Маркиз приказал подать ей бокал шампанского. Она сделала большой глоток, но тут же закашлялась.

— Думаю, мне лучше выпить лимонаду, милорд.

— Если вы намерены пить залпом, то да. Вам, похоже, жарко. Почему бы нам не выйти на террасу?

Она подозрительно взглянула на него, а он улыбнулся:

— Не беспокойтесь, мы не будем там в одиночестве. Не только нам хочется подышать свежим воздухом. Пойдемте.

Маркиз оказался прав. На террасе было столько народу, что невозможно было найти уголок, чтобы уединиться.

— Вам нравится наш первый бал? — спросил Люсьен. Похоже, он был настроен весьма дружелюбно. Бет вспомнила их первый поцелуй и тесную связь, внезапно возникшую между ними во время легкой пикировки за столом. В ее сердце снова вспыхнула надежда.

— Да, мне все нравится. Если не считать лорда Деверила.

— Этому человеку вообще здесь не место, — нахмурился маркиз. — Его привезла леди Горгрос, и мы решили не устраивать скандала и не вышвыривать его вон. Почему вы согласились танцевать с ним?

— Я танцевала со всеми, кто меня приглашал, — пожала она плечами. — Все они производили вполне достойное впечатление.

— Он вел себя с вами недостойно? — Маркиз напрягся и пристально взглянул на нее. — Вы хотите, чтобы я его вызвал на дуэль?

— Не будьте смешным, — осадила его Бет. — Из всех несуразностей жизни в высшем обществе самая глупая — привычка мужчин устраивать драки по любому поводу.

— Что ж, — ледяным тоном произнес он, — если вы считаете, что ваша честь того не стоит… Чем же он оскорбил вас? Назвал Мэри Вулстонкрофт шлюхой?

Бет открыла рот, чтобы дать ему решительный отпор, но это было невозможно в присутствии большого количества гостей. И вдруг она почувствовала, что у нее от боли раскалывается голова, и закрыла глаза.

— Элизабет?

— Оставьте меня одну.

— Вам нехорошо?

— У меня мигрень, — простонала она.

— Пойдемте поищем маман. Она позаботится о вас. Возможно, вам следует пойти к себе.

Бет открыла глаза. В его голосе слышалась искренняя забота. Еще одна неразрешимая загадка.

— Я не могу так поступить. Что подумают гости?

— Что вы слишком много танцевали и чересчур много выпили. Пойдемте. — Он положил ей руку на талию и легонько подтолкнул вперед.

Бет воспротивилась.

— Если гости увидят, что я слишком рано покинула бал, они подумают, что наш брак вызван необходимостью.

— А разве это не так? — Он круто развернулся к ней.

Бет захотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Господи, ну почему ее дернуло произнести эти необдуманные слова именно здесь, на этой террасе?

— Вы сами знаете, что так, — пробормотала она.

— А вы знаете, что имею в виду я. Вы беременны?

— Конечно, нет! — разозлилась она. — Вы обещали, что никогда больше не вернетесь к тому идиотскому разговору!

— Если бы это было так, то мы могли бы расторгнуть нашу помолвку, — вздохнул он. — Даже мой отец в такой ситуации не стал бы настаивать на браке.

— Боюсь, я не могу предоставить нам с вами такой путь к отступлению. — Она заставила себя посмотреть ему в глаза. — И хотя вас бы это устроило, милорд, для меня остаться на руках с незаконнорожденным ребенком было бы нежелательным вариантом свободы.

Она видела, с каким усилием он выжал из себя улыбку.

— Мы начинаем горячиться, Элизабет. Не забывайте, что мы два влюбленных голубка.

По пути назад в бальный зал Бет проворковала — чтобы ему досадить:

— Такие же, как голубки «Друри-Лейн»?

Меньше всего она ожидала, что маркиз покраснеет, услышав эти слова. Но тут, к счастью, к ней подошел очередной кавалер и пригласил ее на танец. Она улыбнулась, стараясь не думать о головной боли, и бросила на жениха ласкающий взгляд.

Стоило ей оказаться вдали от маркиза, как головная боль начала стихать. Еще одно неутешительное предвестие их будущей супружеской жизни.

Вскоре пришло время для ужина, и Бет увидела, что ее соседом за столом оказался мистер Бомон. Он ей очень нравился из-за непринужденной манеры себя вести и прирожденного чувства юмора. Будучи таким же высоким и широкоплечим, как маркиз, он не пугал ее — возможно, потому, что черты его загорелого лица выражали доброту, а карие глаза светились теплой улыбкой.

Гораздо меньше ей понравилось присутствие за столом Фебы Суиннамер, которая, как казалось Бет, с трудом сдерживала желание пронзить ее любым острым предметом, который попадется под руку. Рядом с этой красавицей сидел лорд Дариус. Бет надеялась, что ему удастся удовлетворить тщеславные запросы красавицы, хотя и опасалась, что тот факт, что он, как младший сын, не унаследует титул, принизит его в глазах Фебы, до недавнего времени считавшей, что скоро она станет герцогиней.

— Вы давно дружите с маркизом, мистер Бомон? — обратилась Бет к соседу.

