— Но чем вы можете нам помочь? — допытывался герцог.

— Милорд, я имею кое-какое влияние на сэра Кристиана. Самое важное — выиграть время. Он еще не успел спрятать вашу внучку. Поблизости нет ни одного пуританского семейства, и ему придется увезти ее подальше. Сегодня уже поздно отправляться в путь, милорд, так что мы застанем его дома.

Герцог не успел еще ответить, как Фортейн коротко бросила:

— Поезжайте, мастер Кира, и привезите мне дочь. Джонатан вежливо поклонился Фортейн и тут же исчез. Джеймс цинично усмехнулся. Ах, эти Кира! Поразительная семейка! Он ни минуты не сомневался, что если Эйн действительно у Денби, значит, вечером вернется домой.

— Адали! — позвал он. — Пошли вооруженный отряд сопровождать мастера Киру, и если понадобится, пусть действуют силой.

Адали со столь же ироничной улыбкой побежал выполнять приказ.

Джонатан не удивился, увидев себя в окружении членов клана Лесли. Вежливо кивнув капитану, он молча продолжал путь. Высокий худощавый человек неопределенного возраста с темными волосами и красивыми черными глазами, одетый в темную одежду самого модного покроя, он обладал повелительными манерами, а у тех, кто не знал его, мурашки бежали по коже от одного его взгляда. Это качество неизменно служило ему хорошую службу: не многие смели противоречить мастеру Джонатану Кире.

Уже через час он стоял на крыльце Оукли-Холла. Приказав эскорту подождать, он громко постучал в дверь. Открыл слуга в ливрее.

— Немедленно отведите меня к хозяину, — строго велел Джонатан.

Сразу почуяв, что дело неладно, лакей проводил гостя в библиотеку. Откуда-то сверху донеся детский крик. Джонатан понимающе улыбнулся и, оттолкнув слугу, закрыл за собой дверь.

— Добрый вечер, сэр Кристиан.

Хозяин поднял глаза и, явно растерявшись, поспешно вскочил. Библейский трактат, который он читал, с грохотом свалился на пол.

— Кира! Что вы здесь делаете? Я еще не получил деньги!

Даю слово, я заплачу долг.

— Я пришел за Эйн Девере, сэр Кристиан, — негромко объяснил Джонатан. — Отдайте мне девочку, и я обо всем забуду.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотал сэр Кристиан, не смея взглянуть на непрошеного гостя.

— Вот как? Значит, собираетесь наделать глупостей? Печально. Еще повезло, что служанка осталась жива, иначе болтаться бы вам на виселице за убийство. Укради вы ее сына, скандал был бы не таким громким, потому что малыш — католик, да к тому же сын ирландцев. Эйн Девере — независимо от ее религии — внучка герцога и племянница знатных дворян, один из которых — племянник самого короля. У вас нет ни малейшей надежды выйти сухим из воды.

— Убирайтесь из моего дома! — вспылил Денби.

— Вашего дома? — мрачно рассмеялся Джонатан Кира. — Пока вы не заплатили за него, сэр Кристиан Денби, тут нет ничего вашего. Пусть я и еврей, но имею полное право потребовать назад одолженные деньги. И если я это сделаю, с чем вы останетесь? Ничего не стоящий титул, бесконечные долги и все? Неужели захват ребенка стоит того, чтобы терять положение в обществе? Как вы поможете своим единоверцам-пуританам преследовать короля, если я лишу вас даже той малой власти, которую вы приобрели благодаря мне? Немедленно принесите ребенка, иначе я открою дверь и здесь появятся люди герцога. Они обыщут дом и найдут девочку, плач которой я уже успел услышать. Тогда все выйдет наружу — и вы погибли, сэр. Если же вы без сопротивления отдадите Эйн, все останется между нами и я пока не стану заговаривать о долге. Решайте!

— Дьявольское отродье! — прорычал сэр Кристиан. — Вы, грязные евреи, — порождение сатаны! — С этими словами он протиснулся мимо Джонатана, бросив на ходу:

— Следуйте за мной и получите то, за чем явились.

Кира с торжествующей улыбкой пошел за хозяином, который, подойдя к лестнице, громко приказал снести ребенка вниз. Повеление было тут же исполнено, и на верхней площадке появилась служанка с малышкой на руках. Сэр Кристиан грубо выхватил ее и сунул в руки Джонатана.

— Вот дитя, обреченное гореть в адском пламени, — объявил он.

— Спасибо, — хладнокровно ответил тот. — И если вы усердно читали Библию, сэр Денби, наверное, должны знать, что нас, евреев, сам Господь называл избранным народом. Кроме того, всем известно, что Иешуа из Назарета, которого вы, христиане, именуете Иисусом, тоже был евреем. Спокойной ночи, сэр.

Выйдя из дома, он протянул девочку капитану.

— Давайте-ка поскорее вернем малышку матери, — попросил он и пощекотал шейку Эйн. — Ну и приключение у тебя было, детка! Ничего, сейчас ты в безопасности и скоро окажешься в объятиях матери, слава Яхве!

— Мама, — жалобно пролепетала девочка. — Ма-ма… Джонатан добродушно улыбнулся. Улыбка чудесным образом преобразила обычно суровое лицо.

— Да, мистрис Эйн. Мы отвезем вас к маме. Обратную дорогу они проделали в полутьме. Ноздри щекотали запахи вспаханной земли, распустившихся листьев и ранних цветов. Фортейн ждала их на крыльце и, прижав к груди дочь, тихо заплакала.

— Мама! — счастливо взвизгнула Эйн.

