— Постарайся, чтобы Уилли вел себя прилично по отношению к кузине и ее семье, когда Эллиоты прибудут в Меллоу-Корт.

— Я потолкую с ним и матери прикажу. Он слова дурного не скажет девушке, иначе, помоги мне Бог, я снова сделаю тебя наследником, — пообещал сэр Шейн.

— Не дай Господь! — хмыкнул Кайрен. — Уж лучше я сам поговорю с братом!

Мужчины рассмеялись. Хотя Шейн Девере любил обоих сыновей, он больше симпатизировал старшему. При столь упрямом характере Кайрен был на редкость чувствительным и благородным до глупости. Шейна печалило то обстоятельство, что старший сын так легко отказался от наследства, но мотивы Кайрена были понятны. Этот сын унаследовал безрассудную смелость и страсть к приключениям от своих кельтских предков, не то что смирный Уильям, куда более подходивший для жизни в Меллоу-Корте, обстановка в котором быстро менялась. Ольстер со своими фермами и притоком шотландских и английских эмигрантов постепенно приобретал лоск, более соответствующий центральной Англии, чем северной Ирландии.

Джейн Девере пришла в ужас, узнав, что герцог и герцогиня Гленкирк никуда не уехали. Не пригласить их на свадьбу было немыслимо: что ни говори, а Гленкирки — самое знатное семейство в округе, и все знали, что Деверсы с ними знакомы. И хотя никто из соседей не удивлялся, что Уильям и Эмили решили пожениться — в конце концов, об этом поговаривали уже давно, — скандал, который разразится, если Лесли из Гленкирка обойдут приглашением, пережить будет невозможно. Что скажет общество?

Приглашение было отослано и принято. Адали лично привез в подарок огромную серебряную чашу для пунша с узором из виноградных лоз и двадцать четыре такие же чашечки поменьше размером, а также серебряную разливную ложку, украшенную фамильным гербом.

Леди Девере едва сдержала радость, когда мажордом в белом тюрбане осторожно вынул сервиз из оклеенного бархатом и окованного серебром ларца черного дерева, на крышке которого красовалась серебряная табличка с именем Деверсов.

— Поблагодарите за щедрость герцога и герцогиню, — едва вымолвила она. — Невеста обязательно напишет им, когда на следующей неделе прибудет из Лондондерри. С нетерпением ждем на свадьбу его светлость с семьей.

Адали почтительно поклонился.

— Я передам ваши добрые слова господину и госпоже, — пообещал он и попятился к двери.

После его ухода Джейн даже не попыталась скрыть свой восторг.

— Шейн, посмотри! Ну не чудесно ли? Уильям, взгляни, какой великолепный сервиз! Дражайшая Эмили будет поражена. Соседи умрут от зависти. Теперь мы сможем всем сказать, что это свадебный подарок герцога и герцогини Гленкирк, родственников самого короля! Какое великодушие, особенно если учесть…

Джейн осеклась.

— Я буду вспоминать о Фортейн каждый раз, когда это увижу, — буркнул Уильям.

— Прекрати! — закричала мать. — Ты в самом деле рехнулся, Уильям! Подумай о себе! Подумай об Эмили Энн! Ты едва словом с ней перемолвился. Ее родственникам это показалось весьма странным, но я объяснила, что ты просто устал от переездов. Я требую, чтобы при встрече ты вел себя с Эллиотами самым учтивым образом и выказывал им всяческое уважение и почтение.

— Пойдем, парень, прокатимся, — позвал Кайрен, подмигнув мачехе. — Свежий воздух охладит твою голову и вернет разум.

Джейн Девере едва заметно кивнула пасынку. Последнее время Кайрен во всем старался ей помочь, и хотя он и раньше никогда не доставлял ей особых трудностей, если не считать верности католической религии, все же она никак не могла понять, чем вызвана такая услужливость. Но как бы то ни было, а Кайрен — единственный, кого еще слушает Уильям.

Она подошла к окну и проводила взглядом удалявшихся братьев.

— Бьюсь об заклад, она наблюдает за нами, — пожаловался Уильям, пуская коня в галоп, — Все опасается, что я в последнюю минуту откажусь идти к алтарю и разобью ее мечты. Только я этого не сделаю. Разве у меня есть выбор? Придется жениться на кузине, наплодить детей и поступать так, как от меня ожидают. А почему? Потому что я уверен: малейшее неповиновение с моей стороны — и отец вернет тебе наследство.

— Мне Меллоу-Корт не нужен, — запротестовал брат.

— Зато нужен мне, — бросил Уильям, подтвердив то, что Кайрен и без того знал: Уильям — истинный отпрыск своей мамочки.

Братья некоторое время ехали в молчании, но тут Кайрен сообразил, что они направляются к замку Черного Колма. Вдалеке показался всадник. Кайрен узнал Грома и попытался отвлечь брата, но тот уже увидел мерина Фортейн и пришпорил своего коня. Кайрен, пробормотав проклятие, последовал за Уилли.

Фортейн увидела братьев и тихо выругалась. Вряд ли теперь удастся незаметно скрыться. Зато хоть увидит Кайрена, пусть и в обществе брата. С самого конца июля они встречались всего однажды, и то ненадолго, потому что он не хотел ненужных расспросов о своем подозрительно долгом отсутствии, Вымученно улыбаясь, она натянула поводья.

— Здравствуйте! Рада вас видеть. Как вам понравилась Англия, Уилл? Надеюсь, ваши сестры здоровы? Мои сердечные поздравления по поводу предстоящей свадьбы. Счастлива познакомиться с вашей невестой.