— Еще со времен Хэрроу, мисс Армитидж, — ответил он с улыбкой. — Так что я могу рассказать вам такие вещи из его школьного прошлого, которые он наверняка захотел бы от вас утаить.

Судя по тому, как он это сказал, у него и в мыслях не было ее оскорбить, однако маркиз, слушавший их беседу, тут же вмешался:

— Что ты имеешь в виду, Хэл?

— Я считаю, что будет справедливо, если твоя невеста узнает твою самую страшную тайну, Люс.

— Только не про корову! — испугался маркиз, чем вызвал недоумение Бет.

— Конечно, нет, — невозмутимо ответил мистер Бомон.

— Про колокольчики? — с улыбкой предположил маркиз.

— Это пустячный проступок, — небрежно отмахнулся друг. — Я полагаю, что ты и сам им до сих пор гордишься.

— Разумеется, горжусь, — усмехнулся маркиз. — Связать вместе шнуры от колокольчиков у всех слуг в доме… Здесь потребовалась большая изобретательность. Кстати, попытка осуществить этот замысел привела к весьма плачевным результатам.

— Не может быть! Ты этого не сделал! — Мистер Бомон разразился громким хохотом.

— Сделал, — с раскаянием признался маркиз. — Потом мне пришлось распутывать этот узел, после чего мой отец… — возможно, только Бет уловила эту крохотную паузу, — заставил меня выполнять бессмысленную работу по дому, чтобы я понял, что нельзя беспокоить слуг по пустякам.

— Как интересно! — воскликнула мисс Суиннамер. — Разве слуге не все равно, вызывают его по делу или просто так? Он может понадобиться в любой момент.

— Что ж, — вмешался в разговор лорд Дариус, — давайте взглянем на это с точки зрения гостя, который звонит из своей комнаты, чтобы ему принесли завтрак, и не получает его потому, что слуга думает, будто колокольчик звонит из другой комнаты.

— Понятно. — Юная леди тепло улыбнулась собеседнику, очевидно решив, что соседство с младшим сыном герцога тоже кое-чего стоит. — Вы правы, милорд, это было бы огорчительно.

— И стоило бы слуге серьезной выволочки.

— Конечно, лорд Дариус, — ласково произнесла Феба. — За такую провинность можно лишиться места.

— Даже в том случае, если это всего лишь проделка какого-нибудь шалопая? — Лорд Дариус с интересом взглянул на нее.

— Моя мама говорит, что слугам нельзя позволять оправдываться за плохо исполненную службу, иначе они всегда будут увиливать от своих обязанностей, — уверенно заявила мисс Суиннамер. Она огляделась, но не встретила сочувствия среди окружающих. — А тот, кто затеял все это безобразие, безусловно, заслуживает кнута.

— Моя дорогая Феба, — растягивая слова, вмешался маркиз, — вы таким образом выражаете желание отхлестать меня кнутом?

Несчастная Феба не нашлась что ответить и лишь беспомощно хлопала глазами, пока остальные пытались скрыть улыбки.

— Насколько я понимаю, — решила вмешаться Бет, — за нанесенную обиду этот шалопай уже давно наказан. Я совершенно согласна с дисциплинарными методами герцога и уверена, что телесные наказания не приводят ни к чему, кроме озлобления.

— Похоже, моя невеста считает нас озлобленными дикарями. — Маркиз обменялся взглядами с лордом Дариусом и мистером Бомоном. — Возможно, даже бабуинами, — хмыкнул маркиз, покосившись на Бет.

— Бабуинами? — удивленно переспросили они хором. Бет почувствовала, как лицо ее заливает краска, но решила не сдаваться.

— Лорд Арден шутит. Я просто хотела сказать, что дети скорее выучиваются отличать хорошее от плохого не тогда, когда их бьют, а когда им объясняют, в чем их провинность.

— Разве я упустил упоминание о наказании кнутом? — усмехнулся маркиз. — Однако вы выразили свое мнение вполне определенно. Боюсь, моя дорогая, у нас с вами возникнут разногласия по поводу воспитания наших детей.

Упоминание об общих детях вынудило Бет обратиться к мистеру Бомону в поисках более приличной темы для разговора:

— Судя по всему, мне понадобится некоторый боезапас, чтобы отражать нападки маркиза. Так что это за тайна, которой вы собирались поделиться со мной, сэр?

— Это тайна, которую он хранит особенно тщательно, — улыбнулся Бомон. — Хотя я и не представляю, как вы сможете ею воспользоваться, но вы — единственный человек, которому это может пригодиться. — Он бросил насмешливый взгляд на маркиза, который смеялся над какой-то шуткой лорда Дариуса, и понизил голос до шепота, как настоящий конспиратор: — Он блестяще закончил курс. Лучше, чем все мы, вместе взятые.

— Я давно подозревала это, — кивнула Бет. — Но зачем держать это в такой глубокой тайне?

— Господи, мисс, неужто вы не понимаете? Зачем ему репутация образованного человека? Тем более что это всего лишь временное упущение в мировоззрении, которое объясняется его неопытностью. К тому времени, как мы поступили в Кембридж, он успел поумнеть и провел эти годы, не привлекая к себе внимания преподавателей.

Бет готова была возразить против такого искаженного восприятия действительности, но вдруг обнаружила, что в этом есть некое рациональное зерно, и покачала головой: