Я в безмолвном смятении уставилась на Наташку и какое-то время просидела неподвижно. Даже не моргнув ни разу.

– Нет, конечно. – ответила, когда меня попустило. – Откуда у меня его фотография? Мы не общаемся уже очень давно.

– Инста? ВКонтакте? Одноклассники?

– Нет. Всего этого у меня нет. А есть ли у него, не имею понятия.

Наташка взяла свой телефон со стола и залезла в интернет.

– Не находится в поиске Стальной Вольф. – задумчиво воспроизвела она через пару минут. – Либо он под другим ником шифруется, либо не зарегистрирован вообще. Надо бы по знакомым пройтись, может, у кого он найдется в друзьях. – с этими словами она спрятала телефон в карман пальто. А следом встала и оделась. – Но это надолго, так что не сегодня. Сегодня уже спать пора. Ты едешь домой? – обратилась она ко мне. – Как погляжу, ты уже спишь.

Я не спала и уже вряд ли усну. Было не до того. Просто впала в глубокие раздумья. Слишком много информации навалилось на мою несчастную голову. И таинственные личности, и коллекторы, и Вольф… Все и сразу. Но, а как же иначе, ведь беда одна не приходит.

– Да, поедем. Если честно, я до невозможности сильно устала. – намеренно умолчала о внезапно зародившемся страхе за свою жизнь. Если меня ищут, но не подошли ко мне, то вполне возможно, что они ждут у входа. Чтобы без свидетелей. Если выйду не одна, а с Наташкой, то ничего мне грозить не будет. Надеюсь.

Наташка вызвала такси. Водитель приехал быстро.

Покидая бар, я несколько раз оглянулась по сторонам. Но никаких преследователей не было замечено. Кругом, куда не кинь взор – абсолютно безлюдная улица. А чего тут удивительного, пять утра как-никак. Даже бандиты и коллекторы, что почти одно и то же, спят в такое время. И мне бы не мешало. Мало ли, с кем в этот раз поеду, бдительность терять нельзя. Особенно сейчас, когда мной кто-то заинтересовался. Может, и работу сменить следовало бы после такого, но, во-первых, это не дело одного дня. А во-вторых, если надо, они и на другой работе меня разыщут.

Глава 5

От Розы.

Ближе к вечеру следующего дня, перед тем как уйти на свидание с мужчиной своей мечты, меня разбудила мама. Я же как пришла домой утром, уснула, так и не просыпалась. Выдохлась настолько, что даже есть не вставала.

– Роза, ты почему материшься при ребёнке? – с ходу начала мама предъявлять мне свои несуществующие претензии. Ни добрый вечер, ни как здоровье не спросила.

– Я? О чем ты, мам? Я в принципе не матерюсь. Так что не ко мне вопросы, если Кирюша за кем-то повторил услышанное.

– За кем он мог повторить? Мы не гуляем с ним во дворе по вечерам, и соседа пьяного он точно услышать не мог. А вот от тебя набраться – запросто. Ты порой не замечаешь, как ляпнешь что-то из ряда вон.

– Чего ты прицепилась, как банный таз? Сказала же, не ругаюсь при ребенке. Дай поспать уже.

– Ах так? – мама возмущённо хмыкнула. Сварливо закинув кухонное полотенце на плечо, она освободила руки и поставила их на талию. – Тогда как понимать слово "мандюн", стесняюсь догадаться? Кирюша полдня требует то "мандюн" какой-то, то "мандень", а я не пойму, что ему надо.

Я с недовольством зарычала.

– О-ох, мама… Мандюн и мандень – это мандарин, мам. Пора бы запомнить. Он давно их так называет.

– А разница в чём?

– Разница в калибре. Всего лишь в калибре, да. Он различает их по размеру. Дай поспать, ма. – отмахнулась от нее и перевернулась на другой бок, накрыв голову подушкой, чтобы больше не внимать маминым речам.

– Ладно, спи. Но, смотри, через час я ухожу, так что просыпайся там потихоньку. А я… – мама замолчала на некоторое время. Дожидалась, когда я подниму подушку с ушей. Когда я поглядела на нее дюже просительно и сонно, мама продолжала. – Пойду оденусь и дам ребенку мандюн, что ли. А то бедный, просит, просит, а я не знаю, что он просит. Полагаю, мандюн будет поменьше, чем мандень.

– Верно полагаешь. – я кивнула и снова уронила голову на кровать. – Через час проснусь, ма. Иди уже. За мандарином. В холодильнике был килограмм, я покупала вчера.

Я надеялась, что усну опять, и мама не пойдет на встречу. Но сон уже не пошел. Провалявшись в кровати полчаса, я вышла из комнаты и, минуя двери ванной комнаты, неумытая двинулась в зал. Мама к тому времени была уже собрана, разодета и стояла у окна, с увлеченным нетерпением выглядывая кого-то. На маме новые штаны под кожу, которые сидят в обтяжку и выгодным образом приподнимают ее прежде плоские ягодицы, блескучий черный свитер свободного кроя, но с открытым плечом, а из-под него выглядывал серебристого цвета топ с отливом. Ноги обуты в массивные с лаковые ботфорты с аксессуаром-цепочкой вокруг щиколотки, и на толстом невысоком каблуке. На голове мамы сегодня не ирокез, а строгая прилизанная прическа. Макияж яркий, идеально подходящий для вечера, броский и чёткий, а главное, подходит к ее лицу. Видно, что профессионал трудился, сама мама и смоки айз ровно не нарисует, а если нарисует, то с цветовой палитрой явно напортачит. Без очков она сегодня в свои плюс десять зрения. Наверное, линзы прикупила. Интересно, откуда мама взяла столько денег, чтобы выглядеть так. Да и пахнет она очень даже дорого и вкусно новыми духами. Неужели, поклонник проспонсировал? Точно не за наши деньги все это куплено, ведь мама знает, что у меня две тысячи с копейками до получки остались. Экономим мы всегда, а сейчас, осенью, особенно, потому что начался отопительный сезон, и за коммуналку, которая одно растет, теперь придется отдавать больше.

Очень мечталось мне отомстить маме за то, что разбудила не вовремя, и я не успела доглядеть сон, выложила сразу четыре рыбы. Но я не стала портить ей настроение темой касательно кредитов.

***

Вечер мы провели вдвоем с Кирюшей, в парке, что бывало очень редко в последнее время. Летом ещё ходили дважды в неделю, а сейчас тут идёт стройка, грязь везде, кроме самого входа в парк и нескольких метров впереди: опилки после выкорчеванных и спиленных деревьев, вывернутые наизнанку бордюры, и прочий мусор после смены коммуникаций. Ну и как тут с ребенком гулять? К детской площадке также не подобраться, ведь кругом сплошные подкопы. Да и дожди за последний месяц как зарядили, так и льют через день.

Задержались мы с сыном допоздна, ну и что, все равно дома делать нечего. Кирюша никуда не торопится, в сад ещё не ходит, ждём его трехлетия. Я решила не отдавать его в садик рядом с домом, хочу устроить в местечко попрестижней. В тот сад добираться придётся дольше, но зато там учат языкам, танцам и прочему. Но там принимают лишь с трех лет, и никак не раньше. А здесь, в садике неподалеку от дома, есть ясельная группа, но такого спектра обучения нет. Но мы все равно там числимся и не ходим, прогуливаем злостно. Я предупредила директора о своем решении и нужные документы для перевода подготовила. Осталось дождаться дня рождения Кирилла, а это случится очень скоро.

Единственное, что меня заботит, так это то, кто будет забирать его вечером. Надеюсь, мама сможет это делать, иначе мне без нее никак не справиться. Три раза в неделю отпрашиваться с основной работы мне начальство не позволит, а если меня уволят, то жить будет вообще не на что. Надеюсь только на маму, которая подсобит в этом нелёгком деле. Хотя теперь уже не уверена в том, что это не помешает ее личной жизни, которая только начинает складываться. В конце концов, мама также заслуживает счастья, как и все остальные люди.

Прогуливались мы с Кирюшей неспешно, весело месили грязь с глиной, отчего измазались до самих колен, ели мороженое, несмотря на промозглость вечера, кормили голубей семечками, собирая из них летающую армию, следующую за нами по пятам. Когда сын начал зевать и капризничать, мы высыпали все оставшиеся семечки на асфальт и быстро возвратились домой.

Мамы еще не было, и это несмотря на то, что на часах, между прочим, уже почти одиннадцать, без трёх минут. Наверное, ее свидание с возлюбленным и тусич на слете проходит очень даже хорошо и весело. А я тут, понимаешь ли, с голубями разговаривала, как свинья измазалась, вместо того, чтобы отвисать по полной программе и кататься на крутом байке в компании брутального мачо.

Кирилл покушал перед сном, потом я его неспешно искупала и уложила спать. Уснул он моментально, потому что вымотался.

Мне же совсем не хотелось ложиться. Походила по дому, навела себе кофе. Встала у окна, застыла с кружкой в руках и глядела на мокрую улицу.

Нема мамы. Развлекается все ещё.

Везет же некоторым. А мне даже поговорить не с кем.

Допив кофе, я прилегла на диван в зале, взяла мамину книжку с любовным романом, успешно и так кстати забытую ею здесь, а потом, прочитав выборочно постельные сцены, представила, что это все происходило со мной, а не с героиней, и уснула.

Глубокой ночью я услышала шум под домой и сразу подскочила к окну.

Маму мою, изрядно навеселившуюся, высадил какой-то дядька на байке, косматый, пузатый и в коже. Они какое-то время бесстыдно целовались прямо на дороге, а потом мама распрощалась с ним и вошла в дом.

– Как погуляла? – спросила ее, выйдя в коридор и наблюдая, как мама борется с молнией на ботфортах.

– Ты не поверишь… Замечательно, дорогая моя! Завтра такое расскажу, не поверишь! Но можешь уже начинать танцевать! – счастливая и уставшая мама, разувшись, поплыла к себе в комнату, напевая себе под нос что-то про любовь. Пока шла, несколько раз споткнулась, а перед самой дверью спальни не вписалась в поворот.

Ну и ну… Куда катится мир. Ни разу не видела маму в таком пьяном виде. Даже я подобного себе не позволяла. Ну да ладно, это ее дело…

– Ты купаться будешь? – я вошла туда вслед за ней. – А то горячую воду отключили. Греть придется. Поставить?

– Нет, я так лягу. Спокойной ночи, доченька. А ты чего не спишь?

– Тебя ждала. И тебе. Спокойной ночи.

Пожелав это, я закрыла за собой дверь и побрела в комнату, где спал сын. Мы с ним делили одну спальню на двоих.