— Я люблю вас! — вскричал Уильям. — Одно ваше слово, Фортейн, и я разорву помолвку!

Голубые глаза умоляюще заблестели.

Фортейн негодующе уставилась на Уильяма, словно тот смертельно ее оскорбил. Кайрен предупреждал ее о том, что Уилл все еще страдает по ней. Нужно немедленно охладить его чувства, иначе Бог знает, к чему это приведет.

— Глупый щенок! — вскричала она. — Я не собираюсь за вас замуж. Неужели мои родители недостаточно ясно дали это понять? В таком случае объясню еще раз. Вы милый молодой человек, Уильям Девере, но я не стала бы вашей женой ни за какие блага мира!

— Но почему? — горестно взмолился Уилли. Фортейн вздохнула. Очевидно, прямота и искренность не произвели должного действия и открыть глаза Уильяму — задача невыполнимая. Поэтому она, воинственно сверкнув глазами, пошла в атаку:

— Почему? Да потому что вы невыносимо надоедаете мне! В жизни не встречала более скучного типа! Даже Рори Магуайр, мамин управляющий, и то куда интереснее вас и, несомненно, гораздо умнее. Между нами нет ничего общего. Я получила блестящее образование, вам же безразличны любые науки. Я считаю, что женщина многого может добиться в жизни, вы же уверены, что она годится только на то, чтобы вести хозяйство и рожать детей. Никогда не смогла бы выйти за человека, подобного вам. Теперь поняли?

Уильям, потрясенный ее речами, долго безмолвно смотрел на нее, прежде чем пролепетать:

— Значит, вы меня не любите?

— Не люблю и не полюблю никогда, — отрезала Фортейн.

— Но почему я не в силах изгнать вас из сердца и души? — настаивал он. — Вы неотступно преследуете меня, наяву или во сне. Зачем вы меня околдовали?

— Никого я не околдовала, Уилл, просто до сих пор ваши родные ни в чем вам не отказывали и безбожно баловали. Я, по-видимому, единственная, чего вы хотели, но не смогли заполучить. Вам безмерно повезло, что кузина согласилась за вас выйти. Она идеально вам подходит и станет хорошей женой. Постарайтесь удовольствоваться этим, Уильям Девере.

Он тупо уставился на нее, но поскольку она молчала, повернул коня и ускакал.

— Ты его не пощадила, — мягко заметил Кайрен.

— Могло ли быть иначе? — удивилась Фортейн.

— Нет. Ты правильно поступила, милая. Надеюсь, это немного его отрезвило. Но должен сказать, я смертельно по тебе соскучился.

— Я тоже, но сейчас тебе лучше последовать за братом, чтобы он ничего не заподозрил. Увидимся через две недели, на свадьбе.

Она пришпорила Грома и, не оглядываясь, умчалась. Для этого ей пришлось собрать в кулак остатки воли. При виде Кайрена, едущего навстречу, желание с новой силой обуяло ее. Она уже была готова лететь к нему, как заметила Уилла. До сегодняшнего дня она не испытывала к нему ничего, кроме жалости, теперь же к этому чувству прибавилось раздражение. Уильям Девере в самом деле глупец. Ее родители отказали ему. Он провел лето вдали от Ольстера и вполне мог бы оправиться от неудачи. К тому же вскоре ему предстоит жениться на кузине. Бедная девочка: всю жизнь выносить такого болвана!

Но Уильям, ко всеобщему восторгу, радостно встретил невесту, прибывшую за неделю до венчания. Эмили и в самом деле была недурна собой: шестнадцатилетняя куколка с милым круглым лицом и большими голубыми глазами. Рыжеватые волосы, завитые крутыми букольками, подпрыгивали при каждом движении. Пухленькие губки так и манили к поцелую, а носик был прямым и изящным. Кроме того, она могла похвастаться идеальной розовато-сливочной кожей, бывшей в те времена в большой моде. Уильям тут же припал к ее губам, чем несказанно смутил.

— Уильям! — ахнула она.

— Добро пожаловать домой, дражайшая Эмили, — приветствовал он ее и, взяв за руку, повел в комнаты.

— Чем вызваны такие перемены? — пробормотал Шейн, обращаясь к старшему сыну.

— Несколько дней назад на прогулке мы встретились с леди Линдли. Уильям повел себя как последний дурак, и она так его отчитала, что даже я никогда ничего подобного не слышал. «Глупец», «скучный тип»— это далеко не все, что она бросила ему в лицо. Не оставила ни малейшего места сомнениям, заверила, что не любит его и никогда не полюбит. Словом, полностью развеяла мечты и, похоже, привела в чувство. Он был просто потрясен. Такого бедняга не ожидал.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул сэр Шейн. — Последнее время с твоей мачехой просто сладу нет. Рвет и мечет от страха, что Уильям в последний момент сбежит из церкви. Она помешалась на этой свадьбе. Правда, ее желание заполучить Магуайр-Форд одно время было перевесило, но, увидев в леди Линдли врага, способного отнять у нее Уильяма, она сердечно обрадовалась, получив от Гленкирков отказ.

— Но на Магуайр-Форд по-прежнему зарится, — вздохнул Кайрен.

— Что есть, то есть, — кивнул Шейн.

— Говорят, леди Лесли решила разделить его между двумя младшими сыновьями, твердыми в вере протестантами. Как я слышал, они уже прибыли из Шотландии, — сообщил Кайрен, — и, наверное, будут на свадьбе.