— Обсудите это с Эммой, — предложил Ройс. — Хоть она еще молода, однако далеко не ребенок. Думаю, она должна узнать, что ее отец хочет с ней увидеться. Как вы считаете?

Мисс Мартин устало кивнула:

— Да. Она без конца меня о нем расспрашивала.

Удовлетворенный результатом, Ройс поднялся.

— В таком случае я пойду. Переговорите с ней. Я остановился на постоялом дворе. Если понадоблюсь — сообщите.

— Подождите. — Глиннис мигом вскочила. — Спасибо за тактичность, но я знаю свою дочь. Стоит мне рассказать ей обо всем, как она тотчас же захочет с вами увидеться. Так что если вас не затруднит подождать, я сейчас схожу за Эммой. Нам потребуется лишь несколько минут побыть наедине, а потом я ее приведу. Я была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы объяснили ей положение вещей точно так же, как мне. Это не доставит вам труда, милорд?

— Ну что вы, никакого.

По правде говоря, Ройс был чрезвычайно рад. Если ему удастся закончить здесь дела сегодня, он сможет сократить свою поездку на один день.

А это означает, что он вернется в Медфорд завтра вечером.

— Благодарю вас, — промолвила Глиннис. — Я схожу за Эммой. — Она повернулась к герцогине и, заметив, что руки хозяйки дрожат, нахмурилась. — Может быть, вам лучше лечь, ваша светлость? Вы выглядите усталой.

Пожилая дама кивнула:

— Если лорд Ройс согласится подождать в одиночестве, я, пожалуй, последую твоему совету.

— Не беспокойтесь. — Ройс подошел к леди Пирсон и поцеловал ее тонкую руку. — Прошу меня простить за то, что утомил вас.

— Не извиняйтесь, — проговорила леди Пирсон, на секунду накрыв руку Ройса ладонью. Она взглянула на него, и Ройс заметил в ее глазах слезы. — Вы принесли то, в чем я нуждалась. Теперь я могу спокойно покинуть этот мир. Благодарю вас, сэр. — Опершись на руку Глиннис, она медленно поднялась и, постояв несколько секунд, указала на буфет. — Налейте себе бренди. Это поможет вам согреться.

— Непременно. Благодарю вас.

Глядя, как Глиннис поддерживает хрупкую леди Пирсон за талию, Ройс вдруг почувствовал, что на глаза у него тоже наворачиваются слезы. С каких это пор он стал таким сентиментальным? Ему не долго пришлось искать ответ на этот вопрос. С тех пор, как он познакомился с Бреанной. Да, хорошо бы ему вернуться в Медфорд к завтрашнему вечеру! И Ройс стал поспешно обдумывать завтрашний день. Сейчас ему предстоит разговор с Эммой. Остается лишь уповать на то, что Эмма и в самом деле полна любопытства. Тогда она не откажется поехать в Суссекс, чтобы познакомиться со своим отцом. Это даст ему возможность с утра поездить по магазинам Беркшира, а после встречи Райдера с дочерью обследовать магазины Суссекса. Оттуда он поедет в Суррей и поболтает с тамошними торговцами, а поздним вечером отправится в Кент. В Кент, к Бреанне. Да, ему еще предстоит о многом поразмыслить относительно Бреанны Колби. И сегодня вечером, когда он запрется в своей комнате на постоялом дворе, он непременно это сделает. Сегодня он серьезно подумает о том, что, черт побери, между ними происходит и куда это может завести. И наконец, что за чувства он к ней испытывает. Было уже половина одиннадцатого вечера, когда Стаси, влетев в новые апартаменты Бреанны, облокотилась о дверь, словно для того, чтобы не позволить кузине выйти, и заявила:

— Ну хватит. Больше я не намерена ждать ни секунды. Мы навели уют в твоей комнате. Перенесли твои рисунки, принадлежности для рукоделия и любимые фарфоровые статуэтки. Сейчас здесь так же хорошо, как и в твоей прежней. Теперь ты должна со мной поговорить.

Поставив последнюю статуэтку на каминную полку — ею оказалась хранимая с детства лошадка, — Бреанна повернулась и вопросительно подняла брови.

— Ты знаешь ровно столько, сколько я. Сейчас Деймен зажжет в моей спальне лампу и придет сюда за тобой. Тебе пора спать. Хибберт собирается сидеть у этой двери всю ночь. Уэллс стоит на своем посту, словно упрямый часовой, не позволяющий никому себя сменить…

— Я вовсе не о них собираюсь с тобой говорить, и тебе это прекрасно известно. — Скрестив руки на груди, Стаси многозначительно взглянула на кузину. — Я ждала слишком долго. И теперь от тебя не отстану, пока ты не расскажешь, что происходит между тобой и Ройсом Чадуиком.

Бреанна вспыхнула.

— Ах, это…

— Да. — Стаси склонила голову набок. — Однако это серьезнее, чем я думала. Достаточно лишь взглянуть на тебя.

Вздохнув, Бреанна опустилась на краешек кровати.

