— Мудрым и любящим. Я всегда хотела, чтобы он был мне не дедушкой, а отцом. — Она проглотила комок в горле. — Я всегда боялась его разочаровать. Но сейчас, втравив всех в этот кошмар, я, по-моему, именно это и делаю.

— Ну что ты! — воскликнул Ройс. Обведя быстрым взглядом комнату и убедившись, что в ней достаточно темно и с улицы их с Бреанной наверняка не видно, он обнял ее и крепко прижал к себе. — Твой дедушка мог бы тобой гордиться. Ты замечательная женщина.

— Именно так он и называл нас со Стаси, — прошептала Бреанна.

— Точнее не придумаешь.

Взглянув на Ройса и вспомнив еще об одном событии, которое произошло давным-давно, Бреанна снова улыбнулась.

— Не могу судить, насколько мы замечательные, но то, что в изобретательности нам не откажешь, — это точно, — призналась она. — Ты знаешь, что еще тогда произошло? Мы заключили соглашение. Мы поклялись, что если кто-то из нас попадет в беду и, поменявшись местами, мы сможем этой беды избежать, то непременно так и сделаем.

Ройс хмыкнул.

— И вам когда-нибудь приходилось воплощать это в жизнь?

— Да, и не раз. — Глаза Бреанны сверкнули. — Начиная с того самого вечера. У дедушки как раз был день рождения Мы улизнули во двор поиграть, и я случайно выпачкала платье. Если бы отец узнал об этом, он избил бы меня до полу смерти. У Стаси было точно такое же платье, и она сыграл меня. Причем сыграла безупречно.

— А ты — ее?

— Да. С величайшим наслаждением. Впервые я могла говорить все что вздумается, не боясь наказания. — Она тихонько рассмеялась. — А еще мы проделывали это прошлым летом. Каждый день в течение нескольких недель. Тогда Деймен со Стаси полюбили друг друга, а отец хотел, чтобы Деймен ухаживал за мной. Что он и делал.

— А на самом деле он ухаживал за Анастасией? — усмехнулся Ройс.

— Да. — Бреанна улыбнулась, вспоминая. — Самым трудным для Стаси было сохранить прическу безупречной. Обычно она и пяти минут не могла выдержать. Волосы тотчас же рассыпались по плечам. И бороться с этим было бесполезно. Но ради Деймена она справилась.

— Жаль, что меня в то время не было в Медфорд-Мэноре, — шутливо посетовал Ройс, но в следующую секунду лицо его стало серьезным. — Если бы я был, я бы твоему отцу шею свернул за то, что он посмел поднять на тебя руку, и пристрелил бы его наемника. Ну ничего, я еще до него доберусь.

Сердце Бреанны сжалось, как обычно, когда Ройс делал подобные заявления.

— Я видела, что сегодня тебе доставили еще несколько сообщений, — проговорила она, возвращаясь к теме, которой они изо всех сил старались избегать. — Есть что-то новенькое?

— И да, и нет, — задумчиво произнес Ройс. — Ведь на твоем званом вечере присутствовали двести пятьдесят человек, двести сорок девять из которых невиновны. Я вычеркнул уже половину из них, и для этого мне пришлось приложить немало усилий.

— Ты их вычеркнул благодаря полученной информации?

— И собственным знаниям о них. — И Ройс принялся объяснять: — Например, сто четыре человека из присутствовавших были женщины. Остается сто сорок шесть. Из них половина или слишком маленького роста, или чересчур мускулистые, или откровенно толстые. Остаются семьдесят три человека. Вот о них-то я и собираю сведения. Как выяснилось, у большинства из этих людей есть алиби либо на то время, когда были совершены убийства, либо на ту ночь прошлым летом, когда Анастасию чуть не застрелили. Каждые несколько часов поступает новая информация, и сейчас у меня под подозрением всего тридцать четыре человека.

— Ты неподражаем! — Бреанна восхищенно покачала головой. — Этим ты занимался и когда служил в разведке?

— Приблизительно. Уайтхолл полагался на мои, как они их называли, дедуктивные навыки. Во время войны с Наполеоном я работал то в Лондоне, то на континенте — в зависимости от того, где был нужнее, Министерство обороны считано меля неплохим специалистом. Я собирал факты, узнавал, кого противник собирался задействовать в той или иной военной кампании, и тогда делал прогнозы о его намерениях. Как правило, они сбывались.

— Естественно. Ты же необыкновенно умен и проницателен. — Склонив голову набок, Бреанна вопросительно взглянула на Ройса. — А после того, как закончилась война? Что привело тебя к твоему нынешнему занятию?

— За меня решила судьба. Когда срок службы подходил к концу, меня вызвал к себе генерал, под командованием которого я служил во Франции. Он был человек властный, придерживавшийся твердых принципов. Я его очень уважал. Ему нужна была помощь. Он очень беспокоился за своего сына, младшего офицера, который исчез с поля сражения и тело его так и не было найдено. Я начал искать этого молодого человека. Проанализировал обстоятельства его исчезновения, поговорил с его товарищами и пришел к выводу, о котором догадывался с самого начала: сын генерала стал дезертиром. И не из-за недостатка патриотизма, а потому, что у него не было сил противостоять своему отцу.

— Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам и выбрал военную карьеру? — предположила Бреанна.

— Совершенно верно. А он вовсе не чувствовал в себе подобного призвания.

