Джерваз крепко прижимал к себе Диану, засунув руки под меховые полы ее плаща. Вот его рука скользнула ей на грудь и ласкала ее до тех пор, пока девушка не вскрикнула от возбуждения. Затем виконт приподнял легкие юбки Дианы, и его пальцы проникли в ее лоно.

— Хочу, чтобы ты была моей, Диана, только моей, — прошептал Сент-Обен ей на ухо.

Не поддерживай Диану виконт, она бы не удержалась на ногах. Прикосновения замерзших пальцев к ее горевшей коже необычайно возбуждали ее.

— Обещай мне, Диана, что у тебя не будет другого мужчины, — хрипло произнес Джерваз.

Девушка понимала, что виконт хочет использовать страсть для того, чтобы добиться от нее обещания, которого она давать не хотела. Она считала, что с него довольно и того, что он уже получил, и не желала сулить ему большего. Неужели он хотел подчинить ее себе?! Впрочем, Мадлен не раз говорила ей, что страсть — грозное оружие, и она тоже, как и Джерваз, могла прибегнуть к нему.

Не отвечая виконту, Диана провела рукой по его телу и почувствовала, как он задрожал. Опустившись на колени, Диана потянула его за собой, припала к его губам страстным поцелуем, а затем легла на покрытую снегом землю.

Снег оказался чудесной периной, сверху они были накрыты плащом виконта, а снизу их грел соболь плаща Дианы. Слишком возбужденный, чтобы думать еще о чем-то, Джерваз одним резким толчком вошел в нее. Наслаждение было столь велико, что они почти сразу же достигли высшей точки удовольствия.

— Обещай мне, — хрипло повторил виконт, когда дыхание вернулось к нему.

Но даже в это мгновение Диана не потеряла голову. Вместо того чтобы давать ему обещание, она прошептала:

— Люби меня, Джерваз, люби, как я люблю тебя. — Ее руки лихорадочно ласкали его тело, Диана застонала. — Люби меня, — еще раз повторила она.

Они на мгновение застыли, а затем их тела, неожиданно для них самих, еще раз содрогнулись от наслаждения.

— Зачем тебе другой, Диана? — спросил Джерваз. — Тебе нужны деньги? Если хочешь, я дам тебе, сколько нужно.

Гнев охватил Диану. Как мог он использовать ее любовь для достижения своей цели?!

— Может, я не удовлетворяю тебя? — настойчиво продолжал Джерваз.

Нелегко было вести беседу, когда их тела еще не разъединились, к тому же Диана начинала мерзнуть. Почувствовав, что она дрожит, Сент-Обен вскочил и помог встать Диане. Отряхнув снег с плаща Дианы, он взял ее за руки.

— Ты должна ответить мне, Диана.

— Знаю, — едва слышно ответила она. — Ты спрашивал, почему я хочу быть свободной, ты даже делал какие-то предположения, но ни одно из них не соответствует истине.

— Но если не деньги и не страсть, то что же?! — вскричал Сент-Обен. — Или ты просто хочешь властвовать над мужчинами? Или тебе нужно разнообразие? Ответь мне!

Его слова больно ранили Диану. С неожиданной ясностью она поняла, что если он проявит большую настойчивость, то она сдастся и даст виконту обещание, которого он от нее добивается. Она окажется в маленьком — удобном и надежном — укрытии, но это будет уголок любовницы, а сам Джерваз останется свободным и будет вести тот образ жизни, который ведут все мужчины.

Их отношения строились на постели и деньгах, но в глубине души девушка понимала, что хочет, чтобы он полюбил ее. Если бы и виконт смог почувствовать к ней любовь, то вдвоем они смогли бы преодолеть все препятствия. Если же Диана поддастся уговорам Джерваза, то они оба окажутся в проигрыше.

Души у них были изранены, и раны эти могла излечить только любовь. Если бы они говорили на языке сердца, то Диана могла бы быть учителем, потому что знала, что такое дарить и принимать любовь, а Сент-Обен боялся самого слова «любовь». Если бы у них было будущее, то Диане пришлось бы учить Джерваза, как познать собственное сердце, как сделать, чтобы и Диана попала в него.

Ее руки напряженно сжались, девушка положила голову на широкое плечо Джерваза.

"Куртизанка никогда не должна влюбляться в своего покровителя», — вспомнились ей слова Мадлен. То, что она собиралась сделать, ранит Сент-Обена, и его боль отразится на ней. Однако инстинкт подсказывал ей, что она должна сейчас отказать ему.

Спасуй она сейчас — и ей не шагнуть вперед с окраины его жизни. Одна мысль о том, что она может потерять его, сводила Диану с ума, но она знала, что лишь решительный шаг поможет ей выиграть любимого мужчину.

Помолчав немного, девушка нашлась, что сказать, чтобы указать Джервазу путь.

— Нет, Джерваз. Не деньги, не постель, не жажда разнообразия, не власть. — Снежинки тихо летели между ними. — Больше всего на свете я хочу иметь рядом с собой мужчину, который любил бы меня и которого я могла бы полюбить в ответ… Честно говоря, я бы хотела выйти замуж, хотела бы иметь еще детей, хотела бы, чтобы ко мне относились как к порядочной женщине.

Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Я не могу дать тебе ничего этого.