— Я и сама не знаю, насколько это серьезно. Ощущение такое, будто меня подхватил ураган и я не могу ни вырваться, ни вздохнуть. Более того, я не уверена, что мне это нравится.

— Это подозрительно напоминает любовь.

Подойдя к кровати, Стаси села рядом с сестрой и взяла ее за руку.

— Ты любишь Ройса?

Бреанна беспомощно пожала плечами:

— Мы знакомы меньше двух недель.

— Это не ответ.

— Знаю. — Бреанна уставилась на свои переплетенные пальцы. — Я постоянно о нем думаю. Когда он находится со мной в одной комнате, я не могу отвести от него глаз. Когда мы разговариваем, мы понимаем друг друга с полуслова, хотя во многом несхожи. А когда он прикасается ко мне… — Она замолчала. Трудно говорить о таких интимных вещах. — Когда он прикасается ко мне, у меня голова идет кругом. Я вся горю, пылаю. У меня возникают такие желания, о которых я раньше и помыслить не смела. Нет, даже не желания, а потребность. Такое впечатление, что внутри меня сидит человек, которого я абсолютно не знаю, но который отлично знаком с Ройсом. Я ясно выражаюсь?

— О да. — Стаси прерывисто вздохнула. — Еще как ясно. — Она смахнула со лба упавшую прядь. — Ты влюбилась, Бреанна. Встает вопрос, что ты собираешься с этим делать.

Бреанна призадумалась.

— Не знаю. Я даже не уверена, что Ройс питает ко мне какие-то чувства.

— Так узнай, — посоветовала Анастасия. — А еще лучше — помоги ему это понять. Думаю, вы оба останетесь довольны результатом.

— Но у нас сейчас и так дел по горло. Наверное, нужно подождать?

— Нет. — Кузина решительно покачала головой. — Любовь не должна ждать. Не ты ли совсем недавно сама учила меня этому?

Глаза Бреанны насмешливо блеснули.

— Похоже, я стала заложницей собственного совета. Сестра в ответ ухмыльнулась:

— Пожалуй, да.

А в это самое время Ройс стоял в холле Пирсон-Мэнора и терпеливо отвечал на последние из того великого множества вопросов, которыми Эмма засыпала его. Ройсу она очень понравилась. Восхитительная молодая девушка. Наверное, ее мать в юности была такой же. Очаровательная, любознательная, естественная — ни капли жеманства, — с пышной копной золотистых волос и умными серыми глазами. Она прожила без отца всю жизнь. Наконец-то ей выпала возможность познакомиться с ним. И она с радостью, хотя и с понятной настороженностью, за нее ухватилась.

— Он хочет, чтобы я тотчас же к нему переехала? — обеспокоенно поинтересовалась она. — Я не смогу. Все будет зависеть от мамы, здоровья герцогини и, по правде говоря, еще от того, насколько мы поладим с виконтом… с отцом, — поправилась она.

— Лорд Райдер вовсе не настаивает на немедленном переезде, — успокоил девушку Ройс. — Он будет в восторге уже от того, что я вас нашел и что вы согласились с ним встретиться. Он, несомненно, питает в отношении вас определенные надежды, но ему бы и в голову не пришло чего-то требовать.

— У него на это нет никаких прав, — спокойно заметила Глиннис.

— Вот именно. — Ройс встретился с ее печальным взглядом. Ничего удивительного: юность этой женщины ушла, а вместе с ней и все надежды и мечты, которыми она когда-то была полна. Теперь она думала лишь о дочери. Вопреки мнению леди Пирсон, считавшей, что у Глиннис может быть общее будущее с лордом Райдером, сама она заботилась только о будущем Эммы.

Ей же оставалось лишь настоящее, в котором основное место занимала болезнь вдовствующей герцогини.

— Мама, а ты поедешь в Суссекс вместе со мной и лордом Ройсом? — взволнованно спросила Эмма.

Ройс уже знал, какой услышит ответ.

— Нет, Эмма, не поеду. Я нужна ее светлости. Девушка пристально взглянула на мать:

— Ведь это не единственная причина, правда? Глиннис тяжело вздохнула:

— Это очень важная причина, но не единственная. Я не могу составить тебе компанию. Ты должна ехать одна и самостоятельно позаботиться о себе. А для меня поездка с тобой равносильна возвращению в прошлое, которое мне наконец-то удалось оставить позади. Так что поезжай одна. Живое лицо Эммы выразило все ее чувства. Она разрывалась между любовью к матери и желанием окунуться в сказочную неизвестность.

— Не смей передумывать, — приказала Глиннис, заметив ее состояние. Подойдя к Эмме, она обняла ее. — Ты должна встретиться с виконтом и составить о нем собственное мнение. Он твой отец. Он повсюду тебя искал. И ты никогда себе не простишь, если с ним не встретишься. — Она помолчала, тщательно обдумывая слова. — Я всегда останусь с тобой, Эмма, несмотря ни на что. Но я уже сделала выбор. Пришла пора и тебе сделать свой. Ты меня понимаешь?

Эмма серьезно кивнула.