— Да, крошка, я твоя мама, и ты наконец дома, — шептала она, целуя рыжую макушку девочки. Прошло несколько минут, прежде чем она опомнилась. — Мастер Кира, вашему сыну достаточно взойти на борт судна и захватить с собой необходимую еду. Об остальном он может не беспокоиться. Вы немедленно переведете ему четверть моего состояния. Когда же мы устроимся в Мэрис-Ленде, переведете вторую четверть. Другую половину я оставлю в Англии. Я вечно буду вам обязана за все, что вы сделали для меня. Но как вам это удалось?

— Сэр Кристиан унаследовал ветхий дом, титул и ничего более. Ему понадобились деньги, чтобы восстановить поместье и сделать вложения в предприятие, которое принесет ему достаточно прибыли и позволит искать жену со значительным приданым. Он явился к нам и занял денег. Теперь же пришлось решать, что важнее: потерять все приобретенное или вернуть вашу дочь. К счастью, он внял голосу разума.

Они вернулись в дом.

— Какое счастье, что вы оказались рядом, иначе я никогда бы не вернула Эйн миром, — тихо выговорила Фортейн и, поцеловав девочку, отдала Рохане.

— А как ваша служанка?

— Пришла в себя и рассказала, что сэр Кристиан со своим сообщником, вероятно, слугой, напали на нее. После первого удара она оставалась в сознании и разглядела их. Попыталась было закричать, но тут ее снова ударили. Слава Богу, доктор говорит, что, когда она хорошенько отлежится, все будет в порядке. Страшно подумать, что я сказала бы Кевину, случись с ней несчастье! Пойдемте в гостиную, Адали принесет вина.

Вам разрешено его пить?

— Только из собственной чаши, — усмехнулся он.

— Сколько времени наши семьи связаны друг с другом? — полюбопытствовала Фортейн. — Все началось очень давно, не так ли?

— Да, миледи. Почтенная прародительница вашего отчима, великая и могущественная женщина, подружилась с моей не менее почтенной прародительницей Эстер Кира. Женщины часто помогали друг другу, и благодаря связям первой вторая тоже стала богатой и влиятельной. Все началось больше века назад. Потом бабка вашей матушки тоже стала вести с нами дела, и мы увидели, что и она — женщина огромного ума, благородства и добра. Тому уже семьдесят лет. Обе семьи, Лесли и О'Малли, породнились, но продолжали держать свои средства в банкирском доме Кира. Так что, миледи, сотрудничество оказалось успешным.

— Дай Бог, чтобы оно продолжилось и в Новом Свете, — искренне пожелала Фортейн.

— Аминь, — добавил Кира. — Аминь.

Глава 17

И снова Фортейн стояла у борта «Розы Кардиффа», с любопытством разглядывая берега новой родины. Красота, открывшаяся ее взору, была столь невероятной, что на глаза навернулись слезы. Никогда еще чувство обретения родного дома не было таким сильным. Кайрен прав. Здесь их место! Ничего подобного она до сих пор не видела. Вода была лазурно-голубой, заливы, которые они пересекали, огромны, солнце сияло с синего неба. Как это не похоже на день ее отплытия из Англии полтора месяца назад!

Тогда лил дождь. Тучи нависали над головой, и Фортейн Линдли Девере внезапно испугалась. Она стояла на палубе вместе с матерью и отчимом. Глаза Жасмин покраснели и распухли, хотя она казалась спокойной. Даже Джеймс Лесли, державший на руках Эйн, похоже, не находил слов.

— Нам пора поднимать якорь, кузина, — заметил капитан. — Скоро начнется прилив.

С этими словами он отошел, давая родственникам возможность попрощаться.

— Когда-нибудь ты навестишь нас, — попытался успокоить падчерицу Джеймс.

— Вряд ли, папа, — всхлипнула Фортейн. — Я не так храбра и отважна, как мама или Индия. Если Господь даст мне добраться до мужа целой и невредимой, я останусь там. — Она слабо улыбнулась. — Помните, это я в семье практичная и разумная дочь.

— Будь ты действительно такой, — горько пробормотала мать, — не влюбилась бы в ирландского католика.

Сердце матери разрывалось от сознания того, что она в последний раз видит дочь, Фортейн уходит навсегда так же бесповоротно, как когда-то Рован. И сейчас Жасмин гневалась на судьбу, но постаралась взять себя в руки. Разве Кайрен или Фортейн в чем-то виноваты? Всему причиной узколобые лицемеры, не терпящие тех, кто хоть сколько-нибудь от них отличается. Люди, желающие, чтобы все выглядели одинаково, думали одинаково, молились одинаково. Высохшие безрадостные души, которые не в состоянии смириться с тем, что Бог — это любовь, а не карающий меч. Она жалела их и одновременно проклинала, ибо их нетерпимость гнала Фортейн из собственного дома.

Фортейн робко коснулась ее рукава:

— Мама, настало время прощаться. Вам нужно сойти на берег.

Жасмин обратила потрясенный взгляд на дочь и хотела было возразить, но тут Фортейн снова заговорила:

— Я так благодарна тебе и папе за все, что вы для меня сделали. Я всегда буду это помнить, мама, до самой смерти. Не печальтесь обо мне. Я поступаю так, как предназначено судьбой. Люблю Кайрена и свыкнусь с новой жизнью. Я буду присылать вам письма с каждым рейсом «Розы Кардиффа». Вы и не заметите моего отсутствия. Ты ведь желаешь мне счастья, мама! — Она обняла мать и нежно поцеловала. — Прощайте. И всегда помните, что я люблю тебя, папу и всю мою семью. Не забывайте меня! А тебя, папа, благодарю за то, что воспитывал последнюю дочь Рована Линдли как свою собственную.