиэтл, здесь, с ним. У него слишком много параллелей, если можно так выразиться. Откровенно говоря – думаю, по большей части он боится, что что-то снова может случиться. Что ты опять будешь с ним, в том же самом городе, и с тобой что-нибудь произойдет, а…

– …он ничего не сможет сделать.

Энди кивает:

– Именно.

– Я понимаю. Надеюсь, он увидит, что для меня это новое начало, перезапись старого, плохого, и сохранение нового, гораздо лучшего. Для меня это очень важный шаг.

– Увидит. Ты же знаешь своего брата, ему просто на все нужно чуть больше времени. Но когда этот момент настанет, все будет хорошо. Совершенно точно.

– Он уже относительно расслабился. Вот уж не думала.

– Поверь мне, это не так, – произносит Энди, округляя глаза и тихо посмеиваясь. – Как только ты выходишь или не можешь его слышать, начинается: «Как по-твоему, с ней все в порядке?», «Все нормально? Она справится сама? Может, нам сказать что-нибудь?» – и куча других фраз, которые я уже забыла.

– С тех пор как я здесь, он так нервничает?

– Ага.

Я фыркаю:

– И он еще утверждал, что все будет хорошо и у меня все получится.

– О, и он в это верит. Но несмотря на это, Купер чересчур переживает, беспокоится и не может перестать это делать. Ты приехала только вчера днем, со временем он научится все это отпускать.

– Мой брат – маленький ранимый мальчик.

– Давай не рассказывать ему, что нам это известно, о’кей?

– Да, лучше не надо.

– Что ж, увы, у меня сегодня двойная смена, – начинает Энди и поднимается с пола, а затем с удовольствием потягивается. Я встаю с ней. – Поэтому мне нужно выйти пораньше. Купер на самом деле начинает позже, но он вызвался со мной, чтобы поехать вместе. К сожалению, я не смогла ее перенести, и Куп тоже, прости. Сейчас очень много людей болеют.

– Ты не обязана передо мной оправдываться или тем более извиняться. Я и сама прекрасно справлюсь.

– То же самое я говорила Куперу, – заговорщицки шепчет она.

– А чем сегодня занимается Джун?

– О, она сегодня с Мэйсоном на благотворительном приеме. Их некоммерческая организация процветает, и в свободное от учебы время Джун старается сделать все что может, чтобы поддерживать проекты. Она даже получила должность на фирме Мэйсона в этой сфере и занимается мероприятиями его отца.

– Звучит замечательно. А ты не думала к ним присоединиться?

Энди просияла:

– Конечно. Но работу в баре я тоже люблю, и люблю проводить там время с людьми. Я рассчитываю в этом году доработать в клубе, а к следующему, наверное, сменить место работы и обменять свою барменскую жизнь на маркетинг и организацию мероприятий. Пока что я все еще отстаю от Джун на один семестр и должна сперва ее нагнать.

– Звучит, как план.

– Который меня вполне устраивает. Кроме того, после учебы мы с Джун будем работать вместе больше и дольше, чем когда-либо прежде. Тогда у нас появится больше времени друг на друга и нашу мечту. И я уже жду не дождусь. Это будет потрясающе.

– Ты и из-за Купа хочешь остаться?

– Я совру, если скажу, что нет. Так мы еще и на работе проводим время вместе, и это прекрасно. Думаю, я пока не хочу от этого отказываться.

– От хороших вещей никогда не стоит отказываться.

– Золотые слова, Зоуи. – Она радостно мне подмигивает, прежде чем уйти, чтобы подготовиться к работе.

Пару часов спустя в квартире становится тихо. Из моего телефона льется тихая, расслабляющая фортепианная музыка вперемешку с меланхоличными инди-песнями. Энди и Куп в клубе, а Дилан в своей комнате. Он выходил оттуда лишь один раз, когда Энди выгуливала Носка, чтобы сделать себе кофе.

Я переоделась в штаны для йоги и длинную толстовку. Мой ноутбук стоит на письменном столе, напольное зеркало распаковано, собрано и обрело свое место около шкафа. Я заказала себе светящуюся гирлянду, две лампы и еще один приставной столик, а также первые цветы. Нашелся магазин комнатных растений с классными отзывами, который работает и на доставку. Причем на определенное обговоренное время. Для меня это идеально, потому что означает меньше стресса.

Все относительно разобрано, и я чувствую себя просто отлично.

Желудок громко урчит. Энди с Купером сегодня заказывали себе суши, но я после плотного завтрака была не голодна. И теперь в этом раскаиваюсь. Надо пойти на кухню и взглянуть, что можно приготовить. В противном случае придется еще идти за покупками.

Однако первым делом нужно наконец отправить родителям одну-две фотографии. Иначе мама опять будет звонить.

Хм. Представить эту просторную, светлую и прежде всего очень красивую комнату как обычную комнатушку в общежитии будет сложнее, чем я думала. Но можно ведь послать только кусочки. Ничего, что способно меня выдать.

Вытащив мобильник, быстро щелкаю пару снимков. Один раз кровать, потом письменный стол вместе с окном с различных ракурсов. Сейчас уже так темно, что снаружи все равно ничего не видно.

Этого должно хватить. Я вновь просматриваю фото, затем отсылаю с подписью: «Все на месте, и я в полном порядке. Не волнуйтесь».

С довольной улыбкой топаю на кухню, чтобы провести ревизию холодильника. Довольно скудные запасы, и ничего, что мне хотелось бы съесть. Я поджимаю губы.

Быстро проверив, что есть поблизости, я останавливаю выбор на маленьком биомагазинчике, до которого спокойно дойду пешком. Все остальное было бы для меня сегодня слишком далеко – исключительно потому, что я хочу пару хороших, вкусных сэндвичей.

Итак, за покупками.

Никогда бы не подумал, что мне будет так сложно находиться в своей комнате. Если я не в университете, на тренировке у Эллиотта, в кафе, чтобы спокойно позаниматься, или у бабули, то сижу здесь. В этой комнате. Часто также в гостиной, чтобы пообщаться с Энди и Купером, или на улице с Носком, но… я так много времени провел в этих четырех стенах за последние годы, читал, учился – в том числе и дополнительно, – играл в компьютер или терпел боль. Причина еще и в том, что дома я предпочитаю снимать протез или периодически их меняю. А для этого запираюсь тут, чтобы чувствовать себя в безопасности.

У меня никогда не возникало с этим проблем. До вчерашнего дня.

С тех пор я почему-то не могу успокоиться. Внезапно стало казаться странным закрывать дверь и торчать тут одному. Теперь рядом живет Зоуи. За этой стеной возле меня теперь ее комната. Раньше там был всего лишь Мэйс, о котором я, сидя здесь, совершенно не думал. Но вместо Мэйса приехала сестра Купера, и отныне я это делаю. Думаю о ней. Мои мысли вращаются вокруг нее. Без остановки. И я понятия не имею, что из этого бо́льшая проблема.

Черт.

Носок преспокойно спит. В качестве исключения на моей кровати, а не на своей. Между тем я уже час пялюсь на экраны – с открытыми на них моими документами и множеством свежих статей о самых разных протезах, их качестве и возможностях применения. Невзирая на то, что техника и медицина в этой области развились очень высоко, мне это до сих пор мало что дает. Нервные пути пронизывают всю культю, проходят очень близко под кожей, и затронуты даже отдельные участки рубцовой ткани, они не лишились чувствительности.

Мне рассказывали, что операция длилась долго и была сложной. Доктора радовались, что сумели спасти мое колено. Однако там оказалось столько разодранной кожи и размозженных мышц, что культю даже не удавалось сразу как следует зашить.