— Нет нужды спрашивать, как ты об этом догадался.

— Конечно, ты же у меня умница. Сын генерала воспитывался в том же духе, что и я. Но в отличие от моего отца генерал не был жесток. Этот человек искренне любил своего сына. К тому времени, когда он обратился ко мне за помощью, он уже был готов пойти на любой компромисс, лишь бы тот вернулся домой целым и невредимым. Мне это было только на руку. Парня я отыскал в одном жалком притоне на окраине Парижа, который тот частенько посещал. Домой он ехать наотрез отказался, заявив, что, если отец узнает о его дезертирстве, сердце его будет разбито. Мы договорились, что не станем открывать генералу правды. Скажем, что сын попал в плен к французам, но ему удалось сбежать, и, когда я напал на его след, он как раз собирался вернуться в Англию. Таким образом, и отец был бы спасен от позора, и парень не попал бы в тюрьму за дезертирство. За это я попросил молодого человека об одной услуге: тот должен откровенно сказать отцу, что не желает служить в армии и просит подписать приказ об отставке.

— И это сработало?

— На все сто процентов. Все были счастливы.

— И ты в том числе. — Бреанна погладила Ройса по щеке. — А ты, оказывается, обманщик, любовь моя. Заявляешь, что ты человек жесткий и трезвомыслящий, а на самом деле мягкий и сентиментальный. Ведь признайся, тебе было приятно помочь мальчику обрести свободу, которой в свое время так не хватало тебе? — Взгляд Бреанны был полон сострадания. — Я бы точно так же себя чувствовала.

— Мы же все-таки кое в чем похожи. — Ройс поцеловал кончики ее пальцев. — Но, так или иначе, после этого случая я стал довольно популярен.

— Иными словами, генерал растрезвонил повсюду, как ты спас его сына, и сотни влиятельных людей бросились к тебе с просьбами тоже кого-то для них найти, — улыбнулась Бреанна.

— Сотни? — хмыкнул Ройс. — Ну, ты несколько преувеличиваешь. Но в остальном ты права.

И тут в голову Бреанне пришла неожиданная мысль.

— Скажи, тебе еще никогда не приходилось терпеть поражение?

— Никогда.

— Тогда неудивительно, что ты так решительно боролся с чувствами ко мне. Для человека, который считает себя всегда побеждающим циником, любовь — серьезное испытание. Ведь нет никакой гарантии в том, что до ьешься успеха. Сплошная нервотрепка и риск. Ройс ласково погладил Бреанну по щеке.

— Но рискнуть стоило.

— Что ж, ты и на сей раз выиграл, — прошептала Бреанна.

— Тут уж мне просто повезло. — Ройс сжал губы. — В следующий раз такого везения не будет.

Бреанна прекрасно поняла, какое направление приняли его мысли.

— Ройс…

— Не волнуйся, я не собираюсь совершать никакой глупости, — перебил он ее, и голос его прозвучал сурово. — Но не намерен и проигрывать. Только не сейчас. Слишком высока цена проигрыша. Я непременно выясню, кто этот подонок, а потом убью его.

В этот момент в дверь с силой постучали.

— Лорд Ройс! — послышался мужской голос. Бреанна побледнела.

— Это Уэллс. Он явно чем-то расстроен.

Она первой помчалась к двери и распахнула ее.

— Уэллс? Что-то со Стаси?

Дворецкий покачал головой. Он даже не обратил внимания на то, что Бреанна принимает Ройса в своей комнате, а это для незамужней леди недопустимо.

— С мисс Стаси все в порядке. Просто прибыла еще одна посылка. Она внизу.

Ройс взял Бреанну за руку:

— Пошли.

Посылка оказалась небольшой, размером с книгу, и адресована она была, как всегда, Бреанне. Стаси и Деймен уже ждали в холле. Все впятером они направились в гостиную. Задернув шторы, Ройс сделал Бреанне знак развернуть бумагу. Она машинально подчинилась. Открыв крышку, она вытащила из коробки фарфоровую статуэтку с изображением все тех же двух девушек. На сей раз они сидели рядышком на софе, положив на колени бледно-голубое одеяло, к которому пришивали кружево. И одеяло, и кружево были выкрашены ярко-красной краской. Снова кровь… Но на этот раз она текла не из груди, а из рук девушек Приглядевшись, Бреанна заметила, что указательные пальцы У обеих отломаны и окрашены ярко-красной краской. Рядом со статуэткой лежала записка, написанная тем же решительным, четким почерком, что и предыдущие «Я чувствую твой ужас. Что ж, я вполне удовлетворен своей местью. Я здесь, леди Бреанна. Мой пистолет нацелен в сердце твоей кузины. Никакой Шелдрейк ее не спасет Как тебя не спасет Чадуик. Все его старания тщетны. У него больше нет времени. Пуля летит всего несколько секунд. Смирись со своей судьбой. Сражение проиграно За мои палец ты заплатишь жизнью».

Глава 23

Хибберт не проронил ни слова, пока не ввел Эмму в свой гостиничный номер. И только тогда он ей все рассказал. Девушка долго смотрела на него, похоже, не веря своим ушам, и, наконец осознав, что ее кошмар закончился, разразилась бурными рыданиями. Обхватив плечи руками, она раскачивалась, тщетно пытаясь успокоиться.