— А я и не прошу этого от тебя. — Глубоко вздохнув, девушка продолжила:

— Я не хочу ничего такого, чего бы ты не дал мне по доброй воле. — Ее руки сжались. — Я полюбила тебя, но не хочу провести остаток жизни в твоей тени, поджидая, пока ты от меня устанешь. Ты хочешь меня, но страсть без любви быстро проходит. Я состарюсь, и каждый раз, когда ты будешь приходить ко мне, мне будет казаться, что я вижу тебя в последний раз. Я не смогу так жить.

Виконт открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Диана прикрыла его губы нежными пальчиками.

— Погоди, я не договорила. Ты — главный мужчина в моей жизни, но я не вижу смысла клясться тебе в верности, словно я жена тебе.

Ее щеки увлажнились, но не от снега, а от слез. Было бы куда проще дать Джервазу обещание, о котором он ее просил. Уверенность Дианы исчезла, и она добавила дрожащим голосом:

— Не можешь меня любить — пусть так и будет. Но я не могу дать тебе обещания, которого, возможно, не сдержу. И как могу я поклясться тебе в верности, если вдруг повстречаю человека, который меня по-настоящему полюбит?!

Сент-Обен резко заметил:

— Иными словами, ты хочешь сказать, что готова отдать свое тело любому мужчине, которого вынудишь жениться на тебе?

— Я этого не говорила, — ответила Диана. — Не искажай мои слова. — Девушка пожала плечами. — Но никуда не денешься: мужчины иногда женятся на своих любовницах, думаю, даже ты признаешь это. Тебе и в голову не приходит, что мужчина может захотеть меня не только как девку?

Отпустив ее руки, Джерваз отступил назад:

— Напротив, тебя хотят все мужчины, с которыми ты встречаешься, и мне совершенно ясно, что ты отдаешься всем желающим. — В его низком голосе зазвучали жесткие нотки. — Но ты избрала неверный путь. Конечно, найдется сумасшедший безумец, который захочет жениться на тебе. И тебе надо отказывать ему до тех пор, пока он силой не наденет кольцо тебе на палец.

— Ты не понял, — возразила Диана. — Дело не в замужестве. Со мной не трудно ладить, Джерваз. Если я чего и хочу, то лишь любви. К несчастью, мое простое желание не так просто исполнить.

— Стало быть, если я произнесу слова, которые ты так хочешь услышать, ты дашь мне обещание не иметь других любовников?! — воскликнул Джерваз.

Диана не могла понять, чего больше в его голосе — горечи или насмешки.

— Да, если только ты произнесешь эти слова от всего сердца. — Наступило молчание. Через некоторое время девушка задумчиво произнесла:

— Даже сейчас ты ведь не в состоянии вымолвить простое «Я тебя люблю», не так ли?

Его молчание было холоднее морозного воздуха. В конце концов девушка взяла Джерваза под руку, и они направились к особняку. Как обычно учтиво, Сент-Обен проводил Диану до ее двери. Отпустив его руку, девушка вгляделась в лицо виконта, ставшее внезапно чужим. Казалось, что оно застыло на холодном зимнем воздухе. В этом человеке не было ничего от того мужчины, с которым Диана провела три восхитительные недели.

Привстав на цыпочки, девушка положила руки на плечи молодого человека и поцеловала его в губы.

— Пойдем ко мне, мой любимый, — прошептала она.

Дотрагиваясь до Джерваза, Диана почувствовала, как его тело дрогнуло на мгновение, а затем замерло, как каменное. Он открыл было рот, словно желая что-то сказать, но затем помотав головой, промолчал и пошел прочь. Диана с отчаянием наблюдала, как он уходит от нее по коридору.

Девушка автоматически разделась, улеглась в кровать и долго лежала без сна, надеясь, что Джерваз передумает и придет к ней. Впервые за все время, проведенное в Обенвуде, она спала одна. Диана понимала, что поступила правильно, но горечь, переполнявшая ее сердце, была так сильна, что, приди к ней сейчас ее возлюбленный, она дала бы ему любое обещание, лишь бы не разлучаться с ним.

Три недели пролетели как один миг. Джерваз ушел от нее, ушел не оглядываясь. Между ними разгорелась война, которую Диана сама и развязала. Была ли их связь достаточно сильна, чтобы выдержать поднявшийся шторм? А вдруг она так сильно хочет его, что сдастся, и тогда они не познают настоящей любви, на которую оба способны? Диана не могла дать ответы на эти вопросы, а мысли в голове так перепутались, что она была не в состоянии услышать голоса своей интуиции.

Глядя в темноту перед собой и ворочаясь всю ночь с боку на бок, девушка подумала, что готова заплатить любую цену, лишь бы не потерять Джерваза.

Глава 14

Наступило хмурое утро. Измученная ночной бессонницей и мрачными раздумьями, Диана поднялась с кровати. В комнате было очень холодно, но не было ни горничной, ни Джерваза, которые могли бы развести огонь в камине, так что девушке пришлось самой, ежась от холода, раздувать тлеющие угольки.

Было уже девять часов, но, похоже, светлее не станет. Погода портилась, задул восточный ветер, поднимая с земли выпавший ночью снег и принося с собой новые и новые снежные заряды. Это напоминало Диане снежные бури в Йоркшире, которые она так любила. Если они будут вынуждены остаться в Обенвуде еще на какое-то время, то Диана непременно помирится с Сент-Обеном.