— Хорошо. Тогда иди собирать вещи. Не успеешь оглянуться, как наступит завтра.

Девушка стиснула материнскую руку.

— Спасибо. — Она повернулась к Ройсу. — И вам спасибо, милорд.

— Не за что, Эмма. — Ройс подошел к входной двери. — Увидимся завтра в десять. Спокойной ночи, мисс Мартин.

Та выдавила улыбку:

— Спокойной ночи, милорд. Спасибо вам за ваши хлопоты.

Ройс должен был бы чувствовать удовлетворение, но почему-то не чувствовал. Наоборот, ему было как-то не по себе. Остановившись у начала подъездной аллеи, он оглянулся. Огни в доме гасли один за другим: его обитатели готовились идти на покой. Эмма, конечно, вряд ли заснет, переполненная впечатлениями и предвкушением предстоящей поездки. Глиннис смирилась с неожиданным поворотом судьбы своей единственной дочери и, возможно, даже довольна им. В общем, для Райдера, который восемнадцать лет назад поступил столь жестоко и бесчеловечно, ситуация складывалась удивительно благоприятно. А его, Ройса, задание близится к успешному завершению. Чего он, собственно, и желал. Так что же, черт подери, его беспокоит? Дивясь на самого себя, Ройс направился к экипажу. Отчего же так неспокойно на душе? Прежде чем забраться на козлы, он еще раз посмотрел на особняк, преисполненный решимости докопаться до причины своего беспокойства. Все окна в доме уже были темны. Хозяева и слуги улеглись спать. Медленно повернувшись, Ройс обвел внимательным взглядом подернутые пеленой тумана деревья и кустарники. Стояла полная тишина. А может быть, дело Райдера здесь вовсе ни при чем? Может, его гнетет беспокойство за Бреанну? Допустив такую возможность, Ройс стегнул лошадей и выехал за ворота, на дорогу. Бреанне грозит страшная опасность, и пока он не вернется в Медфорд и собственными глазами не убедится, что с ней все в порядке, он не успокоится. И пока не поймает того подонка, который охотится за ней, мысленно дополнил он. Сегодня он вряд ли заснет. И он повернул экипаж к постоялому двору. Стихло эхо лошадиных копыт, и воцарилась тишина. Чадуик уехал. Вот идиот! Нужно было прислушаться к своей интуиции, проверить, не скрывается ли кто во мраке ночи. А впрочем, лорду Ройсу это ничего бы не дало. Он бы его не обнаружил. Ну да ладно, хватит думать о Чадуике. Уехал и уехал. Судя по обрывкам подслушанного разговора, завтра утром он вернется, чтобы отвезти девчонку к отцу. Во всяком случае, он на это рассчитывает. Сунув руку в карман, наемный убийца сжал пистолет четырьмя здоровыми пальцами. В другой руке он держал попону, которой сегодня вечером предстояло ему послужить. Он должен нанести удар молниеносно, ведь в его распоряжении всего несколько минут. После того как он, осуществив задуманное, выйдет отсюда, ему предстоит отправиться в Лондон, отдать последние распоряжения команде корабля, а потом мчаться за оставшейся частью груза. А еще надо отправить в Медфорд посылочку, чтобы леди Бреанна пребывала в ужасе в течение всего его двухдневного отсутствия. И все это надо успеть сделать до начала следующего дня, до того как его корабль возьмет курс на Кале. В общем, дел по горло. Вряд ли кто другой переделал бы их за такое короткое время. А вот он с радостью возьмется и переделает. И он бесшумно направился к особняку. Глиннис Мартин стояла у окна, прислушиваясь к звукам за спиной: дочь собирала вещи, готовясь в завтрашней поездке. Вот она сложила все намеченное и закрыла саквояж. Завтра Эмма поедет к своему отцу… Мысль эта показалась Глиннис какой-то абсурдной, но ничуть ее не расстроила. Может быть, долгие восемнадцать лет унесли с собой всю обиду и боль? Или любовь, которую она когда-то питала к виконту, за эти годы испарилась, и теперь все ее чувства устремлены к дочери и вдовствующей герцогине? Да, прошло восемнадцать лет. Эмма стала красивой и умной молодой женщиной, а вдовствующая герцогиня — любимой и почитаемой наставницей и добрым другом. И вот теперь жизнь ее светлости подходит к концу. Жизнь Эммы только начинается. А она сама? Большую часть времени единственным владевшим ею чувством было чувство усталости. Столько лет прошло, унеся с собой ее силы и уверенность, оставив лишь пассивное ожидание и надежду на то, что жизнь Эммы сложится лучше, чем ее. Может быть, Господь внял ее мольбам? Эмма молода. Она сможет в отличие от нее, Глиннис, простить. Виконт, конечно, будет очарован своей дочерью. Теперь, когда он сделал столь важный шаг, она была в этом уверена. Он ведь не злой человек — просто слабый. А когда он увидит Эмму, красивую, умную, очаровательную, он не сможет не полюбить ее. И предложит ей то, что она, мать, предложить не в состоянии. И что это она так расчувствовалась? Наверное, просто устала бороться с пустотой.